Страница 16 из 19
Но тут же возникает вопрос: зачем все это делается и покупается? Никто из наших героев не знает и не может дать вразумительного ответа. Просто «все всё покупают», нужно куда-то девать лихие деньги. А что с этим купленным делать – не очень ясно.
И вскоре оказывается, что материальные блага как таковые в общем-то нашим героям не нужны. Они могут купить все, что захотят, но они еще не научились по-настоящему хотеть, не накопили культурный капитал, который позволяет тратить деньги осмысленно и с удовольствием. Возникшие в их поле зрения новые предметы и практики еще не встроены в их габитус (предрасположенности и восприятия), который сформировался в годы советского вынужденного аскетизма и во многом остался прежним. Обратим внимание на то, что новенькая квартира Ивана пуста, если не считать самого современного компьютерного оборудования. Купленная дорогая мебель даже не распакована. Он ограничивается тем минимумом бытовых условий, к которым привык еще в годы проживания в студенческом общежитии. И больше ему, по крайней мере, пока, ничего не нужно.
Разукорененный эгоистический интерес без других сдерживающих мотивов и без социальных связей быстро начинает подрывать самого себя. В своем чистом виде он не просто отвратителен, но элементарно слаб. Голый материализм на деле оказывается хрупким, если под ним нет какого-то иного, более прочного основания. Ведь материальные ценности обретают настоящее значение только в привязке к чему-то более важному – к другим людям, к какому-то важному делу или содержательному смыслу. Вне социальных связей и содержательных идей они оказываются подвешенными, бессмысленными. А естественные, как порою кажется, эгоистические влечения, не имея существенного противовеса, неумолимо влекут человека к саморазрушению.
Попытка восстановить социальные связи
В минуты отвлечения от бешеного ритма новой жизни человек начинает задыхаться в социальном и духовном вакууме, если, конечно, он способен еще мыслить и чувствовать. И наш герой постоянно ностальгирует по ушедшим временам, ощущая острую нехватку какого-то духовного начала. Чего же ему не хватает? Видимо, речь идет не о реализации каких-то интеллектуальных или эстетических наклонностей, а, скорее, о возникшем остром дефиците привычных некогда и культурно укорененных практик сопереживания с другими, близкими тебе людьми. И покупка вещей этот дефицит никак не компенсирует, даже если это «возвышенные» продукты культуры (которых, впрочем, мы пока не видим).
Наш герой демонстрирует довольно жалкие и не слишком последовательные попытки следования нормам или, по крайней мере, сохранения каких-то правил внешней благопристойности – например, возвращая «на место» развратную школьницу, которую увез без всякой цели.
Героя мучают постоянные воспоминания о прошлом, периодически на экране мелькают навязчивые кадры из полуголодной, но, как теперь кажется, безмерно счастливой студенческой юности. Это похоже на нередкую постсоветскую ностальгию по прокуренным кухням – храмам советских интеллектуалов. На этот счет вспоминается характерная песня группы «Чайф»: «Слушай, давай вернемся, в прокуренной кухне осталось вино».
Чтобы подавить щемящее чувство, Иван начинает тянуться к своему старому другу Мише (Евгений Миронов). Приглашает его работать вместе. При этом сразу же, «на автомате», пытается его обмануть (называет цену 20 тыс. за работу вместо реальных 70 тыс.). Эта вновь приобретенная привычка «кидать» не отказывает ему и в этом случае. Но все же ради реанимации былой дружбы он готов и на какие-то жертвы – например, отказывается от выгодного дела и не взламывает компьютерную программу собственного друга.
Друг Миша – по сути, alter ego Ивана, он вышел из той же среды. Он не менее талантлив, но неудачлив ни в деньгах, ни в любви. Его каждый раз обходят, бросают и в конце концов убивают. При этом Миша на удивление совестлив, отказывается «кидать» банк, в котором в данный момент работает. Ему не нужны доллары, он пытается уберечь хотя бы какие-то нормы, пусть даже в ущерб себе. Для Ивана он становится олицетворением утерянной когда-то совести.
