Страница 12 из 70
— Да уж. Повезло мне. — Я пытаюсь посмеяться над ситуацией, но она меня сильно злит, а когда я злюсь — начинаю плакать. А злюсь я действительно сильно.
Мишель смотрит на Оливера и говорит:
— Мы собирались в кино, поэтому не будем мешать тебе. Звони, если понадоблюсь.
Звони, если понадоблюсь? Мне хочется, чтобы она сказала: «Эй, Оливер, давай отложим наши планы. Я нужна своей соседке, и мы можем сходить в кино в другой раз.» Но она этого не делает, поэтому я разворачиваюсь и иду в магазин, чувствуя себя развалиной из-за костылей и ботинка.
Оказывается, очень тяжело одновременно управлять костылями и продуктовой тележкой. Я добираюсь до Publix и сейчас пытаюсь управиться со всем этим, чуть не опрокинув тележку с яблоками. Правда-правда. Пока я стою и стараюсь передвигать костыли, — и при этом накладывать яблоки в пакет, — один из костылей падает на пол. И когда я наклоняюсь его поднять, тележка катится вперед. Я паникую, припрыгиваю вперед, чтобы остановить ее и практически падаю на пол. Рукой хватаюсь за полку с яблоками, и все они сыплются вниз. Яблоки раскатываются по всему полу, и ко мне на помощь сбегаются другие посетители. Но худшая часть случается тогда, когда я поднимаю взгляд и вижу его. Придурка века. Он стоит и качает головой. Я что, действительно выгляжу как лузер?
Две сильные руки поднимают меня за подмышки, которые, я уверена, уже влажные, и ставят на ноги. Потом он поднимает мои костыли и подкатывает тележку.
— Спасибо. Вы всегда оказываетесь в нужное время в ненужном месте, бормочу я.
Бекли проходит мимо меня. Я бросаю на него лишь взгляд и тут же жалею. Как же мне хочется, чтобы он не был таким привлекательным. Наоборот был уродом, неприглядным и противным, с бородавками и прыщами, и чтобы от него плохо пахло. Как от дерьма. Ну, или газов. И теперь его руки пахнут моими подмышками. Блядь. Что еще может со мной сегодня случиться?
Бедному продавцу приходится поднимать стенд с яблоками, а я направляюсь в сторону салата и бананов, тщательно стараясь ничего не уронить. К тому моменту, когда все нахожу, я полностью измотана.
Я встаю в очередь и догадайтесь, кто оказывается прямо передо мной с полностью наполненной тележкой. Господи, да у него тут еды на целый квартал.
И я не вру. Я разглядываю каждую вещь, которую он купил, и мне стоит признать, этот мужчина не покупает всякую фигню. Очко в его пользу.
— Проголодались? — спрашивает он. — Мне кажется, у вас по подбородку слюни текут.
Умник. Вообще-то я не ела с шести часов прошлого вечера, а сейчас около двух.
— Умираю с голоду. Я не ела с прошлого вечера.
На его щеках появляется легкий румянец. Хмм. Я смутила его. Я не хотела намекать на то, что это его вина. Я не потрудилась что-нибудь взять, когда уходила из дома.
— Почему ваша соседка не с вами?
— У нее свидание.
Как всегда, в ответ лишь кивок.
Он оплачивает покупки и уходит. Никакого взмаха руки, никакого «До свидания» или «Пошла ты к черту». Ничего.
Чем хорош Publix, так это тем, что они помогают вынести покупки. Погрузив все в машину, я отправляюсь домой, а теперь стою и думаю, как занести их внутрь. Может, повесить на шею? Огромным сюрпризом оказывается мистер Бриджес около моего дома.
— Я подумал, вам могут понадобиться лишние руки.
Я вылезаю из машины с намереньем открыть входную дверь, но он протягивает руку. Все так же не сказав и слова. Я кладу ключи ему на ладонь, и он хватает несколько моих пакетов. К тому моменту, как я добираюсь до верха, он открывает дверь и спускается за остальными покупки. Складывает все на кухонный стол, возвращает мне ключи и велит закрыть дверь. Я не успеваю ничего сказать, как он уже уходит. Какой же странный.
Полчаса спустя вибрирует телефон.
