Страница 30 из 87
Все, кто не участвовал непосредственно в стрельбах, отошли назад метров на пятьдесят. Эллина очень удивилась и спросила меня, зачем это нужно?
- Во-первых, сильный грохот от выстрелов оглушает человека, артиллеристам, то есть, тем людям, что производят выстрелы, очень тяжело приходится. А нам нет нужды повреждать свои уши, мы здесь не за этим. Кроме того, больше половины пушек ещё не стреляли, они не испытаны и могут разорваться, если литьё было некачественным. А на таком расстоянии опасности нет.
Я, сказать по правде, не имел ни малейшего представления, на какое расстояние разлетаются осколки от разорвавшейся пушки, но, надеюсь, пятидесяти метров хватит. Её моё объяснение устроило, девушка встала и крепко прижалась к моему железному боку, я упрямо продолжал носить кирасу.
- Открой рот, - шепнул я ей в последний момент, она открыла, хоть и посмотрела на меня недоумённым взглядом, но переспросить уже ничего не успела, крайний артиллерист прижал к затравке дымящийся фитиль на длинной палке.
Поскольку скорость света больше скорости звука, сначала мы увидели клубы белого дыма, а только через доли секунды по ушам ударил оглушающий грохот выстрелов. Каждая пушка откатилась назад, но совсем немного, их заранее зафиксировали с помощью верёвок, привязанных к колышкам, вбитым в землю.
Выстрелили они почти одновременно, шестнадцать выстрелов слились в один продолжительный гул, продолжался он секунд пять, а потом в ушах остался неприятный звон. Самим пушкарям было ещё хуже, но такова уж их судьба, не зря своё жалованье получают.
Первое, что я заметил, - это то, что все пушки остались целыми, ни одна не разорвалась, что меня весьма обрадовало. Когда дым слегка рассеялся, мы все пошли в поле искать следы попадания. Улетели ядра довольно далеко. На наши меры выходило около пятисот-шестисот метров, отличный результат. Дальше всего ушли ядра из тех орудий, что стояли в середине, а те, что имели наибольший угол подъёма ствола, дали меньший результат.
Математик, с несвойственной для такого возраста прытью, носился взад и вперёд с измерительной палкой длиной метра три, отсчитывал расстояние и записывал всё в тетрадь. Его интересовало не только максимальное расстояние полёта ядра, но и глубина проникновения в землю. Появившиеся работники тут же начали ядра откапывать, тут проявился недостаток каменных снарядов, будучи легкими, они летели дальше стальных, но при ударе раскалывались. А стальные ядра можно было использовать повторно. Я вспомнил, что этот недостаток сильно мешает при стрельбе по крепостным стенам, более лёгкое каменное ядро ударяясь в стену, раскалывается, тогда как стальное, деформируясь, передаёт стене весь запас кинетической энергии.
Свои соображения я изложил математику, он немного подумал, сделал новую запись и объявил, что теперь будем использовать для стрельбы только стальные ядра. Потом мы вернулись назад, а пушкари начали заряжать пушки повторно, они уже успели вычистить стволы от нагара и охладить их водой.
Всего в этот день пушки дали по десятку выстрелов. Поле стало напоминать лунную поверхность, мы уже не бегали к местам попадания ядер, предоставив это нашему вычислителю и нескольким рабочим. Сам учёный, от обилия цифр стал немного зависать, оперативной памяти не хватало, поэтому я отправил ему в помощь Альрика, тот, в силу специфики своей работы, тоже умел неплохо обращаться с цифрами, вдвоём они начали чертить таблицу попаданий, изредка спорили и что-то доказывали друг другу.
А я, удовлетворённый увиденным, попрощался с присутствующими, после чего, подхватив невесту, отправился во дворец. С артиллерией у меня теперь хорошо. Математика с его таблицами придётся возить с собой, но это не обременительно. Заряжающие получили опыт, литейщики и плотники, что сделали стволы и лафеты, заслужили благодарность и деньги (но даже так собственные стволы оказались куда дешевле привозных). Альрик по секрету шепнул мне, что сегодняшние стрельбы съели половину всего запаса пороха, но оно того стоило. Пороховое производство только разворачивалось, скоро наши запасы пополнятся. Кроме того, большая война с применением пушек пройдёт ещё нескоро (но пройдёт обязательно), а для мушкетёров хватит и того, что есть. С ними, кстати, тоже следует учения провести, они регулярно тренируются у себя на плацу, но делают это вхолостую, полноценной тренировки со стрельбами это не заменит. Пожалуй, на следующей неделе, я так и сделаю, на этом же поле они потренируются стрелять залпами, быстро заряжать, перестраиваться. Покажут стрельбу плутонгом и караколью. На выучке солдат экономить не стоит.
Я бы и благородных господ в поле выгнал, тяжёлой коннице есть, чему поучиться. Пусть бы продемонстрировали умение атаковать, держать конный строй, поворачивать на скаку, откатываться назад по сигналу трубы. Не дорогостоящее шоу под названием турнир, служащее более для развлечения, а полноценные учения в составе подразделения. Но это я сделаю потом, позже, когда придворная рыцарская конница из части постоянной боевой готовности будет заменена новыми людьми. Этим я не доверяю, а потому и их хорошая подготовка мне, скорее, во вред.
Оказавшись в карете, мы с Эллиной снова предались любимому делу, то есть, поверхностному разврату. К более серьёзным занятиям мы пока не переходили. Она боялась, а я не желал торопить события, тем более, что девок я к себе всё же вызывал, пусть и не каждую ночь, а только тогда, когда не так сильно уставал.
На этот раз я не ограничивался ласками девичьей груди, рука моя скользнула ей под подол и поползла вверх, гладя худые колени в тонких шёлковых чулках. Она понимала, что я задумал, но была слишком возбуждена, чтобы полноценно сопротивляться, да и чего стоило её сопротивление, если ей не хватало силы оттолкнуть мою руку. Да и желания сопротивляться, похоже, не было никакого.
- Айкон, - она прервала затяжной поцелуй и сделала страшные глаза, - прекрати, мы не должны этого делать.
- Почему? - я снова её поцеловал. - Тебе ведь нравится.
- Да, но... мы ведь ещё...
- Я и не собираюсь доводить дело до конца, ты останешься невинной.
Мы снова слились в поцелуе, а моя рука придвинулась дальше. Чулки закончились где-то на середине бедра, где их удерживали какие-то резиночки. Интересно, а трусы здесь женщины носят? Вряд ли, мне, в моём гардеробе, полагались тонкие льняные подштанники, заменяющие трусы, а у женщин? Кроме эстетики есть ведь ещё и практическая польза. Как ей, например, ходить в туалет, если платье такое огромное, да ещё трусы в придачу?
Рука моя прошлась по нежной коже бёдер, вызвав у неё ещё один продолжительный вздох. Девушка уже определённо себя не контролировала. Слабая попытка сжать бёдра закончилась неудачей, они покорно разъехались в стороны, открывая дорогу к сокровенному. Медленно и осторожно, чтобы не испугать её, а поднял руку ещё выше, кончики пальцев уткнулись в девичий лобок, заросший редкими волосами.