Розы злы

– Где-то живут мои бабушка с дедушкой, мамины родители. Но я не знаю где они. Я их в живую не разу не видел. Только на фото.

Жук сказал:

– Не переживай Артем, все будет хорошо. Мы их найдем. Ты мне веришь?

Я ответил:

– Да.

А что я должен был еще сказать? Ситуация была все интересней и интересней.

В квартире Майи была целая стена из книг, настоящая библиотека. Прямо так и не скажешь, что такая красотка – читает. Я выбрал одну книжку писателя Достоевского, она называлась «Подросток». Я решил ее прочитать. А что? По названию прямо для меня. Я же собрался набираться ума, пусть я начну это делать именно с этой книги. Мая сказала что «Подросток» Достоевского мог бы послужить прототипом романа о взрослении «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Я ничего не понял из того, что она сказала. Она все объяснила: кто такой Сэлинджер, что такое «прототип» и что такое «ржи». Ржи – это рожь, то есть такая же, как пшеница, только рожь.

– А теперь ты расскажешь о себе? – спросил я, стесняясь у Маи, когда закончил отвечать на ее вопросы.

– Конечно, Артемушка, – ласково сказала она и улыбнулась самой обалденной улыбкой.

Она так улыбалась, словно принцесса из волшебных сказок. Хотел бы я с такой жить, когда выросту. Повезло этому Красному Глазу.

– Мне двадцать шесть, – сказала Мая. – Я экономист. По крайней мере, так написано у меня в красном дипломе о высшем образовании. Но в Розинске моим дипломом можно легко подтереться или просто выкинуть на помойку.

И она рассмеялась. Я засмеялся тоже.

– Но ты такая красивая, – сказал я. – Ты могла бы поехать куда угодно. В любой другой город. В Москву, например или в Питер. А?

– Я всегда была просто симпатичная, но не красотка, – ответила Май. – Меня заметил тот, кого ты называешь Красным Глазом. Мне нужно было помогать моей старой больной маме, моему пропащему брату - бухарику, себе, в конце-то концов. И я подумала, а почему бы нет? На одной чаше весов был старый, толстый мужик, на другой его большие деньги. А деньги, это то, что в тот момент мне было нужно больше всего. И я решила – потерплю. Мама умерла три месяца назад, а брат… Не стоит о нем.

– А ты не могла найти кого-нибудь получше? – спросил я. – Ты очень красивая. Очень.

– А что? Влюбился? – спросила она, рассмеявшись, и пот выступил у меня на лбу.

Я ничего не ответил. Мне кажется, я покраснел как помидор.

Так было не всегда, – ответила и снова сказочно улыбнулась Мая. – Повторюсь, я всегда была симпатичная, но не красотка. Эти волосы - наращены, эти губы - «надуты», зубы – сделаны. На первой половине зубов виниры, вторая половина, разрушенных, вырвана и на их месте стоят коронки.

Я не знал что такое «виниры» и «коронки», а спросить стеснялся. Перед такой красоткой мне не хотелось выглядеть тупым болваном.

– Грудь – силиконовые вставки, – продолжала Мая. – Короче говоря, я вся сделанная. Красота требует жертв и моя жертва быть с этим человеком. Но я надеюсь…

Мая замолчала.

– Что? – спросил я.

– Ничего, – спокойно ответила Мая. – Я надеюсь, что все будет хорошо.

Я слегка улыбнулся, стараясь не сильно открывать рот и свои не идеальные зубы.

– Так, Артемушка, – сказала Мая. – Пора ложится спать. Вот это твоя комната.

И она показала небольшую, но очень хорошую спальню.

Я закрыл за собой дверь, включил ночник и долго не мог уснуть, вначале думая о Мае, а потом читая «Подростка» Достоевского.

Ночью пришли гости, и я их услышал.

Когда я услышал мужские голоса, то полусонно посмотрел на часы, стоявшие на столике возле ночника, они показывали три часа ночи.

Я выключил ночник и подошел к двери. Прислушался.

– Мальчишку жалко, – сказал голос, который я узнал. Это был Жук.

– А себя тебе не жалко? А? – спросил раздраженный, незнакомый голос.

– Семен, – сказал Жук. – Может, как-то попробуем вырулить ситуацию? Пожалуйста.

– Как вырулить? – злился человек, которого следак назвал Семеном.

– Я не знаю, - ответил Жук. – Но то, что ты предлагаешь это просто безумие. Мы создавали наше братство, наше детище с таким трудом, чтобы вот так просто, спустя тридцать лет его уничтожить? А люди? Зачем мы должны их всех… э-э-э… зачистить? Большинство из них проверенны временем, они нас не сдадут. А ребенок?

– Это ты так думаешь, что не сдадут, – уже спокойней сказал Семен. – А как только запахнет жареным, твою и мою шкуры продадут первыми, чтоб себя обезопасить. Спасти свои жопы. Депутат и полицейский стоят дороже, чем, например, продавец магазина.

На минуту мужчины затихли.

И я вспомнил голос Семена – это был Красный Глаз.

– Значит, делаем так, – продолжил Семен. – Наш костяк – я, ты и Коричневый. И еще мой сын. Хрен с ним – еще двое его друзей. Мы остаемся в стороне. Синему и Голубому скажешь, чтобы зачистили всех остальных, включая и друзей моего сына, наверно их лучше все таки убрать. Мальчишку, ты сегодня же выселяешь из этой квартиры и сам его убираешь. В Розинск слетелось столько воронья из столицы, что время идет на часы.