Страница 10 из 17
Розина поражена, сдерживая свою радость, она бросает мне сверкающий и лукавый взгляд, великолепно сочетающийся с улыбкой. Это расцветающая подвижная улыбка, открывающая мелкие свежие белые острые зубы. Мне приходит на ум юная Мадонна Рафаэля, только более горячая, страстная, за стёклами быстрого лимузина.
Я люблю маленькие пылкие крепкие груди. У Розины они, наоборот, немного тяжеловатые и слегка материнские. Но красивый купол живота великолепен. Под пупком едва заметный перпендикулярный спуск, маленькая, еле намеченная тропинка, теряющаяся в треугольной тени между бёдрами, ещё более восхитительными. С крепкими мускулами, скрытыми под нежной плотью. Прекрасные мягкие и новые подушки с упругими пружинами мускулов.
Но Розину раздражает такая скульптурная эстетика. Снова поцелуи, снова ласки и новая пауза с неизбежной болтовнёй о муже, которого Розина называет теперь испорченным пассатистом и другом проституток.
Наш диалог прерывается прыжком Зазà, которой захотелось свернуться клубком между нами.
Моя походная собачка не знакома с женщинами. Она всегда жила среди солдат и ей определённо не нравится растекающийся аромат плоти. Она предупреждает меня лаем, призывая к древнему целомудрию. Я прогоняю её, она прыгает обратно. Тогда я отдаю её денщику в коридор.
Я уже достаточно вознаграждён. Я выпил маленькими глотками и со вкусом просмаковал все лакомые блюда на этой постели, сервированной как королевский стол.
На эскизе в моём блокноте мягкая нежность двух прядей волос, скрывающих маленькие уши Розины, я чувствую, как в моём сердце поднимается целый океан мыслей, и вот уже мой дух скользит по волнам, под парусами, в которые дует упрямый ветер небесной чистоты.
В заключение я говорю Розине:
– Я никогда не смогу тебя забыть, потому что ты истинная дочь нашей верной Пьяве и нашей победы!
Затем добавляю:
– А также дочь предсказывающей луны!
Так, выйдя на балкон, я приветствовал луну, коварно светившую 27 октября над Карсо, тогда совершенно жёлтую, возможно для того, чтобы окрасить австрийские знамёна.
Часом позже она сопровождает нашу коляску, катясь в вышине, огромная луна, жирная, белая и счастливая. Новая компания, охваченная радостью победы. Проезжаем через Секкью [49], также охваченную лунной радостью.
– Не ищи меня, не пиши мне, я сама напишу тебе, – бормочет Розина, обнимая меня. Мой муж такой ревнивый, он убьёт тебя!
Я понимаю, что Розина начинает превращать своего отсиживающегося в тылу мужа в храбреца.
– Не ищи меня, меня, – повторяет Розина, – я приеду к тебе в Милан.
Я не слушаю её. Я думаю о том, чтобы придать моей следующей поэме кипение и серебристый блеск Секкьи, нежно текущей почти в моём сердце. Высокие виноградники, подвязанные к широким охватывающим их рукам тутовника, своими огромными чёрными тенями наводят меня на размышления. Старый возница едет, покачивая мягкой фетровой шляпой в такт полнокровной полной луне. Мне хочется поторопить лошадь. Я устал от наслаждения. Постукивание колёс повозки пробуждает во мне пневматический ритм моей будущей бронемашины, новой возлюбленной ради приближения будущей победы.
V. Сумасшедший
Мне пришлось провести два дня в каптёрке в Скандиано.
Два дня армейской бюрократии, разбавленные компанией футуриста Вирджилио Марки[50], героического гранатомётчика, теперь инвалида войны. Ему удалось организовать там маленькую импровизированную выставку футуристической живописи. Я посетил её, чтобы немного отдохнуть в забытой мирной атмосфере, рассуждая о равновесии динамических архитектурных комплексов, придуманных Марки.
Расщелина, задний план и пожар, тоскливая атмосфера Скандиано с разговорами артиллеристов и последующим обсуждением футуризма с генералом Саккеро. Мне плохо спится в Скандиано, я охвачен страстным желанием поскорее познакомиться с прекрасной бронемашиной, ожидающей меня, с её изящными формами и её сердцем, наполненным топливом. Тем временем футуристическая пропаганда, моя и моих друзей Марки и Франческо Флора[51], кажется уже преобразила маленький ультра-пасса-тистский городок.
Там уже творится неизбежное чудо. Что там за крики? Мы выходим из столовой. Похоже на бунт. Все бегут. Я делаю выговор двум сержантам, бегущим навстречу неизвестной опасности. Град камней обрушивается на нас. Прибойная волна кричащих детей и женщин. Мы выходим на просторную, заросшую травой и пустынную площадь перед палаццо Эстенсе[52].
