Экспансия

Самое главное я замечал, что мозги моего «генштаба» от боя к бою, от штурма к штурму работают всё лучше и эффективнее. Мыслить воеводы стали критически, а не так как раньше – «одним махом – семерых побивахом», при этом полагаясь на эфемерные удачу или Божье благословение. Поговорку «на Бога надейся, а сам не плошай» из моих уст они слышали не один и не два раза. В общем, серое вещество в головах моих «генералов» по не многу переформатировалось в нужную мне сторону. Теория – теорией, без практики, как известно, она мертва. И десяток учебных боёв не заменит один реальный! А всех «не далёких», «буйных», «безбашенных» и прочих адреналиновых «наркоманов», априори не способных на глубокий критический анализ, вдумчивое, хладнокровное и осмысленное командование, выше ротного уровня я не поднимал. К тому же, все эти многочисленные «рубаки» были в массе своей малограмотными неучами, что уже официально, согласно Уставу, закрывало для них дорогу на уровень батальонного командования и выше. Но «Главный Военный Совет» (ГВС) – как я назвал военный совет, не был какой – то закрытой кастой. На подобные собрания регулярно привлекались перспективные ротные командиры, отличившиеся не только в боях, но и в речных сплавах, волоках и переходах. Вот так примерно мы с моими ротными, комбатами и полководцами и жили во время всей этой затянувшейся военной кампании. Учились не только по – новому воевать, но и ещё при этом думать, всегда и везде правильно применяя свой мыслительный аппарат, нарабатывая бесценный военно – командный опыт.

Уже к полудню следующего дня проезжая башня Великих полоцких ворот и близстоящие стены, в результате воздействия на них осадной артиллерии, были сильно разрушены. Дубовые брёвна скатились прямо в ров, а поверх брёвен обильно просыпался наружу грунт, практически заполнив собой весь ров. Стоявший со мной рядом Клоч ехидно прокомментировал.

– Ай да молодцы наши пушкари! Не только стену снесли, но ещё и ров засыпали!

На развалинах активно суетились дружинники полоцкого князя вместе с ополченцами, пытаясь подручными средствами заделать брешь. Но наши ядра сносили все результаты их труда, вместе с самими защитниками. Часть ядер перелетали разрушенные стены, сокрушая городские постройки. От очередного снаряда на землю обрушилась церковная колокольня, издав при этом неимоверно громкий БУУМММ!!!

– Пора! – махнул я рукой. Со стороны окружающих меня наблюдателей, наверное, показалось, как будто я специально ждал этого события. – Выступить к исходным позициям!

Войска принялись выстраиваться в установленные для штурма колонны, в авангарде которых размещалась снаряжённая картечью 3–фунтовая артиллерия. Штурмовые колонны по команде «черепаха» укрылись щитами и ранцами, практически не обращая внимания на начавшейся обстрел со стен, двинулись на приступ крепости.

Засыпанный в результате артиллерийского обстрела ров был преодолён по штурмовым трапам и лестницам сходу. Появившиеся было в месте пролома полочане, были тут же снесены картечными залпами и стрелами. Первая штурмовая колонна, стоило ей слегка углубиться внутрь крепости, тут же исчезла с глаз, её затянуло дымом разгорающихся пожаров. Шедшие следом, за утонувшими в дыму, колонны разделившись на два рукава, используя приставные лестницы, принялись споро подниматься на стены. Доспехи и щиты надёжно укрывали смоленских ратников от обрушившихся на них града стрел. В первых рядах на стену карабкались бойцы вооружённые несколькими пистолями, они открывали огонь по поджидавшим их на верхотуре полочанам. Окончательно расчищали от противника площадку взрывы ручных гранат.

Штурмовым подразделениям активно помогали стрелки, выстроившиеся под защитой щитов на краю рва, ведя беспрестанный огонь в защитников города, находящихся на стенах крепости. Непривычный к таким интенсивным боям, с широким применением огнестрельного оружия противник, дрогнул. Тем более, что военных профессионалов – дружинников, среди обороняющихся было слишком мало, а местное ополчение ни морально, ни физически не было готово противостоять войскам нового строя.

