Призрак прошлого

22

Их реакция, когда таковая последовала, была быстрой и действенной. В то же время Шада вынуждена была признать, что все они выглядели по-своему комично. Калриссиан, услышав за спиной незнакомый голос, подпрыгнул на полметра, потянулся к бластеру, но рука запуталась в складках плаща. А вот бластер ногри неожиданно быстро оказался направленным на нее. Соло почти не отстал от охранника. Каррде дергаться не стал, поскольку Калриссиан это сделал за двоих. Вместо того чтобы пытаться достать оружие, он быстро шагнул далеко в сторону, уходя с директрисы бластеров Соло и ногри. Двигался он стремительно, но не более проворно, чем Шада могла ожидать от человека с его репутацией.

В отличие от всех остальных советник Органа Соло не шелохнулась.

Шада тоже осталась неподвижна. Она стояла на месте, держа руки на виду и хладнокровно прикидывая, не приведут ли хваленые (даже перехваленные) боевые рефлексы ногри к тому, что он просто ликвидирует ее, не дожидаясь продолжения?

Она почти надеялась, что он так и сделает. Во многих отношениях это была бы самая простая развязка.

Но ногри не выстрелил. И Соло тоже. И Калриссиан. С некоторой долей сожаления Шада поняла, что легкой развязки опять не получилось.

Хрупкое, как затишье перед бурей, молчание нарушила Органа Соло.

– Кто вы такая? – голос у сенатора был под стать выражению на лице.

– Мое имя Шада Д'укал, – отозвалась мистрил. – Я не собираюсь причинять вам вред. Никому из вас.

Органа Соло покровительственно кивнула.

– Я знаю.

Ее муж бросил на нее косой взгляд.

– Да ну?

– Чувство опасности подсказало, – проинформировала супруга сенатор. – Задолго до того, как она вошла.

Муж как-то странно фыркнул.

– Что сделала со стражем на крыше? – угрожающе проворчал серый уродец; изъяснялся на общегалактическом он довольно сносно, хотя и гнусаво.

– Научила не предаваться сочувствию без причины, – хмыкнула Шада. – Если что и пострадало, так его гордость.

Из комлинка на воротнике серокожего донесся придушенный мяв.

– Гхаракх? – поинтересовалась Органа Соло.

– Не ранен, – доложил телохранитель; его бластер по-прежнему смотрел на Шаду, но взгляд стал чуть-чуть подобрее. – Сейчас развяжут.

За спиной раздался едва слышный шорох, Шада начала поворачивать голову.

– Стой где стоишь, – прошепелявил позади очередной бесцветный голос. – Руки подними.

Шада не стала возражать и возмущаться, послушно развела руки в стороны, пока чужие ладони бесцеремонно хлопали ее по бокам в поисках оружия. Обыск ее не волновал, гораздо интереснее было решить вопрос, откуда взялась вторая партия одинаковых серых уродцев. Чтобы оказаться сзади нее, ему нужно было выскочить из тупика, которым заканчивался коридор…

Мистрил улыбнулась сама себе. Ну конечно же, они спустились с крыши по ее веревке. Влезли в комнату через окно.

И проделали это упражнение так быстро и толково, что могли бы сравниться с лучшими из мистрил. Наверное, она не будет их недооценивать.

Минуту спустя ее закончили обшаривать.

– Сядь, – мяукнул тот, что стоял возле Органы Соло, указывая на одно из поставленных в крут кресел. – Держи руки там, где видно.

– Не доверяешь своим же подчиненным? – едко полюбопытствовала Шада и уселась в кресло; без сомнения, стиль с Алдераана, кажется, они называют это «круг для бесед». – Думаешь, они так плохо искали, что прошляпили парочку гранатометов? А, поняла! Ты не веришь собственной хозяйке. Советник Органа Соло вроде как высказывалась, как ловко она почуяла, что я никого не собираюсь увечить… Или я ослышалась?

Темные глаза на серой мордочке зло блеснули.

– Зачем вы пришли? – вмешалась Органа Соло, прежде чем не-человек успел огрызнуться.

– Хотела поговорить с вами, – Шада пристроила локти на подлокотники кресла, свесив кисти. – А это был единственный способ.

Она ждала в ответ возмущенных отрицаний или, по меньшей мере, пренебрежительного фырканья. Но сенатор Органа лишь приподняла выщипанные брови.

Зато Соло не разочаровал публику.

– И что это должно означать? – требовательно спросил он.

Шада заметила, что в руке он держит бластер. Не целится в грудь неждянной посетительнице, но в руке – держит.

– Это должно означать, что, если у тебя в кармане не звенят кредитки, а имя неизвестно среди сильных мира сего, коридоры, где живут власть имущие, для тебя закрыты.

Шаде было плевать, заденет ли она нежные чувства собравшихся здесь людей. Краем глаза она заметила, как сочувственно улыбнулся Каррде.

– Три дня подряд я пытаюсь связаться с госпожой сенатором, но меня к телу не допускают. Рылом не вышла для великой и великолепной Новой Республики, друга всех простых людей.

– Ты что, не в курсе, что есть такой обычай – сообщение оставлять?

Шада смерила кореллианина презрительным взглядом.

– И что мне там написать? – усмехнулась она. – Что некое ничтожество с улицы без денег и положения хочет поговорить с купающимся в лучах славы членом правительства, великой и прекрасной? Да подобную чушь стерли бы при утренней чистке.

Что примечательно – возмущенно возражать никто не стал.

– Вот вы говорите со мной, – мягко вмешалась Органа Соло. – Что вы хотели сообщить?

Шада остановила на женщине внимательный взгляд, аккуратно подбирая слова, которые как назло словно застряли в глотке. Не каждый день собираешься произнести нечто такое, что оборвет последние ниточки с прошлым, с мистрил, ее народом и ее жизнью.

– Я хочу присоединиться к вам, – собственный голос показался Шаде фальшивым и неестественным. – Я хочу служить Новой Республике.

Тишина растянулась на болезненно долгое время, и единственным звуком был стук сердца. По крайней мере, так думала Шада.

Нетрудно было предсказать, кто заговорит первым.

– Чего? – спросил Соло.

– Я хочу служить Новой Республике, – повторила Шада; во второй раз было не легче, чем в первый – Я обладаю навыками, которые многие находят полезными. Я обучена сражаться, сопровождать и охранять.

– А мы-то здесь при чем? – недоуменно оборвал ее Соло. – На Корусканте на каждом углу – вербовочные центры.