В глубине, рядом с герцогскими дверями отчаянно жестикулирует сумасшедший. Голый, начиная с лысой багровой головы, и до колен. С обмотками и ботинками на ногах. Безумный, сгорбленный, он лихорадочно нашаривает крупные камни и с силой мечет их в ограду дворца, где в смятении суетятся офицеры и солдаты.
Трагикомический военный совет под усиливающимся огнём сумасшедшего. Часовому приходится передвинуться, чтобы отразить винтовкой с примкнутым штыком прицельные удары. Толпа колеблется в проходе улицы Чезаре Баттисти [53], внезапно спасаясь бегством, когда безумец приближается под прикрытием летящих камней.
Он выглядит господином этой мрачной сонной строгой площади, слишком умело спрятанной в тылу, вдали от аэропланов и фронта. Могучая нагота, сильная грудь, мастерство метателя камней. Его член, болтающийся в нише из чёрных волос, дерзко глумится над косной моралью, притягивая взгляды девушек, визжащих от страха, ужаса, любопытства и не перестающих подглядывать сквозь грациозную решётку из пальцев, которыми они прикрывают зардевшиеся лица.
Внезапно сумасшедший повернулся, захватил пригоршню навоза и съел его с жадностью.
Возможно, он хотел напомнить о неизбежных лишениях и жертвах тем, кто хотел бы не только спасти свою шкуру, но также полноценно питаться, в то время как солдаты пили и ели жесточайший солнечный огонь сражений.
Сумасшедший схватил два больших камня и стал яростно бить себя ими по голове. Дикий мститель, прибывший из далёких пещер и водивший компанию с мамонтами, он, должно быть, хотел показать, что в дюжинном обывательском благоразумии нет ни следа добродетели. Теперь он пришёл, чтобы разрушить все укрепления, включая собственную голову, и выпустить на свободу благородное безумие. Он плевался в сторону герцогского палаццо, плевался из глубины своей варварской ярости в сердцевину аккуратной цивилизации реставраторов древних дворцов и современной подлости. Этот доисторический человек сумел гораздо лучше меня прочесть лекцию о футуризме трусам, окопавшимся в Скандиано.
Здесь, однако, подоспели пассатисты. Их много. Впереди подполковник Тузини, маленькая квадратная смоляная бородка, почти искусственная на смуглом нервном холерическом лице. За ним следует крепкий темноволосый сицилиец, лейтенант Траффиканте. Сумасшедший попятился, не переставая кидаться камнями. Его окружили. Он почувствовал стену позади себя. Это была минута колебания, когда уверенность оставила его. Все накинулись на него, схватили, повалили на землю, почти придушили. Я устремился ему на помощь, в то время как на его лысую голову обрушились жесточайшие удары, вызванные испытанным страхом.
– Хватит! Хватит! Вы убьёте его!
Атлетичный капрал, ещё более безумный, чем несчастный сумасшедший, заткнул ему рот кляпом. Весь окровавленный, сумасшедший страшно выкатил глаза, не прося о пощаде; в это время солдат схватил его за горло правой рукой и торжественно заявил:
– Так будет со всеми сумасшедшими.
Я крикнул ему:
– Но умники вроде вас вызывают отвращение!
VI. Морская футуристическая экспозиция
Казарма Сан-Бениньо в Генуе обладала всеми недостатками казармы, однако, своей уникальностью, возможно, делавшей её единственной в своём роде, она была обязана тому, что её красная громада возвышалась на горном мысе Фаро. Итак, я завтракал, воспарив над окрестностями, на одной из террас: слева амфитеатр Генуи с её пылающими стёклами, посеребрёнными солнечными бликами шиферными крышами и висячими тропическими садами. Впереди открытое море, полное до краёв кобальтом; справа дымные гривы Сампьердарены[54]; внизу порт, кишащий, взъерошенный и дымный.
49
Секкья (Secchia ит.) – река в северной Италии, протекающая, в основном по территории области Эмилия-Романья.
50
Virgilio Marchi (Ливорно, 21 января 1895 – Рим, 30 апреля 1960) – итальянский сценограф и архитектор.
51
Francesco Flora (Колле Саннита, 28 октября 1891 – Болонья, 17 сентября 1962) – итальянский литературный критик и писатель.
52
Барочный палаццо Эстенсе был построен в XVIII веке по оригинальным чертежам Джузеппе Бьянки для герцога Франческо III и его семьи.
53
Cesare Battisti (1875–1916) – национальный итальянский герой, патриот, журналист, географ, политик.
54
Сампьердарена (Sampierdarena ит.) – район Генуи. Вокзал Генуи Сампьердарена расположен в Генуе в районе с таким же именем, на площади Монтано. Он был построен в 1863-м году.