Прощай, Медвежья лощина

Несмотря на утреннее время, в торговых рядах было многолюдно. Здесь были и конные, и пешие. Некоторые торговались, не сходя с повозок. Парни вертели головами туда-сюда, всё им было интересно, многое – в диковинку.

– Смотри, смотри, – дергал за рукав своего спутника Юр.

– Гляди-и-и-и, во штуковина, – отзывался Стоян.

Так шли они и шли, а ряды переходили один в другой, заворачивались дугой или резко отклонялись в стороны. Но заблудиться здесь было сложно – река была верным ориентиром.

Юр все никак не мог решиться и купить что-то. Было бы денег больше, он бы давно расстегнул кошель. Но единственную денежку ему хотелось потратить с умом, чтобы не жалеть о покупке. В какой-то момент парни потеряли друг друга из виду, потом нашлись.

– Если потеряемся, – сказал Стоян, – иди к реке. Я тоже.

Юр согласно кивнул. Через какое-то время он свернул к ярко разукрашенной лавке, где на шесте висели плетки с резными рукоятками, пояса с медными застежками и крючками для ножен.

– Подходи, выбирай, деньгу плати и забирай, – выкрикивал чернокудрый мужик, на плечах которого висели два дорогих пояса, украшенных серебром и цветными камнями. У Юра глаза заблестели, подошел, чтобы прицениться.

А Стоян не стал дожидаться спутника, решив, что тот дорогу к реке найдет – не маленький, повернул вправо и очутился на открытом месте, где возле крытого возка проходило что-то вроде соревнований среди силачей. Организатором аттракциона силы был смуглый узкоглазый южанин в красной безрукавке и зеленых шароварах. На голове круглая шапочка, в шапке на затылке прореха, из неё торчит черная косица. Он внимательным взглядом окидывал всякого, кто подходил, чтобы показать силушку. Надо было согнуть в дугу железные пруты. У кого-то получалось, у кого-то нет. По условиям, которые озвучивал хозяин возка, тот, кто соединит концы прута, получит пять монет. Охотников до денег было много, но никому не удавалось сделать нужное.

– А за участие нужно платить? – спросил Стоян у одного из зрителей. Богдана не могла догадаться, что Стоян, отдав ей кошель с деньгами, несколько монет спрятал за пояс.

– Одну деньгу. Хочешь попробовать?

Он внимательно оглядел парня: под кожаным куяком бугрились мышцы, шея – столб, ноги – столбы.

– Эй, Яхтияр, смотри, какой силач!

Хозяин возка взглянул на белокурого русича.

– Пробуй, богатырь. Может, удача будет на твоей стороне. Давай монету. А вот мои пять монет! – Яхтияр поднял руку с зажатыми монетами.

Все взоры обратились на Стояна. Тот без смущения подошел к возку. На откидном борту возка лежало несколько железных прутьев – одни тоньше, другие чуть толще. Парень взял один, внимательно разглядел. Он был опытным кузнецом и сразу увидел, что прутья выкованы хитро – посередине их не согнуть, как не пытайся. А вот если одной рукой взяться за конец, а другой отступить от края, то вполне. Он так и сделал, и через несколько секунд согнул прут петлей. Зрители ахнули! У Яхтияра по смуглой коже пошли красные пятна. Но он виду не показал, что огорчен и протянул пять монет победителю. Стоящие рядом хлопали Стояна по спине и плечам, восхищенно цокали языками, звали в питейную отметить победу хмельных медом. Но тот, засунув за пояс выигрыш, отправился дальше. Если бы он в тот момент оглянулся на возок, то увидел бы, как Яхтияр что-то прошептал на ухо верткому мальчишке, который согласно кивнул, а потом юркнул в толпу и пропал.

Рассматривая товары и людей, Стоян не заметил, как за ним пристроились два дюжих мужика. У одного в правой руке небольшой, но, видно, тяжелый мешочек. Мужик его раскачивал вперед-назад, словно хотел запустить подальше.

