Шпана

— Прохором, — ответил тот.

— Значит так, Прохор, давай без глупостей — один наш человек тебя на мушке держать будет, пока мы тех двоих обихаживать станем, понятно?

Прохору всё было понятно, и мы вдвоём пошли искать этих ранетых… ночь была лунная, видно, не сказать, чтоб всё вообще, но то, что надо, нормально просматривалось. У рыжего скользячком задело ляжку, ничего серьёзного, а у второго, который длинный, похуже дела казались, кость, правда, не задета, но пуля осталась в ноге.

— Значит так, — скомандовал я, — этого рыжего можешь забирать и валить отседова, а с длинным мы разберёмся.

— Как это вы с ним разберётесь? — поинтересовался Прохор.

— Пока замотаем рану, а утром дохтура приведу, он посмотрит.

— А деньги у тебя на дохтура есть?

— Наскребу немного по такому поводу, — хмуро сказал я, но в этот момент рыжий вдруг схватил свою дубинку, она рядом лежала, и со всей силы нанёс мне удар в голову, боковым ударом.

Реакция у меня, слава богу, хорошая, поэтому я успел пригнуться, но автоматически пальнул предпоследним патроном ему в грудь, а последний длинному послал, и тоже в грудь. Оба затихли и признаков жизни больше не подавали.

— Сами напросились, суки, — зло сказал я, пнув рыжего в бок, — тебя тоже касается, — это я добавил вертлявому, — будешь рыпаться, замочу. Ну нам же легче, не надо на дохтура тратиться. А теперь надо от тел избавиться.

И я кликнул апостолов и Лёху.

— Значит вы двое берёте этого рыжего под мышки, а ты, Лёха вместе с этим мужиком — длинного, и тащите их к реке. Я контролирую, всё ясно?

Река длинная, ночь тёмная, подумал я, так что к утру все концы полностью в воду спрячутся.

— Эй, — окликнул я вертлявого Прохора, — ты по жизни-то чем занимаешься?

Прохор как-то затруднился с ответом, минуту размышлял, потом ответил, что ничем походу он не занимается, если раздобудет, что пожрать, к вечеру, уже хорошо.

— Мы тут банду организуем, — сообщил ему я, — предлагаю вступить в наши ряды… а то у нас пацаны одни, нужен хотя бы один старший… ну чтобы представлять нас на тёрках и базарах, к пацанам-то сам знаешь, какое отношение бывает…

— А что за банда, чем заняться хотите? — начал уточнять Прохор.

— Хотим стать самой крутой организованной преступной группой (ОПГ значит сокращённо) для начала на ярмарке, а там как бог даст. Пока, сам видишь, нас четверо, ты, если согласишься, пятым будешь. Завтра планируем для начала приодеться, деньги на это у нас есть…

— Какие деньги? — вступил в разговор Пашка-апостол.

— Потом расскажу, — сказал я ему и продолжил, — а потом, когда приоденемся, встречают-то у нас в основном по одёжке, начнём действовать по согласованному плану…

— Что за план? — это Прохор уже задал вопрос.

— Есть небольшие зацепки на Гребнях, какие уж, не скажу, с Гребней и начнём… ну что ответишь на наше предложение?

Прохор надолго задумался, а потом выдавил из себя:

— Согласен, чо… ребятишки вы резкие и безбашенные, вон как шустро Кота с Жердью завалили… (вон, значит, как их звали-то, подумал я, рыжего с длинным), давай попробуем… а револьвер мне дадите? Я смотрю, вы все тут с ними ходите, с револьверами…

— Не сразу, — резко ответил я, — покажешь себя в деле, тогда и рассмотрим вопрос, а пока давайте спать что ли, до утра ещё далеко… да, ты жрать-то хочешь? — спросил я у Прохора.

— Ясное дело, не откажусь… если дадите, — ответил я.

Я отдал ему, что осталось у нас после ужина, он захрустел луковицей, запивая её водой из котелка, а мне пришла в голову следующая мысль.

— У нас тут у всех погоняла уже есть, а у тебя пока нет — непорядок. Прохор не пойдёт… может сам себе что-нибудь выберешь?

Тот подумал и сообщил, что Щука подойдёт, его так в детстве звали. Ну Щука так Щука, согласился я.

--

Утром есть у нас было совсем нечего, вчера последние крошки Щука доел, так что сначала пришлось решать вопрос с пропитанием.

