Страница 10 из 35
— С возвращением, — приветствовал он голову Суркова, возникшую над облаком.
— Вы еще здесь?
— Куда же я денусь? Я ваш гид.
— Тут с этим строго? — спросил Сурков.
— Здесь нет места строгости, здесь Рай.
— Мне нужно спуститься, — вспомнил Сурков.
— Вы только что вознеслись, не упускайте шанса узнать больше.
— Я и так забрался слишком высоко.
— О-о, Сурков, вы не представляете, как высоко можно продвинуть душу. Как прекрасен божественный свет и любовь Господа!
— Зачем подниматься выше? Неужели есть что-то большее, чем Рай?
— Да будет вам известно, что Рай, как и Ад, не однороден.
— Вы хотите сказать, что здесь есть уровни?
— Можно и так сказать, но это очень грубое бездуховное рассуждение. Теперь вы научитесь отделять зерна от плевел и поймете, что духовность — обратная сторона зла, от которого вы, Сурков, так благополучно избавились...
— Скажите, Абрам, — перебил его Сурков. — А ведь я нарушил какие-то правила? Я не мог их не нарушить.
— Тем, что самостоятельно перебрались в Рай?
— Именно. Существует оправдательный комитет, есть Судьи, есть целый штат работников. Неужели мне простят то, что я перепрыгнул через головы?
— Понимаете, Сурков, — начал Абрам, — ,я надеюсь, мы с вами разговариваем тет-а-тет и дальше, чем просто беседа, наш разговор не пойдет, но Райские службы не будут вам докучать.
— Почему?
— Да потому что у них есть более важные дела, а на вас они готовы закрыть глаза.
— Разве это не их прямая обязанность?
— Сурков, пограничники уже доложили о вашем вознесении. Наверняка в Министерстве конфликтных ситуаций уже лежит нота по вашему бегству. Иначе меня здесь просто не было бы. Но уверяю вас, райские службы не дадут ей хода.
— Как это понимать?
— Понимайте, как хотите, но в Раю не любят выдворять души.
— Это из-за численности? Я так понимаю, это еще одно очко?
— Вы, Сурков, еще один солдат добра, и этим нужно гордиться.
— А как же мои грехи?
— Какие грехи? — махнул рукой Абрам. — Пьянство, богохульство, украденный на работе дырокол? Это все такие мелочи!
— А времетрясение? А преступление против времени?
— Забудьте. В ККнВ уже направлено ходатайство. Убежден, что будет получена положительная резолюция.
— Не хотите ли вы сказать, что я никогда не увижу своего ангела?
— А вот это зависит только от вас. Вы, кстати, хотели узнать о своем наказании?
— Да, я совсем забыл.
— Напрасно, ведь вы были осуждены напрасно.
— То есть? — опешил Сурков.
— Преступления вы совершить не могли. Выигрыш не получили.
— За что же я варился в Аду?
— Судебные ошибки пока возможны.
— Черт!
— Я же просил вас не упоминать лукавого.
— А что вы мне сделаете? Что может быть хуже безнаказанности?
— Я бы вам сказал, но повторюсь — необходимо начинать с азов, с истоков.
— Черт с вами, как хотите. Но я не намерен ждать.
— Это хороший признак. Ваша душа жаждет, а жажда — благодатная почва для веры.
Абрам расправил руки, изображая крест, оторвался от облака и полетел. Очень скоро он исчез из поля зрения. Сурков недоуменно осмотрел свои руки, отвел их в стороны на манер гимнаста и, соскочив с облака, крикнул:
— Алле.
Его закружило штопором, повело в сторону, пару раз ударило о мохнатую тучку. Наконец, совладав с аэродинамическими выходками души, Сурков устремился за Абрамом. Он догнал его через несколько часов. Уже уверенно маневрируя между грозовыми фронтами, Сурков и Абрам сменили курс и стали подниматься. Их взору предстало огромное кучевое облако, расположившееся над озером Онтарио. Они облетели его со стороны Солнца и сели на причудливый выступ в виде вешалки.
— Здесь, — сказал Абрам. — Здесь вы получите статус ноль. Это необходимая процедура для вновь прибывших. Если ваша душа в порядке, то вам не понадобится больше суток.
— А затем?
— Затем вы должны пройти первый и второй уровни. Тогда вы получите гостевой пропуск в Рай.
— А это — не Рай?
— Пока еще нет. Получив гостевой доступ, вы подниметесь в Рай, и там вам откроется вся доступная информация. Вы сможете изучать науки, историю, а если хотите, можете совершенствоваться профессионально.
— А вы?
— Я буду все это время вас сопровождать.
Сурков поплыл по проходу, вырубленному в облаке. Его поверхность показалась твердой. Проведя по ней рукой, он спросил:
— Что это? Это ведь не пар?
— Разумеется, — согласился Абрам. — Это стеклотуман, железооблака и туманобетон.
— Зачем? А впрочем, какая мне разница.
Сурков влетел в просторную аудиторию, заполненную душами Святых. Одни из них светились, другие были прозрачными, над головами некоторых колыхались нимбы, отдельные экземпляры напоминали простых людей. Сурков же среди всего этого стерильного многообразия оказался самым смуглым.
— Пусть вас не пугает внешность, — заметил Абрам, — тогу я вам подберу, а по цвету души здесь различий не делают.
К Суркову подлетела сморщенная душа, отдаленно напоминающая черепаху.
— Статус ноль? — скорее сказала, нежели спросила она.