Спасительница рода

Бурелом, заросли, уродливые камни, бревна, перекрывающие путь, и едва заметная тропинка, по которой когда-то давно люди ходили в лес. Ладони вспотели, ворот платья сдавил горло, стало трудно дышать. Это был не страх. Это был ужас. Где-то в глубине этих завалов пряталось нечто. Вероника не могла понять, что ее так пугает. Темнота, скрывающаяся в тени, словно сидела в засаде, готовая в любой момент сорваться с места и поглотить путника.

Девушка сделала глубокий вдох. Анна говорила, что она должна доверять своему чутью и действовать по ситуации. Вероника закрыла глаза и сосредоточилась на своих ощущениях. Ее тело опутывал ужас. Словно осьминог, он пытался щупальцами дотянуться до ее души. И она, наконец, поняла, что ее так пугает. Это не поле. Это кладбище неупокоенных душ. Туда нельзя идти просто так. Мертвые требуют уважения. Им нужна плата. И они возьмут ее.

Что она могла им дать? Отнестись с уважением, как ее учили, значило отдать им право решать, что они заберут. Как там говорила ее прапра? Достаточно вести себя уважительно и выслушать другого.

– Здравствуйте, – Вероника поклонилась до земли. Почему-то такой жест показался ей самым подходящим. – Я благодарю вас за то, что вы прожили вашу жизнь и дали продолжение моему… эээ… нашему роду. Я уважаю право каждого из вас высказать то, что вы не успели. И готова выслушать.

Девушка оглянулась вокруг и увидела большой камень. Подошла, села на него, сложила руки на коленях, вздохнула, максимально расслабив все тело, и закрыла глаза, представив себя арфой. Раздался резкий звук. За ним еще один. Их становилась все больше. Они звучали какофонией. В каждом была боль, грусть, печаль. Вероника все чувства пропускала сквозь свое сердце, стараясь обогреть своих предков, настраиваясь на них, натягивая слабые струны и ослабляя напряженные.

Постепенно шум прекратился. Вместо расстроенной скрипки душа девушки уловила мягкие ноты. Гармоничная мелодия окутывала, давала силы, отвечала благодарностью на тепло сердца.

Вероника начала раскачиваться из стороны в сторону. Ей показалось, что она снова в люльке, и няня качает ее, напевая колыбельную. Стало очень хорошо. Кончики губ поползли вверх. Девушка не боялась – она улыбалась. Когда Вероника открыла глаза, то увидела, что бурелом исчез. Перед ней расстилалось зеленое поле. Колыхались травинки, улыбались цветы. Еле заметная тропинка стала широкой дорогой. А лес казался намного ближе.

Девушка легко соскочила с камня и, вспомнив игры с братьями и сестрами, бросилась к дубу наперегонки с ветром, солнцем, жизнью. Добежала до дуба, коснулась его ладонью, ощутив шершавый ствол, который не смогли победить ни века, ни погода. Обратно она шла медленно, наслаждаясь каждым вздохом, каждым солнечным лучом, каждым движением воздуха.

Перед тем как вернуться в замок, она обернулась к полю и снова поклонилась до земли. Только потом вновь обогнула дом и вошла внутрь.

– Смотрю, ты справилась, – удовлетворенно кивнула Анна. – Хотя я в тебе и не сомневалась.

Девушка улыбнулась и закружилась по комнате. С каждым движением от нее отлетал кусочек старого образа. А когда танец кончился, Анна увидела перед собой новую Веронику. Ту, какой она была рождена. Ту, которая исполнит свое предназначение. Спасительницу рода.

Готовы не все

– Тебе пора двигаться дальше, – сказала Анна на следующее утро. – Ты уже готова переходить на новый уровень.

– Да, наверно, – в голосе Вероники не было радости.

– Тебя что-то смущает? Боишься не справиться? Думаешь, что твои родные тебя не послушают? – прапра с портрета продолжала задавать вопросы, но девушка на каждый отрицательно качала головой. – Тогда в чем дело?

– Мне сейчас так хорошо, спокойно. Не хочется ничего менять. Я бы продолжала жить в этом замке одна, общаться с вами, гулять по окрестностям и не возвращаться в большой мир. Скажите, это возможно?

– Нет, – в голосе Анны явственно послышалась сталь. – Не для того ты пришла в этот мир, не для того тебе был дан такой дар, не для того я все тебе рассказывала, чтобы ты отступила, отказалась от всего, спряталась от мира только потому, что тебе в нем некомфортно.

