Одержимый Райли

Мой взгляд упал на нож, лежащий на стойке. Тот был достаточно острым, чтобы... причинить боль. Джекс барабанил пальцами по крышке холодильника, стоя перед ним в раздумьях. Я подошла к столу, не сводя глаз с ножа. Если бы я добралась до него, то смогла бы заставить его отпустить меня.

— Если ты планируешь меня пырнуть, то, надеюсь, используешь нож получше, чем этот, Райли, — сказал он, все еще сосредоточенный на содержимом холодильника. — Что-то, что будет больше и острее. То, что заставит меня задуматься, выживу ли я после нападения. Определенно не нож, который используется для намазывания соусов на бутерброд.

Он покачал головой, явно забавляясь, прежде чем, наконец, вытащил большой пластиковый бутыль с водой и вернулся к столу. Поставив его, он взял нож и, разрезав бутерброд пополам, предложил одну мне.

— Если хочешь попробовать, то пожалуйста. Но позаботься, чтобы я не выжил, Райли. Я бы очень расстроился, если бы ты напала на меня и оставила шрамы, — серьезно предупредил он.

«Возьми нож и всади ему в горло!» — кричала моя внутренняя героиня.

— Нет, спасибо, — ответила я ему и ей.

Стянув на себе блузку, я постояла минутку.

— Джекс, могу я тебя кое о чем спросить?

— Да, — ответил он, кладя нож на стойку.

— Почему я так одета?

Наклонившись вперед, он облокотился на островок и сцепил руки. На его лице появилась по-настоящему счастливая улыбка, и он, окинув меня взглядом с головы до ног, ответил:

— То, как ты одета, напоминает мне о Бонди-Бич (прим.: Бонди-Бич — один из самых известных пляжей Австралии). У меня много хороших воспоминаний из детства, связанных с этим пляжем. Боже, я не был там тысячу лет, — задумчиво сказал он.

— Почему? — с любопытством спросил я.

— Тебе действительно это интересно? Я могу рассказать тебе сейчас и украсть твое «личное» время, а могу поведать об этом сегодня вечером после нашего урока, — ответил он.

Я уселась на табурет напротив него. Было очевидно, что я попала в самодельную версию Форт-Нокса (примеч.: военная база США, на территории которой расположено существующее с 1936 года хранилище золотых запасов США, считающееся одним из самых защищенных в мире), поэтому личное время мне было не нужно.

— Мне интересно, — ответила я, скрестив ноги.

Одной рукой придерживая полы блузки вместе, второй я облокотилась на стойку.

Джекс улыбнулся и откусил свой бутерброд. Я терпеливо ждала, когда он прожует и проглотит кусок, потому что у меня был к нему еще один вопрос.

— Спрашивай. Я вижу вопрос в твоих глазах, — сказал он, вытирая рот салфеткой.

— Где находится Бонди-Бич? — робко спросила я.

— Примерно сто шестьдесят километров южнее, — ответил он с ухмылкой.

— Что? Это бессмысленно. Я никогда не слышала ни о каком «Бонди-Бич» рядом с Вайомингом, — смущенно сказала я.

Джекс молча доел бутерброд, отнес тарелку в раковину, тщательно вымыл ее руками, а затем вернулся за вилкой. После того, как все было вымыто и загружено в посудомоечную машину, он взял губку, намочил ее и протер стол. Прокашлявшись, он снова занял свое место на табурете напротив меня и побарабанил пальцами по столешнице.

— Почему ты думаешь, что все еще в Вайоминге, Райли? Или вообще в Америке? — непринужденно спросил он.

— Почему бы мне так не думать? — обоснованно парировала я. — У меня нет паспорта, Джекс. Ни один аэропорт или любой другой порт не позволил бы мне без него покинуть Соединенные Штаты.

Он улыбнулся и поднялся на ноги. Выйдя из кухни, он сказал мне не двигаться, что скоро вернется. Я вздохнула и подперла голову рукой. Я не поверила ему, и он это знал.

— Можно твои руки, пожалуйста? — спросил он, вернувшись на кухню и держа свои за спиной, очевидно, что-то пряча от меня.

— Зачем? — подозрительно спросила я.

— Затем, что я собираюсь вывести тебя наружу, и предпочел бы, чтобы ты не пыталась сбежать, — просто ответил он.

Это твой шанс, Райли. Воспользуйся им! Беги и кричи «пожар», чтобы люди обратили внимание!

