Сказки для вампира

Она была вкуснее всего того, что я пробовала, точно божественный нектар. Но я чувствовала, что если бы я пила живую и теплую кровь, то это было бы еще более восхитительно.

Выпив пакетик за пару секунд, я отбросила его, и Эш тут же дал мне новый.

Только на пятом жажда утихла, и я смогла думать о чем-то, кроме крови.

Черт.

Именно этого я и боялась больше всего. Испытывать нечто такое, что заставит меня позабыть о человечности. И как мне теперь жить дальше?

Я закрыла глаза и замерла, не зная, что теперь делать.

Я не хотела смотреть на Эша и говорить с ним. Ведь это он обратил меня. Обратил просто потому, что я его расстроила!

Я бы сказала, что мне хотелось умереть, но это не так. После той агонии, что я смогла пережить, я не стала бы вновь желать ее, потому что это было самое ужасное, что можно только представить.

Но жить вампиром…

Как я смогу?

Сейчас, после того, как я выпила столько крови, я снова та самая Хоуп.

Но кто знает, когда жажда вернется? И смогу ли я вообще ее когда-нибудь контролировать? Смогу ли смотреть на других людей без желания выпить всю их кровь до капли? Смогу ли общаться с ними, не угрожая при этом их жизням?

Ведь когда я пила эту холодную кровь, мой организм знал, что она не так вкусна, как кровь горячая и живая, которую я хотела бы выпить гораздо больше.

Что же Эш со мной сделал… неужели я такой же монстр, как и те, что убили Роксану?

Теперь, когда ни одно его внушение больше не действовало, я бы смогла уйти из замка. Вот только куда мне идти? Вернуться к родителям и не иметь возможности выходить днем? Если бы проблема была только в этом. Но постоянно подвергать их опасности, постоянно желать их кровь… нет, я так не смогу!

Значит ли это, что пока мне придется остаться здесь, с Эшем?

Но смогу ли я его простить?

Сам он сидел рядом, но не шевелился, и я только чувствовала его запах.

Наконец, я решительно повернулась к нему, открыв глаза.

Я не знала, что я ему скажу. Мысли пролетали в моей голове с невероятной скоростью. Мне хотелось броситься на него с кулаками. Хотелось кричать, обвиняя его. Хотелось рыдать в голос и кидать ему холодные, грубые слова, как он недавно делал это со мной. Я была зла на него, разочарована в нем! Но даже сейчас я чувствовала, что продолжаю любить его. Что он мне дорог.

Все мои гневные крики застряли в горле.

Эш неподвижно сидел на кровати и… по его щекам катились слезы.

Лицо его было мокрым и блестело в темноте, но сам он при этом не издавал ни звука. Это было так невероятно, что казалось плодом моего собственного воображения. И прежде чем я смогла что-то ему сказать, он взял меня за руку, робко и несмело. Теперь его кожа не казалась мне холодной, как лед, потому что сама я была точно такой же.

Прикосновение его было приятным, и еще я чувствовала, как его ладонь слегка подрагивает, будто боясь, что я вот-вот выдерну свою руку.

Все так же ничего не говоря, он сгреб меня к себе, уткнувшись в мою грудь, что тут же стала мокрой от его слез.

И все грубые слова, которые я хотела сказать ему, все те возмущения и крики, они рассеялись, оставив после себя лишь горькую тоску, обиду и печаль. Но не гнев. Разве я могла сейчас добить его окончательно?

– Прости, Хоуп, – прошептал Эш, все так же не решаясь поднять на меня взгляд.

Это был первый раз, когда он назвал меня по имени.

Простить?

Если бы у меня был выбор – я бы умерла. Но умереть повторно я никогда не решусь. И теперь ничего нельзя изменить.

– Зачем ты сделал это? – спросила я, и голос мой задрожал.

Я тоже заплакала.

Что ж, если я могу делать это, значит не все потеряно?

Но смогу ли я лить слезы, если вовремя не выпью крови и мной снова овладеет жажда?

Эш, услышав мой вопрос, отпустил меня и переместился в дальний угол комнаты, отвернувшись. Теперь я не могла видеть выражение его лица, только слышать голос. Голос печальный и охрипший, словно он плакал несколько часов подряд.

– Я… – начал он, но тут же замолк.

Я тоже молчала, пытаясь разобраться в себе.

Сердце мое сжималось от тоски и боли, при осознании, как мне придется провести вечность. От понимания того, что теперь я никогда не увижу родителей и друзей. Что лишь с вампирами смогу нормально общаться, без опасения стать убийцей.

Но я не могла ненавидеть Эша.

Обижаться, переживать, расстраиваться.

Но не ненавидеть. В отличие от графини.

Она столько лет подавляла Эша. Она обратила его, и сделал таким, какой он сейчас. Из-за нее он воздвиг такой барьер вокруг своей настоящей сути. Барьер, сломать который  он по каким-то причинам так боялся, что предпочел убить меня.