Ты для меня?

— Что произошло?

— Один из твоих дружков, подсыпал ей в напиток какую-то дрянь!

…Уже течет, как с*ка! Скоро тр*хаться захочет…

Едва ни застонал вслух, вспоминая слова ублюдка. Сильнее сжал зубы, чудом ни раскрошив. До противного скрежета.

Держи, бл*дь, себя в руках. Подальше от нее.

И, объясни это, своему восставшему члену!

Ага! Х*р там! Тверд как скала…

— Вот, гнида! — Воинственно сжав кулаки, Глеб явно вознамерился наказать обидчика Леры.

— В машину! — Проскрежетал с нажимом. Жестко. — Не вынуждай, запихивать тебя силой!

Спустя пару секунд напряженного молчания, он все же подчинился. Герман, так же поспешил занять водительское место. Беглый взгляд на Леру — вроде задремала.

Младший потянулся к ней, просунув голову в промежуток между передними креслами.

— Эй, малышка? — Нежно окликнул ее.

Давыдов завел мотор, не желая наблюдать за их нежностями .

Малышка, бл*дь!

— Ты там как?

— Глеб! — Лера мягко улыбнулась. Слова давались ей с трудом — язык заплетался. — Я так странно себя чувствую…

— Например?

Лера соблазнительно потянулась, плавно выгибаясь в груди:

— Н-у-у, у меня обострилось обоняние. Твой брат потрясающе пахнет! Ты знал?

Да, твою ж…

Герман поперхнулся. Замаскировал потрясение обычным кашлем. Сердце пустилось вскачь. Девчонка говорила с Глебом, но смотрела-то прямо ему в глаза. Ему! Так дерзко и вызывающе! И так греховно…горячо.

Брат загоготал, откинув голову назад.

— О, черт! Я ведь его не нюхал, но подозреваю, что так и есть. У Геры всегда все самое лучшее.

— А я вот чувствую. — Глупо хихикнула. — Умопомрачительная смесь!

Как выяснилось секунду спустя, эта бестия них*ра не пристегнулась, и после нескольких попыток, придвинулась вплотную. По его телу прошелся приличный электрический разряд.

Странное ощущение. Непривычное.

— Я так хочу…хочу…можно мне его попробовать?

*б, твою мать!

Мог остановить, ведь прекрасно знал о намерениях, но бл*дское сердце уже сходило с ума от предвкушения. В конечном итоге, сдался со всеми потрохами менее чем за секунду. Позволил прикоснуться столь мягким манящим губам к своей щеке. В глубине души, как одержимый жаждал этого невинного поцелуя. Тело, буквально, вибрировало от напряжения.

— М-м-м! — Воскликнула изумленно. — Какой же он вкусный, Глеб!

Прикрыл глаза, позволяя себе маленькую слабость.

Да, малышка…вот так. Совсем чуть-чуть! Еще секунда, и остановлю. Отодвину. Вырву из памяти данный момент.

Ее губы мягко скользнули дальше, вдоль подбородка. Ниже. К адамову яблоку. Она игриво лизнула его, высекая из тела искры удовольствия.

Давыдов дернулся, практически шипя. Его нервы напоминали сейчас металлические канаты, натянутые до предела.

— Если бы ты только знал, Глеб! — Уже порочно всхлипывала Лера, сотрясаясь от мелкой дрожи. Прижимаясь к нему все плотнее. — Как это…сводит меня с ума.

Брат скривился, не желая уступать пальму первенства.

— О, да ладно! Я пахну хуже него? — Недоверчиво. — Серьезно?

— Нет! — Девушка отстранилась, пытаясь сфокусировать внимание на друге. — Конечно, нет.

Тогда и возникло неимоверно сильное желание вернуть ее голову в прежнее положение. Заставить продолжать, и нихр*на не отвлекаться! Инстинктивно уперся рукой в соседнее кресло, выстраивая хоть какой-то барьер между ними.

— Просто иначе, — продолжила Спирина. — Ты пахнешь, как мой брат. Как близкий, дорогой сердцу человек. А он…

Девушка запнулась. Прикрыла глаза, подбирая нужные слова.

— Он же…сладок, как чистейший грех! — Выдохнула шепотом. — Как, мое безумие!

Герман охр*нел, от шальной дозы неподдельного восторга. Просто, бл*дь, потерял дар речи! Сам того не замечая, расплылся в довольной ухмылке. Да тут же нахмурился, возвращаясь с небес на землю.

Девочка пьяна. Это не ее слова!

— Я должен пахнуть ничуть не хуже! — Возмутился Глеб, пытаясь протиснуться ближе к ней. — А ну-ка, меня понюхай!

От нахлынувшей ярости, Давыдов издал утробный рык.

Собственнический инстинкт? Серьезно? Вот так сюрприз!