Один из торговых рядов состоял сплошь из крытых возков, в которых шла интереснейшая жизнь: в одном одетый в красный балахон лекарь дергал зубы, в другом – стригли волосы, в третьем – старая гадалка раскладывала ярко разрисованные карты, в четвертом – две молоденькие швеи расшивали одежду. Народу у возков было много, никто друг на друга не обращал внимания. Поэтому, когда один из преследователей Стояна ударил его мешочком по голове, а потом они вдвоем подхватили парня под руки и, приговаривая: «Хорош хмельной мед», потащили его в сторону пристани, никто и не удивился. Здоров и тяжел был Стоян, но и его преследователи не из слабаков, и вскоре все трое оказались у сходней большой ладьи, где Стояна подхватили другие и, не церемонясь, столкнули в нутро ладьи.

Очнулся он от крепких ударов плетки. Над ним стоял смуглолицый надсмотрщик, который что-то выкрикивал, требуя, видать, чтобы Стоян поднялся. Парень оперся локтем о деревянный пол, перевернулся, встал вначале на колени, а потом и во весь рост. Он ничего не понимал, и только сердце колотилось в груди от дурного предчувствия. Где он? Как он сюда попал? Кто этот орущий нерусский с плеткой, которая уже пару раз прошлась по его плечам и груди?

Парень потрогал грудь – под рубахой набухли рубцы.

– Ты чего? – спросил он. – Чо тебе надо от меня? Где я?

Он хотел оглянуться, но следующий удар пришелся по лицу и шее. Боль была ужасной, а рубаха окрасилась каплями крови. Словно граната взорвалась в голове Стояна, затопила его бешенством и, не осознавая, что делает, он ринулся к обидчику.

Пара ударов кулаками, и твоя голова, гад, разлетится как арбуз… я тебе ноги-руки переломаю…Да, я тебя…

Рассвирепевший Стоян не успел до конца додумать мысль, как был отброшен к борту ладьи ударом под дых. Потом удар головой обо что-то твердое, и… свет погас.

В сознание Стоян возвращался с трудом: в голове звучал набат, каждый звук стократно усиливался и раздирал виски, кожа горела и саднила, дышать было трудно. Приоткрыв глаза, парень осмотрел место, куда попал. Это был трюм ладьи с набитыми по сторонам скамьями, на которых попарно сидели полуголые гребцы. Каждый был на цепи, прикрепленной к дубовому брусу вдоль бортов.

Распоряжался гребцами надсмотрщик, который сейчас с усмешкой наблюдал, как Стояна поднимают, усаживают на скамью и надевают на щиколотку левой ноги железный браслет. Браслет защелкивался наподобие замка капкана, и без ключа его было не открыть. Крепкая цепь тянулась к брусу, и вырвать её не получилось бы даже у самого сильного силача.

– Блин, что за дела, – пробормотал, ни к кому не обращаясь, Стоян и подергал ногой. В тот же миг на плечо опустилась плеть, прошив его дикой болью. Он вскинул голову, глянул на надсмотрщика. Тот довольно захохотал, но через секунду захлебнулся смехом, когда Стоян свободной ногой коротким замахом ударил мучителя в пах. Этому приему в свое время его научил Грек, только бить надо было в солнечное сплетение. Но со скамьи до него не достать, и удар пришелся ниже.

Смуглолицый взревел и, зажимая одной рукой пах, другой замахнулся, целясь в лицо непокорного русича. Увернуться от удара было невозможно.

Летящий в лицо кулак был остановлен резким криком: в двух шагах позади надсмотрщика стоял одетый во все черное худой человек с черной бородой. Узкое лицо, сломанный нос и прикрытый рваным веком левый глаз делали его похожим на киношного пирата. Не хватало только кривой сабли у пояса да пары длинноствольных пистолетов.

Надсмотрщик, скрипя зубами от злости и боли, повернулся спиной к Стояну и, огрев по пути пару гребцов, побрел вслед за «пиратом».

Никто из гребцов не повернулся к новенькому, никто его ни о чем не спросил. Они сидели, вытянув вперед ноги и ноги, прикрыв глаза и свесив головы на грудь.

Рабы на галерах, охнул Стоян. Он попал в рабство. Как же так вышло? В голове закрутились последние минуты перед тем, как он очнулся здесь, в темном затхлом брюхе ладьи. Он все хорошо помнил. Вот от выиграл пять монет, вот рассматривает товары многочисленных лавок, вот гадалка раскладывает карты перед двумя девицами…А дальше? А дальше…

Стоян поднял руку и притронулся к затылку. Больно. Его чем-то огрели по голове. Он отключился, и его приволокли сюда. Но почему никто не обратил внимания на разбойников, почему не вступился народ?