Страница 65 из 67
- Что за приказы вы отдаете? И почему я об этом ничего не знаю, - с этим вопросом ворвался комиссар в землянку Вольского.
- Вы о чем собственно говорите?
- Вчера вы отдали приказ о срочной передислокации отряда. На мой взгляд, это не было ничем обусловлено. Ну да ладно, это ваше право. Но потом мы остались стоять на месте, без объяснения причины.
- Все точно. Это был мой приказ.
- Но люди нервничают, такое непонятное дерганье, подрывает уверенность бойцов, а я им не могу ничего объяснить, так как и сам не знаю причину ваших странных поступков.
- Я думаю, ничего страшного, если с изменением расположения отряда мы немного подождем.
- И чего мы будем ждать?
- Возвращения начальника разведки с его отрядом.
- Зачем?
- Нужны данные.
- И какие сведенья он должен принести?
- Очень важные.
- Мне хотелось бы точнее. Ведь я в отряде второй человек по должности после вас, поэтому я должен быть в курсе событий. Плохо если вы от меня будете что-то скрывать.
- Ладно. Начальник разведки сообщит мне, проявят ли немцы сегодня активность в районе деревни Рябухино.
- Да и что это будет означать?
- Это подтвердит сведенья, что у нас в отряде предатель, активно работающий на немцев.
Комиссар отряда от такой новости на секунду застыл, а потом буравя глазами командира отряда спросил:
- Вы сказали, что это подтвердит сведения. Значит, у вас были какие-то еще подозрения или донесения.
- Да были.
- И, позвольте вас спросить, какие же?
Оба мужчины стояли, пристально глядя друг на друга. Это длилось почти минуту.
- Об этом я вам до прихода разведчиков сказать не могу.
- Вот как? Может быть вы и меня подозреваете?
- Я обязан подозревать всех, особенно тех, кто у нас недавно.
- И что, если начальнику разведки покажется, что немцы в районе деревни Рябухино зашевелились, вы будете делать? Сразу начнете аресты, допросы? А вдруг это ошибка или совпадение?
- Вот тогда-то мы и начнем разбираться по-настоящему.
Когда комиссар вышел, Вольский велел позвать Юрку.
- Что опять морали читать будете? – с вызовом сказал парнишка.
- Нет. У меня для тебя важное задание.
- Какое?
- Проследи за комиссаром и если он будет общаться с новым радистом, посмотри, что этот тип будет делать.
- Как же я посмотрю, ведь я в рации не бум-бум, да и азбуки Морзе не знаю.
- Нет. На нашей рации он работать не будет. Я ее приказал временно принести в мою землянку. Возможно, он отлучится куда-то из расположения отряда или каким-то образом попытается подать знак.
- Какой знак?
- Ну, уж не знаю. Встретится с кем-то или еще что.
- Еще что, это к примеру, воздушный шар вверх запустит или ракету?
- Ну и фантазия у тебя. Откуда здесь может быть воздушный шар? Но в целом мыслишь ты верно.
- И тогда, что? Арестовать его?
- Нет. Ни какой самодеятельности, просто доложишь мне и все. Отправляйся и старайся быть незамеченным.
Михаил Петрович вышел из землянки размять ноги и проверить посты. В такое напряженное время проверка караула дело не лишнее. Он подошел к первому посту, поговорил с бойцами, потом ко второму.
- Ни кто из лагеря не выходил? – спросил у молодого парня стоящего в охранении.
- Я видел, только нового радиста, он сказал, что выполняет задание комиссара.
- А еще кто-то был?
- Мне показалось, что за ним кто-то еще шел, но кто это я не разглядел. Надо было вам доложить?
- Ладно, будем считать, что доложил, - сказал Вольский, а сам подумал: «Вот и началось, но пока нечего людей тревожить. Юрка и начальник разведки вернутся, тогда и разбираться будем».
Но он ошибся, события начали разворачиваться стремительно. И началось все с пьяной песни, которая донеслась со стороны кухни.
- Кто это разорался на весь лес? – спросил Михаил Петрович у Ильи, который шел как раз менять бойца в карауле.
- Да ерунда, на кухне Василий Захарович с новым лейтенантом-танкистом напились.
- Нет, вовсе не ерунда. А чрезвычайное происшествие, они мало того что дисциплину в отряде нарушают, а еще и демаскируют нас своими воплями.
Подойдя к кухне, он увидел сидящих в обнимку старого партизана и молоденького танкиста, они не стройным хором пытались вывести песню, о том, как Стенька Разин бросает персидскую княжну в бездну моря.
- Прекратить пение, - скомандовал Вольский.
- Слушаюсь, - осоловело вскочил, и отдал честь лейтенант.
Михаил Петрович, не обращая на него внимания, обратился к старому партизану:
- Василий Захарович вам обед доверили варить, для всего отряда, а вы что тут устроили?
- Обед? Обед уже готов, все посолено, все поперчено. Комиссар все пробовал, сказал, что объявляет нам благодарность.
- И комиссар уже здесь был? Какая прыть. Может быть, он и выпивку вам принес?
- Нет, это не он.
- Кто же тогда?
- Мы друзей не выдаем, - пьяно улыбнулся лейтенант.
- Вы лейтенант, когда немцам в лапы попадете, тогда будете стойкость показывать. А сейчас докладывайте, откуда взялась водка?
- Это новый радист спирт принес, сказал, что на протирке рации сэкономил и решил с нами поделиться, - сказал виновато Василий Захарович.
Он взял в руки алюминиевую помятую флягу, на дне которой что-то булькнуло.
«Все сходится, один к одному», - подумал Вольский, а вслух сказал:
- Василий Захарович, а ну-ка приведи сюда ко мне комиссара. Потолковать надо.
Старый партизан чуть ли не в припрыжку бросился разыскивать комиссара. В это время, кто-то тронул Михаила Петровича за рукав. Вольский обернулся – это была Санька. Сделав круглые глаза, она прошептала: