Антиватник

Крамольников как следует врезал с правой, да прямо по здоровенной морде! Рассвирепевший обладатель промасленной фуфайки от такого поворота событий забыл про ребёнка и переключился на нового супостата со товарищами, которые не могли проигнорировать «хрена», традиционно появившегося с горы в самое неподходящее время. Против троих у дяди Сережи не было решительно никаких шансов! Его желание ретироваться я считаю совершенно нормальным в столь непростой ситуации. А если найдётся умник, который обзовёт нашего героя трусом, то пусть сначала сам выйдет против троих, а потом пусть рот разевает, да судит! Только, скорее всего, не будет это умник никого судить, потому как трое противников ему «судильник» порвут и лицо сломают.

Совершая тактическое отступление, Сергей лихорадочно думал, кого вызывать, скорую или полицию? И тут судьба лично сделала непростой выбор – убегая от чрезвычайно враждебной троицы, наш «тактик» обернулся, и тут же врезался в полицейского.

– Осторожно! – гаркнул слуга закона. – Куда бежим-то, гражданин?

– О, полиция! – облегченно выдохнул Крамольников. – Там трое ребёнка до полусмерти избили, надо вызвать скорую!

– Сейчас разберёмся! – воскликнул полицейский. – А беспредел-то где?

– Так вон они, – Сергей показал рукой в сторону бежавшей за ним троицы.

Мужики несколько поумерили свой пыл и уже не летели следом за обидчиком на крыльях личной неприязни, а спокойно курили в сторонке, делая вид, будто бы ничего не происходит. Видимо, появление стража порядка несколько не вписывалось в их планы догнать Крамольникова и как следует намять бока.

Полицейский направился к дымившей компании, изображавшей безмятежную дружескую беседу. Следом за ним шагал Сергей, попутно вызывая скорую со своего мобильного.

– Старший сержант Прокрустов! – мистер «Закон» представился, козырнув удостоверением. – Что происходит?! Вот, гражданин, – полицейский кивнул на Крамольникова, диктовавшего адрес по телефону, – утверждает, что вы избивали ребёнка, а потом ещё и на его здоровье покушались!

– Начальник, – проговорил здоровяк в фуфайке, тот самый, которому Сергей засветил по морде, – ты не понял. И тип этот не понял, – амбал презрительно посмотрел на «типа», который только что вызвал карету скорой помощи к месту событий. – А мы, – он посмотрел на своих корешей, – мы просто любим свою страну! Да, пацаны?

Кодла агрессивного «патриота» энергично закивала, повторив в один голос: «Точно, ещё как любим!»

– Воот, – протянул амбал, – мы свою страну любим! А мой Васька – нихрена! Ну, значит, мы с ребятами решили из него дурь повыбить немного…

– Дурь повыбить, говоришь?! – переспросил Крамольников. – Да парень чуть живой, если вообще живой! Он – твой сын что ли? Ой, блядь…

– А ну не ругайтесь! – проворчал сержант. – Чем ругаться, гражданин, лучше покажите ребёнка этого! Как говорится, а был ли мальчик, хе-хе!

Правоохранитель глупо хихинкул и тут же посерьёзнел, видимо осознав, что на самом деле совершенно никакого повода для смеха нет. Крамольников показал избитого пацана, лежавшего, буквально в паре домов от того места, где он налетел на сотрудника компетентных органов. Сержант осмотрел ребёнка, потрогал пульс и облегченно вздохнул, произнёс:

– Кажись, живой! – тут он сурово посмотрел на папашу и спросил: – Мужик, ты что – дебил? Или пьяный?! Ты как до такого додумался – так пацана отметелить, да ещё и со своими этими, тьфу…

«Эти» недовольно зыркнули на полицейского, но не стали возражать против нелестного эпитета.

– Да ты погоди, начальник, – оправдывался амбал. – Говорю же тебе, Васька мой, сучёнок, страну нашу не любит – вот я и проучил его по-отечески, понимаешь?

