Страница 5 из 21
– Позволь, госпожа, – сказал он, перехватывая у неё сумку и легко закидывая на плечо. – Господин мой царевич?
Хэфер качнул головой и оставил свою сумку при себе. Тэра помнила, что там был спрятан жезл с головой ша, а его царевич не доверил бы никому, возможно – даже ей…
Сехир настаивать не стал. Пожав плечами, он поманил их за собой и зашагал вперёд. Щенки потрусили следом.
К радости Тэры, толпа разошлась. Разве что дети, завидев их, сбились в стайку и вприпрыжку понеслись следом, мало чем отличаясь от щенков.
– Наш почётный караул, – хохотнул Сехир.
По пути он охотно рассказывал, как что было устроено в общине – где селились охотники и мастера, где проходили тренировки воинов, когда принято было собираться на общие молитвы в храм и прочее. Путь до дома Бернибы не занял много времени, но рот у воина не закрывался – Тэра даже вопросы задавать не успела. Хэфер же слушал отстранённо, погружённый в свои мысли.
Дома Ануират строили просторными, рассчитанными на большие семьи, и жилище Бернибы не было исключением, хотя жили здесь, по словам Сехира, они с матерью вдвоём. Ещё, правда, приходили девушки, прислуживавшие Верховной Жрице, да частенько наведывались жители общины – кто за советом, кто за ещё какой помощью.
Дом был окружён старым садом, который словно намеренно сохраняли диким. Это напомнило Тэре о родном храме, о собственной спальне, выходившей окнами в разросшийся сад, в котором ночами шептался ветер, а меж деревьев, казалось, скользили тени тех, кто жил здесь прежде.
У дома их встретила уже знакомая Тэре девушка – та самая, с которой они долго беседовали, когда Берниба пришла к ним в шатёр. Завидев жрицу, молодая Ануират заулыбалась и помахала ей рукой. Они с Сехиром обменялись парой приветливых фраз, а потом воин повёл гостей внутрь, на второй этаж – в большую комнату с выходом на верхнюю террасу.
Окна, занавешенные тонкой кисеёй, выходили в сад. Раскидистые деревья давали щедрую тень, и в комнате царил приятный полумрак. Здесь не были просто разложены циновки для сна. Комнату дополняла мебель, пусть и не украшенная изысканно, но добротная – широкое ложе, застеленное чистым белёным льном, невысокий стол с парой плетёных кресел и даже резной сундук для вещей, хотя многие женщины, не относившиеся к знати, обходились плетёными корзинами для хранения домашнего скарба. Удивляться не приходилось – Ануират могли позволить себе многое, а уж тем более Верховная Жрица общины.
На столе стояли большой кувшин и таз из обожжённой глины – для умывания. Рядом, в плетёной чаше, были сложены мыльный камень и связка корня мисвы.
– Располагайтесь, – с улыбкой предложил Сехир, опуская сумку Тэры на сундук. – А если нужно что – так не стесняйтесь. Я вам и город покажу, и познакомлю со всеми. Ты, господин мой царевич, если потренироваться вдруг захочешь – зови, это я завсегда рад. А вечером, как матушка вернётся, потрапезничаем вместе. Пока вам поди не до разговоров. Хотя не скрою, мне страсть как интересно порасспросить вас обо всём!
Ему явно не хотелось уходить.
– Вечером мы с радостью ответим на твои вопросы, – сдержанно ответил Хэфер, складывая свои вещи рядом с вещами Тэры. – Благодарю за гостеприимство.
– Ну, я пошёл тогда… – кивнул Сехир несколько смущённо. – Но вы зовите.
– Всенепременно, – царевич чуть улыбнулся, но улыбка едва коснулась его глаз.
Когда Ануират притворил за собой дверь, Тэра подошла к Хэферу и обняла его, положила голову на плечо.
– Всё будет хорошо, – прошептала она, скользя ладонями по его спине, чувствуя, что так и не ушло напряжение, сковавшее его мышцы. – Всё образуется. Может быть, и к лучшему, что Ануират не хотят сопроводить нас в столицу. Безопаснее будет, если Владыка, да будет он вечно жив, здоров и благополучен, пришлёт за нами своих воинов.
Хэфер не ответил. Она почувствовала только, как он обнял её и коснулся губами волос. Спрашивать о том, что имела в виду Берниба, говоря о времени, Тэра так и не решилась.