— Твои руки, — мягко напомнил он.

Я медленно слезла с табурета и подошла к Джексу, который слегка улыбнулся мне, когда я протянула ему свои руки.

— Не так, а вот так, — сказал он, развернув меня к себе спиной.

Быстрым движением он завел мои руки за спину и надел на запястья какие-то кожаные наручники. Я стояла на месте, пока он надежно их закреплял, а затем отодвинул меня немного в сторону и пристегнул между ними цепь. Намотав ее на кулак, он, улыбаясь, провел свободной рукой по моей щеке.

— Ты выглядишь так прекрасно, — прошептал он мне на ушко.

Ощущение его дыхания на моем лице было таким опьяняющим, что на мгновение я закрыла глаза. У меня возникло то же знакомое чувство, что и в книжном магазине.

Книжном… магазине?

Открыв глаза, я повернулась к нему лицом. Он, нисколько не обеспокоенный моим внезапным движением, позволил нашим губам ненадолго коснуться друг друга, а затем выпрямился.

— Ты был в книжном магазине, — сказала я.

— Память возвращается к тебе? Я говорил, что это произойдет, когда закончится действие препарата. Но обо всем этом мы поговорим позже. Мне нужно кое-что тебе доказать, но сначала...

Его голос затих, когда он стоял и смотрел на меня. Примерно через десять секунд он притянул меня к себе, и его рука стала блуждать по моей спине. Я беспомощно стояла, не в состоянии остановить его, пока он щелкал застежками моего лифчика.

Хорошо. Сохраняй спокойствие — он не сможет полностью снять эту гребаную штуку с тебя, пока твои руки связаны за спиной.

Джекс, сделав шаг назад, посмотрел на меня и покачал головой.

— Так не годится, верно?

Он подвел меня к стойке, за которой мы раньше сидели, и выдвинул ящик. Я слышала, как он копался в нем, а затем, взяв в руки острые ножницы, подошел ко мне. Щелк, щелк, и лямки были перерезаны, а лифчик упал на пол. Джекс, сделав шаг назад, удовлетворенно кивнул и убрал ножницы, а затем, подобрав лифчик, выбросил его в мусорное ведро.

— Так намного лучше, — пробормотал он.

Уперлась пятками в пол, когда он потянул меня вперед. Я уже была достаточно смущена, стоя полуголой перед ним, чтобы еще выйти в таком виде наружу, чтобы все остальные увидели меня.

— Райли, — сказал он, потянув за цепь.

— Категорически нет, — ответила я.

— Но я не спрашивал тебя, хочешь ты этого или нет, — ответил он с легкой улыбкой.

— Ни за что на свете я не выйду наружу с грудью, выставленной на всеобщее обозрение, — сказала я, упрямо натягивая цепь.

— Опять же, я не спрашивал тебя, хочешь ты этого или нет, — сказал он, грубо потянув меня к себе.

— Я сказала «нет», — процедила я, стиснув зубы и пытаясь вырваться.

Мгновение он выглядел возмущенным и рассерженным, одно драгоценное мгновение, а затем кивнул и поднял меня.

— Видимо, нам нужно начинать наши уроки раньше, чем я думал, — тихо сказал он.

Я задергалась в его руках, пытаясь вырваться, и он остановился. Сердито посмотрев на меня, он вошел в гостиную и швырнул меня на пол. Я приземлилась на живот и застонала, когда он мягко придавил меня коленом, удерживая на месте. Не могла видеть, что он делал, но слышала, как мужчина открыл какой-то ящик. Следующее, что я помню — еще одна пара кожаных наручников, надетых на мои лодыжки. И цепь... цепь, которую он намотал вокруг кулака, теперь скрепляла мои запястья и лодыжки под странным углом.

Ублюдок связал меня. Я понимала, что в таком положении не стоит бороться, потому что существует опасность вывиха. Поэтому я осталась лежать, связанная, на животе, а он ушел на кухню за миской хлопьев. Через минуту или две он вернулся, включил телевизор и снова сел на подлокотник дивана.

Глава 10

Не могу поверить, что он лег спать и бросил меня вот так.

Я по-прежнему лежала на животе, связанная, на полу гостиной, устеленной ковром. Джекс не произнес ни слова с тех пор, как поставил меня в такое положение. Досмотрев телевизор, он просто выключил свет и поднялся наверх.