Страница 4 из 11
«Сохранение этого плацдарма и его расширение как трамплина для продвижения демократии имеет прямое отношение к безопасности Соединённых Штатов».
Что характерно, Бжезинскому безразлично, захочет Европа быть трамплином или же плацдармом. Протекторат он и есть протекторат – кто будет интересоваться мнением чиновников ЕС? Но, безусловно, не стоит подвергать объединённую Европу унижению, поскольку это может поставить под удар реализацию глобальных планов. Пусть европейцы думают, что США – это лишь старший брат, а вовсе не глава патриархального семейства, который не потерпит возражений.
Использование Европы в качестве трамплина или же плацдарма имеет под собой и более серьёзное обоснование – заботу о судьбах европейцев, которые не желают знать, какие угрозы для интересов США существуют в мире, и по неведомой причине предпочитают отстаивать свои собственные интересы:
«Оставленные одни, европейцы рискуют оказаться поглощёнными своими собственными социальными проблемами».
Это понятно – Европа обязана решать задачи, которые ставят перед ней Соединённые Штаты. Знал бы Бжезинский, какие проблемы возникнут на европейском континенте в связи с наплывом беженцев из Северной Африки и с Ближнего Востока, где США наметили себе ещё один плацдарм. Однако рассказ об этом – в следующих главах.
Ещё одна причина, почему нельзя пускать строительство объединённой Европы на самотёк, состоит в том, что оставленная без присмотра, по мнению Бжезинского, она подвержена гниению. Этот термин часто использовался советской пропагандой, которая пугала нас образом загнивающего Запада. Впрочем, политолог использует иные выражения:
«Кризис политической легитимности и экономической жизнеспособности… коренится глубоко в повсеместном распространении поддерживаемого государством общественного устройства, поощряющего патернализм, протекционизм и местничество. В результате – состояние культуры, сочетающее эскапистский гедонизм с духовной пустотой, состояние, которое может быть использовано в своих интересах националистически настроенными экстремистами или идеологами-догматиками».
Судя по всему, европейский патернализм вполне приемлем для Америки, но только в том случае, если она сама выступит в роли мудрого папаши. Однако создаётся впечатление, что Бжезинский, будучи озабочен проблемами Соединённых Штатов, по привычке валит всё с больной головы на вполне здоровую. Разговор о духовной пустоте американской массовой культуры, заполонившей весь мир, предстоит чуть позже. Ну а национальные противоречия и экстремизм, которые приводят к убийству афроамериканцев полицейскими и массовым расстрелам в стенах учебных заведений? По-видимому, двадцать лет назад, когда была написана цитируемая книга, подобные явления ещё не представляли проблемы для правительства Соединённых Штатов. Сомнителен и упрёк в эскапистском гедонизме – это непременное свойство свободного общества, основанного на алчности, конечной целью которой является получение наслаждения любой ценой вне зависимости от того, как это повлияет на других людей. Естественно, за исключением друзей и близких родственников. Вот любопытная фраза из беседы Бжезинского и Скоукрофта:
Скоукрофт: <…> Инстинктивное желание большинства американцев – чтобы их оставили в покое. Вряд ли им хочется лезть в мировые проблемы.
Бжезинский: Они хотят наслаждаться хорошей жизнью.
Скоукрофт: Именно так – просто наслаждаться жизнью…
В этой беседе, которая происходила через десять лет после выхода в свет книги «Великая шахматная доска», Бжезинский обошёлся уже без «плацдарма» и «протектората». Своеволие Германии, Франции и ещё несколько европейских стран, не поддержавших вторжение в Ирак, заставило изменить тон и заговорить о необходимости тесного сотрудничества. Более того, Бжезинский стал стращать Европу последствиями трансатлантической дезинтеграции:
«Если Америка и Европа не будут консультироваться и систематически действовать совместно, Запада как такового скоро не станет, потому что ни Америке, ни Европе в одиночку не выстоять в этом бурном и переменчивом новом мире. Поэтому жизненно важно, чтобы Америка и Европа как-то выработали действенный процесс совместного принятия решений. <…> Нужен трансатлантический процесс принятия решений. <…> «Семёрка» дискредитировала себя по множеству причин, в том числе из-за слишком широкой трактовки слова «демократия» при решении вопроса о членстве. А нам нужно стремиться создать некоторую подобную трансатлантическую организацию, куда будет входить Америка, вероятно, Канада и ЕС. <…> Она могла бы <…> подтолкнуть европейцев к созданию более продуманного процесса принятия решений».
