Страница 2 из 86
Более ревнивый человек на месте Джоша, пожалуй, что и запретил бы им общаться, но Джош доверял своей жене. И не зря, ведь с Эдом ее связывали теплые, но исключительно дружеские отношения.
В отличие от Джоша, хоть и доброго, но замкнутого и порою даже мрачного, дядя Эд просто излучал волны радости. Он был очень эмоциональным и открытым человеком. К тому же относился к Анжеле, как к родной дочери, которой у него никогда не было, защищал, если она в чем-то провинилась и, практически всегда, был на ее стороне. Анжела отвечала ему любовью и доверием. С ним она советовалась по тем вопросам, по которым стеснялась поговорить с отцом.
В дяде Эде был только один недостаток. Он, по каким-то не совсем понятным причинам, недолюбливал ее молодого человека Кристиана. И Элизабет, и Джош радовались за них, а дядя Эд становился хмурым, едва видел Анжелу и Криса вместе. Впрочем, и этому недостатку Анжела находила объяснение. Она считала, что дядя Эд переживает, как бы Крис не сделал ей больно.
После аварии Эда больше никто не видел, и ходили разные слухи. От того, что он, не выдержав смерти Элизабет, покончил с собой и до того, что он и был той злополучной собакой. Конечно, эти слухи не имели под собой никакого основания и были обычным бредом скучающих жителей маленького городка, для которых исчезновение Эда стало лишь темой для сплетен и разговоров.
Но Анжела не могла, да и, наверное, уже никогда не сможет простить дядю Эда за то, что он бросил их с отцом в такой момент. Именно тогда, когда оставшимся членам некогда полной семьи Беллз требовалась поддержка близкого друга, Эд решил исчезнуть. Ведь это он должен был помочь им, хотя бы в память об Элизабет. Он, а не Бетси, которая раньше даже не знала, что отца подруги ее дочери зовут Джош.
Анжела исключала мысли, что с ним могло что-то случиться. Эд слишком любил жизнь, чтобы расстаться с ней по собственному желанию.
На следующий, после похорон, день они с отцом поехали к сестре Элизабет, Карен, муж которой владел виноградниками в Калифорнии.
Карен, миниатюрная, но энергичная женщина со жгуче-черными, сейчас заплаканными глазами, хоть и была раздавлена произошедшей трагедией, но понимала, что горе Анжелы и Джоша куда глубже. Она всячески старалась отвлечь их, или чем-нибудь занять.
Анжела, любившая лошадей, целыми днями скакала по окрестностям. Джош же в это время находился под неусыпным контролем Карен, что силком вытаскивала его на прогулки по виноградникам, рассказывая местные байки. Когда же она была занята работой по дому, он или помогал ей, или, сидя на просторной террасе с плетеными креслами, со смаком курил трубку и дегустировал вино.
После того, как Анжела возвращалась, они вчетвером садились играть в покер. Зачастую выигрывал Джош, в молодости бывший заядлым любителем подобного времяпрепровождения.
Анжела же больше слушала Карен, которая, не отрываясь от игры, рассказывала свои истории. Ее муж, напротив, был молчалив, произнося слова так редко, будто это были драгоценные камни, которые он не хотел отдавать. Но на жену, говорившую за двоих, смотрел с непередаваемой нежностью.
Иногда к Карен приходили подружки, посплетничать за бокальчиком белого вина. В такие дни Джош старался уйти как можно дальше. Если же это не удавалось, Карен и ее толпа скучающих домохозяек, исчерпав женские темы для разговора, садились вокруг него и убалтывали до такой степени, что весь остаток дня он молчал. Они называли это «спросить мужского совета».
Лето пролетело незаметно. Солнечные дни, проведенные в этом уютном, гостеприимном доме немного сгладили горечь произошедшего. Трудами неутомимой Карен на лице Джоша стала появляться редкая и какая-то робкая улыбка.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.
Каникулы подходили к концу, а у Анжелы был выпускной класс, поэтому они вернулись. Вернулись туда, где все напоминало о трагедии. Где на окнах висели, купленные Элизабет на гаражной распродаже, занавески, а на полке стояла нелепая ваза, подаренная ей Джошем на одну из годовщин.
Дом, который она с таким теплом обустраивала, где каждая вещь была тщательно подобрана, стал угрюмым и пустым без смеха своей очаровательной хозяйки. Даже веселые картины, нарисованные Элизабет еще тогда, когда они с Джошем только-только переехали сюда, и раньше добавлявшие света и жизни, теперь лишь нагнетали обстановку.
Анжела, чуть успокоившаяся, захлюпала носом. Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться со слезами, что продолжали катиться по щекам. Всхлипнув в последний раз, девушка как-то по-детски вытерла слезы кулачком и, наконец, подняла взгляд на Джоша.
– Пап, мне так ее не хватает. Мне кажется, что она просто ушла по делам, и вот-вот вернется, – слезы вновь подступили к глазам, и Анжела зажмурилась, стараясь не допустить очередного потока рыданий.
– Мне тоже детка. Мне тоже... – Джош замолчал.
Он рассеяно гладил Анжелу по спине, глядя куда-то вдаль. Затем, собравшись, чересчур бодрым голосом произнес:
– Может, спустимся вниз, сделаем по сэндвичу и посмотрим кино?
Анжела улыбнулась сквозь слезы. Отец, крайне неуклюже, пытался отвлечь ее от грустных мыслей.
– Я не против. Только сначала мне надо умыться.
– Тогда я пока пойду, а ты меня догонишь? – Джош поднялся с кровати.
Несмотря на голос, полный энтузиазма, глаза были усталые и блеклые, потерявшие краски жизни.
Когда за отцом закрылась дверь, Анжела прошла в ванную и, облокотившись на раковину, оглядела себя. Из зеркала на нее смотрела измученная девушка с красными, заплаканными глазами и распухшим носом.
– Хоть сейчас на рекламу средства от простуды, в раздел «до», – вздохнула Анжела и, включив ледяную воду, ополоснула лицо.