– Простите. Я не хотела вас рассердить или расстроить. Просто мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Хотелось, чтобы это состояние длилось как можно дольше.

– Я понимаю, милая, – женщина на портрете смягчилась. – Ты напомнила мне об одном неприятном эпизоде из прошлого, и мне показалось…

– Что?

– Неважно.

– А я думаю, важно. Вы говорите, что нельзя повторять ошибок прошлого. А вдруг я совершу эту. Ту, что так вас рассердила.

– Надеюсь, нет. Иначе все зря, – Анна немного помолчала, а потом продолжила: – Лет пятьдесят назад родилась девушка с даром, похожим на твой. Тогда этот замок еще не был таким заброшенным, и сюда приезжали регулярно. И вот привезли эту девчушку. Я сразу почувствовала ее талант, но понимала, что еще слишком рано. Терпеливо ждала, пока наследница подрастет.

В день шестнадцатилетия она снова приехала. Родители хотели подарить ей семейную драгоценность, которая хранилась на чердаке. Пока они искали нужную вещь, спрятанную в тайнике, я заговорила с девушкой. Она с интересом выслушала про свой дар, спасение рода и необходимости пойти поперек семьи. А когда родители спустились, рассказала им обо всем. Они очень разозлились.

Отец запретил ей даже думать о чувствах, сказал, что ее будущее уже определено. Должна признать, что не сержусь на него. Он хотел лучшего для своей дочери, нашел занятие, с которым она неплохо справлялась, наставлял и поддерживал ее. Понимал, что чувствительность – это тяжелое бремя. Больше я эту девушку не видела. И вот она меня расстроила. Не пожелав выполнять предназначение, не захотев отказаться от удобств и привычного мира, она ослабила свой род. Отбросила возможность возвращения к прежним вершинам на долгие годы. С таким человеком я бы не смогла двигаться дальше. Тот приезд стал последним – замок забросили. Я осталась один на один со своим разочарованием в наследнице.

Но ты, ты совсем другая. Ты подарила мне надежду. Я поверила, что род снова будет сильным, а я, наконец, обрету покой. Поэтому твое желание остаться здесь и ничего не менять так неприятно меня поразило.

– Нет, нет, бабушка, – Вероника подбежала к портрету и в умоляющем жесте сложила ладони под грудью. – Я не хочу отказываться от предназначения. Я сделаю все, что нужно для спасения рода. Просто мне сейчас очень хорошо, и я мечтаю сохранить это состояние.

– Милая, – Анна улыбнулась, – когда род станет прежним, это ощущение покоя, счастья будет с тобой всегда. А сейчас выйди на улицу и напитайся солнечными лучами. Погода часто меняется, нужно пользоваться случаем.

Вероника кивнула и выбежала из замка. Женщина на портрете облегченно вздохнула. На этот раз она не ошиблась в наследнице.

Роль женщины

– Бабушка, у меня есть один вопрос, но я боюсь вас обидеть, – Вероника вертела в руках пояс платья, завязывая на нем мелкие узелки.

– Спрашивай. Постараюсь не обидеться, – улыбнулась Анна. Ее забавляло смущение девушки – у портретов не так много способов развлечься. Особенно у тех, кто настроен на глубокие чувства и не может довольствоваться светскими приемами и необычно украшенными стенами.

– У нас в семье главный – папа. Он принимает решения, отвечает за всех. Как принято в обществе. Известно, что мужчина – глава семьи. У него больше способностей, а значит, возможностей. Но мудрец выбрал вас – тогда еще девочку. Спасение рода – это огромная ответственность. Почему же не доверить ее мужчине?

– Сейчас главными считаются отцы семейства. Но сердце рода – в женщине. Не потому, что от природы она эмоциональнее. Все маленькие дети плачут, если им больно или страшно. Пол не имеет значения. Все дело в нравах и традициях. Изначально женщин почитали больше: они заботятся обо всех. И главное – они дают жизнь и сохраняют ее. Мало родить ребенка – его нужно выкормить, воспитать. Несмотря на то, что сейчас знатные дамы этим не занимаются, они все равно доверяют своих чад именно женщинам. Мы источник силы, вдохновения. Твой отец – достойный человек, он несет ответственность за семью. Но за его плечом всегда стоит твоя мать. Она поддерживает его, направляет, дарует свет, если он заплутал.