Вечером они ужинали вместе с хозяевами дома. По случаю прибытия гостей Сехир принёс кувшин вина, по его словам, лучшего в этих краях. Тэра не знала, можно ли ей вина, но чтобы не вызывать подозрений, решила, что от небольшого количества беды не будет. Берниба не выдала её ни взглядом, ни жестом.
– Гонцы отправлены в Кассар, – сказала Верховная Жрица.
– Ты говорила со старейшинами, мудрая? – спросил царевич, пристально глядя на неё.
Берниба отослала служанку, чтобы избавиться от лишних ушей. Сехир притих.
– Я делаю всё, что могу, Хэфер, – мягко ответила женщина. – Мы не принимаем решений быстро, тем более таких, идущих в разрез с нашими традициями, которые заведены веками.
– То, что происходит сейчас, тоже идёт в разрез со всем, к чему мы привыкли, – сухо возразил царевич. – Я уже говорил тебе и повторю снова: ты понимаешь, что из-за моего отсутствия может начаться война с Данваэнноном? Северный храм не пережил последней, и даже Ануират, обагрив камни кровью многих своих павших, не сумели защитить святилища от разрушения, хотя и помогли отстоять Кассар.
Тэра увидела, как изменились взгляды Бернибы и Сехира. Казалось, упоминание о разрушении храма Стража Порога причинило им почти физическую боль.
– Если бы мне было, куда идти, уж поверь, я бы не пришёл сюда… не пришёл просить о большем, чем вы отдаёте нам согласно Договору. Я хорошо знаю историю моей земли, – Хэфер с горечью усмехнулся. – Даже когда величайшие военачальники приходили к вам, пытаясь привлечь на свою сторону, они получали отказ. Но сейчас речь не о распрях между родами и даже не о моих личных врагах. Угроза нависла не только надо мной, но и над моим родом. А без Эмхет не будет Ануират.
«Угроза нависла не только надо мной, но и над моим родом, – вспомнила Тэра его слова. – Ануират не могут проигнорировать такое. Не посмеют».
– И это я тоже донесла до старейшин. Но, Хэфер… – Берниба вздохнула и открыто встретила его взгляд. – Мы тоже знаем историю нашей земли. Смерть одного Эмхет не означает конец всего рода. Не раз уже случалось так, что потомки божественного Ваэссира враждовали между собой. Ануират не станут защищать одного носителя золотой крови, выступая против другого. До тех пор, пока ваш род хранит Закон на этой земле, мы не вмешиваемся. И тем более не вмешиваемся мы в дела престолонаследия. Владыка Секенэф, да будет он вечно жив, здоров и благополучен, оберегает нашу возлюбленную землю, и Восемь лучших из нас защищают его. Ты ли сменишь на троне Владыку в свой срок или кто-то другой – нам безразлично. Ваэссир живёт во всех вас, сменяя свои лики от века к веку. И Он будет жить, даже когда ты покинешь Берег Живых, господин мой Хэфер Эмхет.
Так просто… и так страшно. Пока Берниба не озвучила это, Тэра не понимала в полной мере, в каком отчаянном положении был Хэфер, и почему, ещё находясь в храме, не обратился к Ануират сразу.
Им было всё равно. Он был носителем золотой крови, но лишь одним из. В этой войне никто не собирался жертвовать собой ради него… кроме Сенахта, который уже погиб, и Тэры, которая без него просто не мыслила жизни.
Вот почему Перкау направил его в пески на посвящение, которого царевич мог и не пережить. Среди всех возможных союзников единственным, к кому мог сейчас обратиться Хэфер, было отверженное Божество, даровавшее ему Свою Силу. И за эту Силу Ануират теперь отталкивали его! Но притом сами помочь были не готовы…
– Так не может быть, – выдохнула она прежде, чем царевич успел что-то ответить. – Так неправильно!
– Так всегда было, – тихо подтвердил Хэфер, качая головой.
– Разве же это справедливо?!
– В тебе говорит любовь, девочка моя, – мягко произнесла Берниба. – От верной супруги царевича, от той, кто спасла его, я и не ожидала иного. В нас же говорит долг – перед Империей, перед родом Эмхет. Перед всем родом. День, когда Ануират примут чью-либо сторону, возвысят одних детей божественного Ваэссира над другими, может стать последним нашим днём.