Я запер вашу машину.
Это мистер Бриджес.
Я тут же отправляю ответ:
Спасибо за помощь.
Эти костыли точно станут причиной геморроя на моей заднице.
Глава 11
Шеридан
Утро понедельника начинается с посещения ортопеда. Я надеюсь, он сообщит мне, что нужно носить ботинок и пользоваться костылями неделю или около того. Но нет.
— Мисс Монро, боюсь мне придется вас огорчить, но перелом находится в сложном месте, и вам потребуется носить ботинок по меньшей мере четыре недели. Естественно, никакой нагрузки на ногу.
Я шокировано на него смотрю.
— Я не понимаю. Я даже подумать не могла, что сломала ногу.
— Переломы бываю разными, но, если он заживет неправильно, вы можете потерять способность полноценно двигать лодыжкой.
Больше ни слова. Я буду пользоваться костылями, даже если ненавижу их. Четыре недели плюс еще две на ботинок. Затем он сделает повторный осмотр. Доктор выписывает мне еще обезболивающих, но из-за них я становлюсь заторможенной, поэтому не могу принимать их днем. Придется подождать до вечера, потому что «Ибупрофен» может и слона с ног свалить.
Около половины десятого я добираюсь до школы и сменяю подменяющего меня учителя. Каждый мой ученик хочет потрогать ботинок и задает кучу вопросов, поэтому я выделяю пятнадцать минут, чтобы удовлетворить их любопытство. Потом все идет своим чередом. К середине дня я так устаю, что мне требуются зубочистки, которые я могла бы вставить в глаза, чтобы не уснуть. Я считаю каждую минуту до окончания рабочего дня.
Приблизительно за час до окончания мне требуется выйти в уборную. Вернувшись через десять минут, я замечаю, что мой телефон пропал. Я всегда оставляю его на своем столе, чтобы не пропустить сообщения от директора. Когда я выходила из класса, телефон лежал на столе, сейчас же его там нет.
— Ребята, кто-нибудь брал мой телефон?
Все поворачивают головы в сторону Инглиш, но она продолжает молчать.
— Кто-нибудь может сказать, где мой телефон?
Все молчат. Мы находимся в классе, а учебное время подходит к концу. Я решаю сменить тактику и спросить каждого ученика лично. Инглиш шестая по очереди, и когда я называю ее имя, она начинает ерзать, а потом признается, что взяла его.
Звенит звонок, и дети вскакивают со своих мест.
— Инглиш, не могла бы ты задержаться, пожалуйста?
— Но меня ждет мой папа.
— Да, я знаю. Я могу получить назад свой телефон?
Она копается в своем рюкзаке, который разукрашен в яркие цвета, — как и у большинства учеников, — и вытаскивает оттуда телефон.
— Зачем ты взяла его?
Она продолжает стоять молча, переступая с ноги на ногу. Спустя пару минут я решаю написать мистеру Бриджесу.
Вы на улице у школы?
Мистер Б.: Да
Не могли бы зайти в класс, пожалуйста? Инглиш здесь со мной.
Я не жду, что он ответит, и оказываюсь права. Немного погодя он входит в класс размашистым шагом.
— Что такое? С Инглиш все в порядке?
— С ней все хорошо. Она взяла мой телефон и не хочет говорить почему, — отвечаю я.
Он хмурится, и я почти вижу, как мечутся его мысли. Это совсем на него не похоже, поэтому я так же озадачена, как и он.
— Эй, Инглиш, почему ты взяла телефон мисс Монро?
Она начинает заламывать руки и махать ими из стороны в сторону, а потом пожимает плечами.
Его голос абсолютно спокойный — не рассерженный, как я ожидаю.
— Инглиш, ты взяла телефон. Скажи нам почему, Медвежонок.
Она опускает голову и ее белокурые локоны качаются туда-сюда. Надув губки, она произносит:
— Помнишь, ты говорил, что, когда грустишь, смотришь на мою фотографию и оказываешься под радугой.
— Да, — отвечает он.
— Я просто хотела сделать свою фотографию на телефон мисс Монро, чтобы она тоже была под радугой. Она сегодня очень грустная.
Боже мой. Этот ребенок. Можно мне обнять ее прямо сейчас?