Восход Луны

Насытившись, лежу на кровати, рассматриваю трещины на потолке, складывающиеся в контур Африки и слегка разбитый силуэт слона. Луна шурудит на кухне.

Мысли мои возвращаются к Луне, и вслед за мыслями я пересаживаюсь за стол. Немного помедлив, вынимаю из ящика диадему. Пусть и не шедевр королевских ювелиров, она была подарком моей принцессе от всего сердца. Нахмурившись, я всматриваюсь в изящные завитки, поблескивающие в лучах запоздалого заката. Каждый изгиб напоминает о Луне, ее ясных глазах, доброй улыбке, нежном прикосновении. И я тихо шепчу:

Еще недавно нам с тобой так хорошо и складно пелось.

И вот гляжу в лицо твое, и думаю: куда все делось?

Голос прерывается, шепот становится хриплым. Диадема лежит на вздрагивающих ладонях немым свидетелем моих мучений. Песня продолжает звучать уже в подсознании:

Но память прошлое хранит, душа моя к тебе стремится...

Так, вздрогнув, все еще летит убитая в полете птица.

Взор застилают слезы. Я хотел быть с ней. Но она все разбила и растоптала. В ее взгляде отражалось даже не презрение, а холодное равнодушие, как будто я стал для Луны никем.

Сминаемая проволока тихо трещит в дрожащих пальцах. Из памяти, словно обломок кораблекрушения, всплывает кусок рифмованных строк:

О! Поверь, ведь любовь - это тот же камин,

Где сгорают все лучшие грезы.

А погаснет любовь - в сердце холод один,

Впереди же - страданья и слезы.

Бесформенный клубок проволоки летит под шкаф. Уронив голову на руки, я горько рыдаю. Плач мой подобен вою раненого зверя, угодившего в ловушку. Одиночество, всегда дарившее мне свободу, обернулось клеткой.

Незаметно я затихаю в пассивной дреме.

Очнулся, когда за окном давно уже стемнело. Вздохнув, сел удобнее, размял руки. В душе тишина и сумрак, словно что-то перегорело и вырубилось, словно погибла какая-то часть души, пожертвовала собой, чтобы спасти от гибели все остальное. А сколько там этого «остального» у меня еще осталось? Впрочем, не важно. Я продолжаю жить, но страдать я себе не позволю.

Найдя в шкафу подходящую сумку, уложил в нее один свитер, шаль, пару драгоценностей. Затем перешел в гостиную.

- Что ты делаешь? - Равнодушно поинтересовалась Луна, глядя, как я складываю в сумку фигурки оригами.

- Собираю твои вещи. - Спокойно пояснил я, разнимая бумажного дракона на три части.

- Мои вещи? - С ноткой удивления переспросила пони, привставая на диване. - У меня здесь есть вещи?

Гр-р-р, лучше б эта кобыла реально не раскрывала рта. От ее голоса, преисполненного ледяной иронии, аж мороз пробирает по коже. Когда только она успела стать такой? А может, всегда была, и я просто вижу сейчас темную сторону Луны, как и до этого видел светлую.

Передернув плечами, я рывком отклеиваю перья аликорна от двери шкафа. Через стекло вижу, как Луна вздрагивает, услышав звук отрываемого скотча, и отвернувшись, кладет голову на подлокотник.

Так, что еще?.. Мысленно пересчитываю собранные предметы. Вроде как все взято. Сев на диван, кладу сумку рядом с Луной. От аликорна разит вонючим потом так, что будь у меня силы и желание, я загнал бы ее в ванну и хорошенько отдраил. Но сил моих было не особо много, а желания и вовсе не наблюдалось. Пусть ее сестра в королевской ванне замачивает, если у них принято купаться. А то, может, эти пони моются, только когда под проливной дождь попадут.

- Л... Луна?

Произнести любимое прежде имя мне далось нелегко, все мое существо противилось этому.

Шевельнувшись, аликорн приоткрыла один глаз, неохотно фокусируя взгляд на презренном двуногом. Впрочем, меня уже мало интересовало ее отношение, я полностью сосредоточился на выполнении задания принцессы Селестии. Сплавлю правительнице ее долбанутую сестру, заберу деньги, и все остальное - не мои проблемы.

- Что нужно тебе для создания портала? - Спросил я.

Луна дернулась - так обычно дергаются люди, заждавшиеся своего поезда и внезапно услышавшие объявление о прибытии. Зрачок ее глаза, до этого безжизненно-потухший, резко расширился.

- Зеркало. Краски. Кисть. Лунный свет. - По мере перечисления взгляд аликорна снова угас.