— Лёха, пойдёшь со Щукой на базар, купи там пожрать чего-нито, подешевле и побольше, вот тебе полтинник, — и я отдал ему один александровский полтинник с профилем царя.

— Стой, тормози, — вспомнил я ещё один нерешённый вопрос, — какой щас год-то идёт?

Брат пояснил Щуке, что я память потерял после удара молнией, тот лишних вопросов задавать не стал, а только сказал, что одна тыща девятисотый год на дворе стоит, и добавил, что июль месяц, хотя об этом его и не спрашивали. Ну хотя бы какая-то ясность, уныло подумал я, глядя в спины удаляющимся подельникам.

Следующие полчаса я пытался вытащить из памяти всё, что помнил про эту долбаную ярмарку и этот грёбаный 1900-й год, первый в двадцатом веке. Вытащилось не очень много… в основном то, что перенесли это дело сюда из-под Макарьевского монастыря где-то в начале 19 века. Расцвет был в середине этого же века, когда проложили сначала Николаевскую, а потом и Нижегородскую железные дороги, а основными товарами здесь были китайский чай, среднеазиатский хлопок и уральское железо. Обороты были бешеные, до 300 млн тогдашних рублей, которые надо бы умножить на тысячу-полторы, если переводить в цены 21 века.

Ярмарка эта состоит из двух частей, первая на Гребнёвских песках, без изысков, тупо склады, цистерны и подъездные жд пути, вторая на левом берегу Оки, это с изысками. Центр расположен в так называемом Главном Ярмарочном доме, красивенькое такое здание с финтифлюшками в стиле ГУМа, там конторы всех главных действующих лиц расположены. На Стрелке собор Александра Невского, за главным домом Спасский собор, обе здоровенные дуры площадью под гектар. Слева, справа и сзади главного дома торговые ряды, дохрена их тут, больше сотни строений, выделяются из них конечно китайские своими кривыми крышами. И еще полукруглый Бетанкуровский канал, огибающий всё это дело полумесяцем и впадающий в ту же Оку.

В период работы ярмарки сюда приезжает до 250 тысяч народу, это при том, что население всего Нижнего Новгорода меньше 40 тысяч… ну примерно как в Сочи или Ялту в наше время, там тоже раз в пять-шесть летом народу больше. Основные игроки — это уже упомянутые промышленники Бугров-Башкиров-Блинов и банкир Рукавишников, все старообрядцы естественно (они тогда держали шишку в России, как сейчас к примеру евреи). Монополии ни по одной отрасли ни у кого нет, бизнес очень распылён и рассредоточен.

Теперь культура и подпольные виды деятельности… есть театр на Большой Покровской, и там даже иногда поёт Шаляпин и дают «Севильского цирюльника» с «Риголетто», но, как вы наверно и сами догадываетесь, простому народу это даром не упёрлось, простой народ предпочитает простые и доступные развлечения — кино там, кукольные представления, цирк и продажную любовь. Всё это имеется в достаточном количестве, на Нижегородской улице (сейчас это Советская вдоль Оки) и на Самокатной площади в Гордеевке. Преступность тоже имеется конечно, где большие скопления народа, там и кражи, а уж проституток-то крышевать сам бог велел. Но организованной эту преступность назвать затруднительно

Теперь контролирующие органы, а если попросту, то полиция — она тут, оказывается, имеется двух видов, обычная и сыскная (и не будем забывать про политическую, сиречь жандармерию). У обычной и методы работы обычные, гласные, тогда как сыскная полиция действовала в основном через сеть тайных осведомителей, ну то есть сексотов. Причём достаточно эффективно действовала, раскрываемость по её ведомству до 90 % доходила.

Какие в основном совершались преступления в городе и на ярмарке? Тяжёлых типа убийств и разбоев — очень немного. В основном мошенничества и кражи были. Спаивали купчиков, а имущество умыкали, вот и вся технология. Причём начиналось это дело ещё на подъездах, в поездах и на пароходах, но жаловаться пострадавшие шли в Нижегородскую полицию, значит все это на них повисало. На толкучках и рынках работали щипачи, аккуратно вытаскивали наличные у крестьян в основном, в притонах разводили более богатую публику, подмешивали в спиртное снотворное или ещё чего, вот и все преступления. Ещё небольшая доля приходилась на фальшивомонетничество и контрабанду… но это уже была элита преступного мира и было их совсем чуть.