Страница 35 из 80
В любом случае, чтобы граф не делал, я прощала. Я плакала, болела и боялась, но прощала. Я прощала и задыхалась от наслаждения, вызванного близостью его тела и запахом свежей крови. А потом снова прощала, проклиная себя на пару с ним. Он был заранее прощен мной до конца своей вечности, потому что прощать было лишь моей виной.
Все же, иногда у меня хватало смелости противиться ему. И даже пытаться помешать, по мере своих сил, разумеется. Например, когда он приводил в замок свою очередную жертву, обреченную умереть в жутких муках, я каждый раз умоляла его остановиться.
Пример Виктория, делавшего это еще прежде того, как я обратилась, не остановил меня. Еще бы, ведь хоть я и стала монстром, но молча смотреть на мучения других людей не могла, хотя прекрасно знала, что мои жалкие уговоры, как и уговоры Виктория, только раззадоривают графа.
Так оно и было – граф лишь смеялся над очередной моей просьбой убить не мучая, а потом брал меня с собой, где я теряла разум от запаха горячей крови и уже не могла сдержать монстра внутри меня. Граф же смотрел на это и хлопал.
Моя черная любовь к нему, накрепко переплетенная с ненавистью, иногда заставляла меня желать ему смерти, а иногда просто желать его. Но даже желая смерти, я никогда не воплотила бы эти свои желания в реальность, ведь с ним умер бы огромный и неправильный кусок меня самой.
Я презирала себя за все это и еще за неумение противиться жажде, и иногда моя ненависть к себе пересиливала ненависть к графу. Но несмотря на противоречивость чувств, я продолжала пить кровь и убивать под аплодисменты того, без кого не могла жить.
Я вампир и я принадлежала графу навечно.
И пусть он сейчас и не мог читать и контролировать мои мысли, но они всегда были о нем, или о крови. Хотя вторую часть я отчаянно пыталась научиться сдерживать в себе.
– Ладно, я помогу тебе, – однажды усмехнулся граф. – Помогу найти свой контроль.
Я не должна была верить ему, особенно зная все то, на что он был способен. Не должна была приобретать надежду, ведь я тысячу раз наблюдала, как он обманывает и рушит все попытки Виктория его исправить. И столько же раз я видела, как он отнимает эту самую надежду просто от собственной скуки.
Но я поверила, потому что привыкла слушать его во всем и тонуть в алых жестоких глазах.
Он взял меня за руку и повел куда-то вглубь коридора, в ту часть замка, где обычно размещались слуги. После моего обращения их количество резко сократилось, ведь граф был жесток, но не глуп.
Частые смерти в замке могли заставить крестьян относиться к работе здесь с опаской, поэтому граф набирал их понемногу, с разных концов графства. Впрочем, я даже не заметила этого в первые годы, поглощенная пеленой кровавого тумана. Равно как и не заметила того, что рыцарей в кругу графа тоже явно поубавилось. Новообращенный вампир – это стихийное, жадное до крови бедствие, особенно, если никто и не пытается сдерживать его жестокость.
В комнате, куда привел меня граф, оказалась единственная женщина, миловидная и улыбчивая.
– Господин, госпожа, – подскочила она, едва мы вошли и на слове «госпожа» ее голос дрогнул.
Я не сразу, но все же узнала в ней свою Рози.
За эти несколько лет она разрумянилась и немного располнела, что, впрочем, сделало ее более женственной. Однако это было не единственным изменением в ее внешности. Длинная, до пола, юбка скрывала еще не слишком большой, но уже вполне заметный живот, который Рози бережно поглаживала.
Впрочем, на смену радости от встречи тут же пришли другие чувства. Я услышала, как шумит ее кровь, как бьется ее сердце. И как эхом отдается второе, маленькое обозначение жизни, что Рози носила под сердцем.
– Нет, – прохрипела я, попятившись.
Сейчас я была сытой, к тому же за несколько лет все же перестала кидаться на людей так сразу. Однако если граф прольет хоть каплю ее крови... это будет для меня тем, что заставит разум уйти, подменив его на жажду.
И тогда я уже не смогу себя простить.
Ведь Рози долго была той, кто связывал меня со спокойствием прежней жизни в родительском доме. Той, кто утешал меня по мере своих сил и был рядом, стараясь поддерживать.
И если сейчас я сорвусь и уничтожу ее вместе с не рожденным ребенком, это будет моим концом. Да, за несколько лет я убила столько слуг, но убить Рози...
– В чем дело графиня? Ты ведь сама хотела научиться контролю. А для этого всегда нужен мощный стимул, – ухмыльнулся граф, сверкнув зубами.
Рози растерянно переводила взгляд с меня на него и обратно, кажется не совсем понимая, что здесь происходит. Интересно, граф использовал принуждение, или просто сказал, что я хочу ее видеть?
– Прошу, не надо, – спиной я уперлась в дверь и уже хотела выскочить из комнаты, но граф крепко стиснул мою руку, не давая мне шанса вырваться.
– Госпожа, – Рози кинулась ко мне, несмотря на живот и графа, внушающего страх не только слугам, но и рыцарям.
Ее граф не стал останавливать, позволив приблизиться ближе и даже взять меня за руку.
– Госпожа, с вами все в порядке? Вы так бледны. Граф сказал, вы хотите меня видеть. Если честно, я думала, вы давно обо мне забыли и... – зачастила Рози, хотя после первых фраз я уже перестала ее слушать.
Ведь звук ее голоса заглушал другой, куда более громкий шум – шум крови, бегущей по ее венам и стук сердец.
Даже не видя себя со стороны, я могла поклясться, что глаза мои вспыхнули ярко-алым, а клыки удлинились, впившись в кожу губ.