- Цвет красок важен? - Уточнил я, зная, сколь важна в магических ритуалах любая мелочь.

- Нет.

Закутавшись в одеяло, я вышел на балкон и выглянул в окно. При иных обстоятельствах я б наверняка залюбовался звездами, рассыпанными алмазной пылью по всему небосводу, но сейчас лишь отметил идеальную для выполнения задания безоблачность, и достал банку зеленой краски, которой прошлым летом обновлял велосипед.

Портал я решил ставить в гостиной. Передвинув стол немного в сторону, на его месте прислонил к стене принесенное из коридора зеркало - оно встало как раз напротив балкона. Под зеркалом я расстелил большую простыню - на ней Луне предстояло рисовать «звездные врата» в Эквестрию. Несколько кистей разных размеров и хорошо разведенную краску поставил рядом на газете.

Между этими действиями приходилось делать небольшие перерывы, чтоб меня не начало «клинить» от боли.

Луна взялась за дело сразу, увидев, что все приготовления закончены. А я, глядя на выверенные движения аликорна, держащей в зубах кисть и отмеряющей расстояние вытянутыми ногами, хотел завалиться на диване со стаканом «упсы». Но диван тоже отвратительно вонял. Злобно сплюнув, я кое-как осушил полстакана, который показался бездонным, и ушел в спальню.

***

[ Луна ]

Силы мои не бесконечны. После всех этих эмоциональных извержений я стараюсь избегать его общества. Это словно удавка, что сдавливает мое горло, вытягивает все соки, превращая меня в безликую тень. Я устала, смертельно устала, отсюда равнодушие и холодность в голосе даже при простом вопросе: «Что ты делаешь?». Но мысль о том, что я, принцесса, все еще в зависимом от мучителя состоянии - опять заставляет гнев бурлить внутри меня. Приходится настороженно следить за каждым его движением, я словно натянутая струна. Его слова режут мне слух, вновь раня, резкий отрыв скотча словно ввергает в болевой шок. Точка невозврата. И я НЕ ЖЕЛАЮ возвращаться. А когда-то, веря его словам, я сама подарила ему эти перья.

Он садится рядом, и диванная пружина отозвалась приглушенным звоном, звучащим в унисон моим нервам.

«Л… Луна».

Мое имя звучит из уст, которые я совсем недавно нежно и любовно ласкала…

«Что нужно тебе для создания портала?»

Невыносимо слышать его голос. Смотреть в глаза - тяжело, но я выдерживаю взгляд. Слова встают поперек горла, и мне приходится выдавливать их из себя сквозь зубы. Омерзение, смешанное с заглушаемой болью, гневом и ненавистью, даже не скрываемое под ядовитой пеленой презрения - вот чем веет от моей понисоны. И вот мысль о том, что скоро я вернусь, наконец, домой - окрыляет. С мучительным нетерпением и мрачным возбуждением я жду этого часа.

Преисполненная решимости и уверенности, я медленно и сосредоточенно вырисовываю по памяти символ за символом. Работа сложна, без права на ошибку. Несколько концентрических кругов, пятиконечная звезда, множество хитроумных рун. Все это необходимо сделать один раз и наверняка, любая оплошность могла привести к непредсказуемым последствиям: в лучшем случае портал просто не откроется, а в худшем оттуда повалит чуждая и агрессивно настроенная живность.

Загривком ощущаю на себе взгляды, иногда улавливаю шаги, мне жутко в его присутствии. Но я заглушаю все страхи, не позволяя себе обернуться. Запах краски терзает обоняние - терплю сквозь слезы, чихать нельзя. Задержав дыхание, тонкой кистью черчу последнюю, особо заковыристую руну.

Наконец, отодвинув краску и кисти подальше от зеркала, я устало расселась на ковре и замерла, закатив глаза: тщательно сверяю реальную работу с образом в подсознании. Мороз по шкуре, в горле пересохло, вдохи перемежаются с болью. Я знаю, что ОН еще здесь. В спальне - тишина. Как будто чего-то ждет... Вскочив, я еле сдерживаюсь от того, чтоб опрометью выбежать из комнаты. Медленно, стараясь не выдать своей напряженности, ухожу на кухню. Он не должен знать, что меня бросило в жар, не должен чувствовать мой страх. Я не дам ему такой возможности больше никогда. Все валится из ослабевших копыт, оброненная чашка разлетается на осколки, ее звон - словно предсмертный крик птицы. Я не издаю ни звука. Мои нервы гудят, как канаты, под порывами запертого в сердце урагана.