Итак, мятущийся Иван пытается восстановить былую дружбу, для него Миша становится последними воротами в прошлое, которое хотя бы на отдельные мгновения так хочется вернуть. Осознавая безнадежность этого устремления, они пробуют повторить свои прежние поступки, совершаемые в безмятежной молодости, – напиться, как раньше, и мелко нахулиганить, украв без нужды банку патиссонов из продуктового магазина. Смерть друга закрывает для Ивана и эти последние ворота.
Наш герой столь же лихорадочно пытается найти свою любовь. И невразумительность Кати как героини фильма и Кристины Орбакайте как актрисы только подчеркивает бесцельность всех подобных попыток. Мы видим карикатурное изображение непорочности. При этом девушка чувствует свою ненужность – она лишь временно заполняет пустоту в душе нашего героя, служит суррогатом подлинного чувства, становится костылем для человека, который на полноценное чувство уже не способен. Она спрашивает Ивана: «Зачем я тебе нужна? Чем я отличаюсь для тебя от обычной проститутки?» И из ответа ясно, что, по сути, не отличается ничем.
Иваном даже совершается попытка обустроить собственный дом с намеком на создание будущей семьи. Организуется поход с Катей в мебельный магазин – своего рода игра в построение семейного очага, стремление сымитировать образы будущего семейного счастья. Но все это лишь мимолетный порыв, непродолжительная игра «понарошку», не всерьез. Ясно, что это будущее не состоится.
Все отчаянные попытки нашего героя как-то закрепиться в этом стремительно вращающемся мире обречены на провал. Ожидающая его за каждым углом смерть пока промахивается и попадает в его друга – этот мир слишком жесток для последнего романтика Михаила, ему нет здесь места. С его уходом обрывается последняя нить с прошлым, умирает надежда на что-то лучшее, а вместе с этим и связь с какими-то человеческими нормами. Друг перед смертью говорит Ивану: «Ничего не осталось, все улетело». И этими словами он выражает их общее ощущение.
Одновременно Иван обнаруживает, что Катя не та девушка, которую он встретил романтической ночью, ее появление лишь результат очередной ошибки, которую, что характерно, он даже не заметил. А «настоящая» любовь оказывается призраком, шансов найти ее уже практически нет. И он остается наедине с ненужным ему водным стадионом.
В финале мы видим истеричный смех нашего героя – это смех отчаяния, перемешанный со слезами. Он пьет водку, лежа на ступенях, – и это тоже былой студенческий трюк (тогда на спор пили водку, находясь в горизонтальном положении). Мы видим дурацкую пляску на голых ступенях стадиона. Это страшноватый танец на пепелище сгоревших и окончательно утраченных надежд. Остаются только огромные буквы V.I.P., которые, помимо прочего, обозначают фамилию, имя и отчество нашего героя. Вырвавшись из былой нищеты и получив желанную свободу, он вроде бы победил, но при этом остался маргиналом, и, главное, его победа не нужна ему самому. Большой столичный город, некогда предел мечтаний, захвачен и разграблен, но остался чужим, враждебным. Все выжжено дотла, некуда пустить корни, жить по-человечески негде. И все это сделано своими собственными руками.
Мы понимаем, что вряд ли наш герой доживет до будущего десятилетия. И едва ли он об этом сожалеет.
5. Герои нашего времени, 2000-е («Возвращение», 2003)
В жизни двух братьев неожиданно возникает отец, знакомый им только по фотографии десятилетней давности. Появление странного и чужого для них человека переворачивает жизнь мальчиков, когда отец вырывает ребят из привычной жизни в тихом родном городе и привозит на заброшенный остров[25].
Выбор очередного героя
После лихорадочных 1990-х годов мы перебираемся в более спокойные 2000-е годы. Здесь начинаются частичное восстановление экономической и политической стабильности, консолидация «слабого государства», происходит улучшение материальных условий жизни в ходе устойчивого экономического роста, устанавливается более ясный порядок. Появляется возможность остановиться, наладить разорванные некогда связи, подумать не только о славном прошлом, как в восьмидесятые, или об ускользающем настоящем, как в девяностые, но и о каком-то будущем. Это время для возникновения нового героя или для возвращения героя из бурных девяностых к более или менее нормальной жизни.
25
КиноПоиск. https://www.kinopoisk.ru/film/47040/