– Какое «проучил»?! – возмутился Крамольников. – Да ты его чуть не убил! Если бы я не вмешался, ты бы, сука, его до смерти забил!!!

– Да погоди ты, – недовольно пробурчал отец избитого парня и достал из внутреннего кармана своей фуфайки бумажку, – вот, – он протянул её полицейскому.

Сергей посмотрел на бумажку – это оказалась листовка, гласившая следующее: «Свободу Елисею Овальному! Свободные граждане просто обязаны…»

Дальше он не успел прочитать – сержант скомкал листовку и швырнул в лужу.

– Вот, – вздохнул амбал, – какую херотень я нашел в кармане у Васьки-то – оказывается, у меня сын оппозиционером заделся…

– Ну… – начал было полицейский.

– Ну вот, – перебил амбал, – я и решил сына воспитать, да так, чтобы сразу понял, безо всякой херни! Русский человек ведь как жить должен? Ровно жить, понимаешь! А если стал оппозиционером, то лучше сразу камень на шею и в прорубь! Это же как пидором стать! Только хуже…

– Так, значит, – сурово произнес Прокрустов, – это не хуже, и не лучше. И те и другие – мрази, уяснил?

– Так точно! – почему-то ответили все трое.

– Хорошо, – Пронин кивнул и посмотрел на мальчика.

На спине у Крамольникова волосы потихонечку начинали вставать дыбом.

«Мне кажется, то ли сейчас произойдёт что-то расходящееся со здравым смыслом, то есть, не просто расходящееся, а вообще…» – подумал он, глядя на полицейского.

И тут Прокрустов ногой как врезал по зубам пацанёнку! У Крамольникова отвисла челюсть….

– Живой же ж, сука! – воскликнул полицейский, ухмыляясь.

– Да, а чё ему будет, – сказал отец, пожимая плечами. – Первый раз что ли воспитываю…

– Слушай ты, воспитатель хуев! – обругал Крамольников горе-родителя и, понимая, что разговаривать с этим персонажем бесполезно, повернулся к полицейскому и закричал: – Вы-то что творите?!!! Вы же полицейский!

– Да всё нормально, – сказал Прокрустов, махнув, рукой, – идите по своим делам, гражданин. А этот кусок, – он презрительно плюнул на лежащего в крови мальчика, – кусок оппозиционера, пусть отец заберёт, да дома пусть довоспитывает!

– Конечно! Я это и собирался сделать! – заявил «воспитатель».

Амбал поднял сына и перекинул через плечо.

– Знаете что, а давайте я вас провожу, – предложил сержант Прокрустов. – А то всякие нервные граждане будут по пути беспокоить.

– Угу, давайте, – радостно пробурчал горе-отец, – а то лезут тут всякие в дела семейные, – он презрительно посмотрел на Крамольникова, у которого глаза стали больше старинных дублонов.

Квартет из полицейского и трёх отмороженных подонков отправился домой к амбалу. Отец избитого ребёнка затянул гимн Российской Федерации, а остальные начали подпевать главному голосу в ансамбле сбрендивших идиотов.

Дядя Серёжа ущипнул себя, надеясь, что всё происходящее – просто дурной сон, который вот-вот закончится пробуждением в тёплой мягкой постельке. Разумеется, грёза не развеялась, как бы сильно он не щипал слегка небритую физиономию. Произошедшая несколько секунд назад «дичь» была частичкой безумной реальности, которая царила кругом и, похоже, стала нормой для общества.

Немного придя в себя, Крамольников закурил, пытаясь собраться с мыслями.

«Вот, значит как теперь в России-матушке – подумал он, сплевывая на асфальт – за дурацкую листовку можно и человека убить, а полиция еще и поможет… Да и какого человека – мелкого пацанёнка, который ещё и дееспособным-то не является, если по-хорошему! Интересно, а что бы сделали со мной в текущих реалиях? Даже думать не хочу! Вообще, я своё отмотал, претензий ко мне вроде как быть не должно, но лучше о прошлом не распространяться. А то не ровен час…»