На Софии, перекрывая пушечный грохот, тревожно забили колокола.

Часть ополченцев побежало кто в детинец, кто по домам прятаться, другая часть, побросав оружие, уселось на землю, обхватив руками голову, крича при этом «пощадите!» и «сдаёмся!».

– Отлично! – изрёк я, наблюдая эту картину. – Все бои были дистанционными, до рукопашки даже на стенах дело не доходило.

– Дух защитников сломлен, государь, – сказал Злыдарь.

– Да причём тут дух? – не согласился ротный Малыть, – Они, даже если бы и пылали желанием, всё равно толком в ближний бой вступить не смогли бы! Лишь простреленные болтами да свинцом землю устлали.

– Так и так им конец! – я подвёл итог этой дискуссии.

– Не забывайте, товарищи воеводы, мы ещё с детинцем не разобрались, – напомнил я раздухарившимся ратьерам, ожидавших момента когда «стройбат» наведёт нормальную переправу через ров и расчистит проход.

Клоч, командир второго полка, первым через развалины Великих ворот прорвавшейся в окольный город, действовал согласно заранее утверждённому на ГВС плану. Он подозвал к себе командира шестнадцатой роты и приказал ему, воспользовавшись смятением в городе, проникнуть к воротам детинца и снести их направленным взрывом петарды, занять образовавшейся проход и оборонять его до подхода полкового подкрепления.

А сам полковник двинулся ротными соединениями полка сразу вслед за штурмовой ротой. Окольный город в кварталах, прилегающих к Великим воротам, во многих местах дымил и пламенел оранжево – красными вихрями пожаров. Из – за стелющихся по земле волн дыма было тяжело дышать, следуя приказу, пехотинцы натянули на свои лица влажные повязки для дыхания. Впереди, у самого детинца полковник услышал частую пальбу из единорогов. Ещё через несколько минут, продвигаясь по слегка изогнутой улице, ведущей от Великих ворот к детинцу, всматриваясь в густую завесу дыма, Клоч сумел увидеть, как штурмовая рота расстреливает из пушек защитников города, засевших у ворот детинца.

Полоцкие воины во множестве скопились у перекинутого через ров моста и сейчас безуспешно пытались скрыться от картечин за деревянными кольями – надолбами. Но большинство ополченцев о каком – либо сопротивлении даже не помышляли, лишь заслышав частую пальбу одни стали сигать в ров, другие увеличили давку и напор у ворот, стремясь побыстрее протиснуться на территорию детинца, создавая вокруг себя панику и напрочь дезорганизуя предпринимаемые отдельными командирами вялые попытки хоть как – то самоорганизоваться и дать отпор захватчикам. Слишком уж большой ужас вселяла артиллерия в людей впервые с ней сталкивающихся, оттого совсем не привычных к такому «чуду» с явственным сатанинским душком. Сложившейся ситуацией полковник воспользовался сполна, не прошло и получаса, как он уже приказал подавать сигнал ракетницей о захвате ворот детинца! А по следам второго полка уже спешил второй эшелон, в виде конных ратьеров. С падением детинца у защитников Полоцка окончательно улетучились и без того мизерные шансы отстоять свой город от навалившихся на него смоленских войск.

Недавно избранный полоцким вече и успевший прокняжить меньше месяца князь Брячислав Василькович лежал раненным в своих покоях. Телохранители, ворвавшиеся первыми бесцеремонно прижали ухаживающих за князем челядинников к стене. Заходя в покои, я непроизвольно сморщился, уж очень заливисто заголосила какая – то баба, но, отхватив затрещину, быстро умолкла, всхлипывая.

– А вот и наш князь, – вокруг ложа больного была расставлена посуда с различными лечебными взварами. – Ай – ай – ай, – я сострил прискорбную мину лица, – как же ты так князюшко поранился?

– Издеваешься! – прохрипел в ответ Брячислав, его бок был перевязан, похоже, у него сломано ребро, из – за этого князю было трудно говорить.

– Угадал, издеваюсь! – подтвердил я. – У тебя два варианта, присягнуть мне и убраться в ту дыру, откуда ты выполз …, – не успел я договорить, как был перебит грубым окриком.