Широкая трактовка «демократии»? Судя по всему, американская трактовка этого понятия не предусматривает равенства прав, если ущемляется право самого сильного государства диктовать свои условия остальным. Даже формат G7 Бжезинского не устраивает, если кто-то позволяет себе вольности, выходя за рамки общепринятых приличий и не соглашаясь с мнением президента США.
Скоукрофт заметил, что тут есть над чем подумать, и сослался на опыт использования НАТО в принятии согласованных решений. А вот чем закончился разговор на эту тему:
Скоукрофт: Во время «холодной войны» Совет НАТО был серьёзным органом принятия решений.
Бжезинский: Поскольку решения диктовали мы.
Здесь можно было бы обойтись без комментариев. Однако следует признать, что США всё же нашли способ «подтолкнуть» Евросоюз к принятию выгодных Америке решений. В 2004 году членами Европейского союза стали три прибалтийских государства, до 1989 года входившие в состав СССР, и ещё пять стран из бывшего социалистического лагеря. Вполне логично возникает вопрос: зачем ЕС эта обуза? Экономически слабые страны, промышленность которых нуждается в модернизации – какая выгода от них для Великобритании, Германии и Франции? Конечно, можно разместить на новых территориях филиалы европейских автомобильных концернов – относительно дешёвая рабочая сила обеспечит рост прибыли. Но для этого совсем не обязательно, чтобы эти страны числились в ЕС – примером служит Россия, где зарубежные компании давно уже наладили выпуск своих автомобилей.
Вступление в ЕС стало прологом к более важному событию – присоединению к НАТО и последующему перемещению военных баз всё ближе к российской государственной границе – это создаёт новые угрозы для России. Угрозы угрозами, однако при современных методах ведения военных действий реальная польза от подобных баз для США и НАТО незначительна. Так стоило ли тратить миллиарды долларов на совершенствование транспортной инфраструктуры Польши и на дотации производителям сельскохозяйственной продукции в этой стране?
Напрашивается единственное объяснение – эти восемь стран, а позднее ещё Болгария и Румыния, были приняты в Евросоюз под давлением США, которые наверняка нашли необходимые аргументы – продвижение демократии на восток, забота о населении, исстрадавшемся за время «советской оккупации», недопущение возврата в орбиту влияния России. Но главный аргумент в пользу расширения Европейского союза на восток, о чём власти США наверняка помалкивали, состоит в том, что антироссийски настроенные государства – прежде всего, Польша и страны Прибалтики – будут противодействовать сближению ЕС с Россией, которое экономически выгодно Франции, Германии, Италии и некоторым другим членам ЕС. Тут можно быть спокойным – отныне в Евросоюзе есть силы, которые не допустят консенсуса, если он противоречит интересам США.
В книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство» (The choice: global domination or global leadership), опубликованной в 2009 году, Збигнев Бжезинский находит ещё один, казалось бы, неопровержимый аргумент в пользу участия США в делах Европы:
«Уход могущественной Америки с западной периферии Евразийского континента был бы равнозначен превращению Евразии в арену новых непредсказуемых конфликтов между главными евразийскими соперниками».
Можно согласиться с тем, что улица без полицейских чревата превращением её в арену беспорядков. Это утверждение вполне справедливо, если речь идёт о неблагополучных районах американских и европейских городов. Однако цивилизованные люди сумеют договориться без надсмотрщика или вооружённого посредника. Надо только предоставить им такую возможность, а не бряцать оружием по любому поводу, что в ряде случаев напоминает запланированную провокацию. До сих пор именно США, вольно или невольно, становились виновниками конфликтов, которые один за другим возникали на Балканах, на Ближнем Востоке, на Украине. Здесь можно спорить лишь о том, предсказуемо ли это было или нет, заинтересована ли Америка в разжигании конфликтов или они стали результатом ошибок американского правительства.