Сдерживая жестокие порывы, слегка оттолкнул брата назад. Тот плюхнулся на мягкие сиденья.

— Прекращай, пороть чушь! Сядь нормально!

— Да, сижу я. Сижу! Не ори!

И Валерию пришлось вернуть в исходное положение. Хоть и не без труда — сопротивлялась — пристегнул ремнем безопасности. В последний момент не удержался, наклонился к ее уху, и шепнул:

— Это ты пахнешь, как самый сладкий в мире грех!

Лера шумно выдохнула, удивлено распахнув глаза.

— Ты…тебе нравится?

— Нравится — слишком мелкое определение тому, что я испытываю.

— Так вот для чего тебе нужна моя резинка, да? — Промурлыкала, соблазнительно выгибая спину. — Хочешь постоянно чувствовать мой запах?

Давыдов замер.

— Что за дела? — Прошипел, как только оторопь отпустила, но уже закипая от гнева. — В моих вещах рылась?

Рассмеялась! Эта с*чка, рассмеялась ему в лицо!

— А ты — нет? — Прикусила нижнюю пухлую губку. — Кто начал первым?

— Туше, девочка!

— Ох, Герман…ты такой извращенец!

— О! Ты себе даже не представляешь!

Лера глупо хихикнула, пытаясь поцеловать его. Давыдов застыл в нерешительности. Позволить? Нет! Одуматься!

Увернулся в последнюю секунду.

— Да, чтоб тебя, Лера! — Гаркнул, торопливо возвращаясь на свое место. — Не ведаешь, что творишь.

Начинало потряхивать.

Контроль. Он терял над собой чертов контроль!

Осознание данного факта, заставило рассвирепеть:

— Для тебя все шутки? И хр*н с последствиями? Да?! Так давай выйдем! Оприходую тебя прямо сейчас! Нагну в ближайшем сквере, и дело с концом!

Грубый суровый тон мгновенно отрезвил ее.

— Извини, — Лера нахмурилась, обхватывая себя руками, — не знаю, что на меня нашло…

Зато, он знал. Так действовал женский возбудитель.

— Веди себя адекватно, Лера! Хотя бы, попытайся! — На эмоциях повысил голос. — Иначе, заметить не успеешь, как окажусь у тебя между ног. И по боку мне, что с утра начнешь скулить — была пьяна. Ничего не соображала! Я, с*ка, не благородный рыцарь, а обычный живой мужик! Во мне нет, и грамма этого возвышенного дерьма! Одни инстинкты! Рефлексы, и желания. Ты меня поняла?

Нервно сглотнув, девушка кивнула. Сам же, Давыдов, рвано втянул в себя воздух.

Дыши, бл*дь! Дыши!

— Полегче! — Еле ворочая языком, подал признаки жизни Глеб. — Не разговаривай с ней…так! К тому же…едва ли ты знаешь, как ведут себя оттр*ханные тобой девки по утрам. Скулят они? Сожалеют ли? Ты не остаешься с ними на ночь! Сделал дело, и прочь…как использованную резинку! Правда, не мне судить…я сам такой.

С силой стиснул зубы, игнорируя героический выпад младшего.

Спокойно. Просто, довезти малышню до дома…

— Перестань, Глеб. — Неожиданно, вступилась за него Валерия. — Он прав. Звучит грубо, но…доходчиво. Случись подобное по пьяни…и утром, я бы его возненавидела! К тому же, Герман спас меня…от твоих друзей, и заслуживает хоть каплю благодарности…

Младший встрепенулся:

— Спасибо, что вступился за нее.

Давыдов чудом не расхохотался:

— Ты, должно быть, шутишь?

— Правда, брат! Мы очень тебе благодарны!

Мы!

Губы сжались в тонкую линию. На душе стало гадко.

Она так много значила для Глеба! Всегда значила…

— Проехали! — Выжал педаль в пол, и резко вывернул руль, выезжая на проезжую часть. — Впредь, будь серьезней.

— О чем это ты?! — Возмутилась было Спирина. — Глеб неподражаем…весь вечер…

— А теперь, — жестом прервал ее пламенную защитную речь, — предлагаю вам, обоим, заткнуться! Поедем в тишине.

Глеб, хмыкнув, тут же удобно развалился на заднем сиденье. А спустя несколько секунд, вообще, уснул.

Лера насупилась, и отвернулась к окну. Уткнулась лбом в прохладное стекло, словно избегая его взгляда. Дыхание стало частым и прерывистым. Будто, ей катастрофически не хватало воздуха. Девушка металась. Ее изнывающее от желания тело, не давало ей заснуть. Не спасало даже сильное опьянение. Лицо полыхало ярким румянцем. Неосознанно она облизывала свои пухлые губы. Слегка прикусывала их, время от времени.