Страница 19 из 36
- Так, кто тут у нас, - услышали мы незнакомый голос из-под сводов заброшенной часовни. – Ничего не понимаю. Эй, вы где? Есть тут кто-нибудь?..
Через окно портала мы увидели высокого пожилого человека, одетого в длинную черную мантию и квадратную шапочку, со свисающей с нее кисточкой, из-под которой спускались широкие кудри седого парика, благодаря которым он походил на старого тощего спаниеля. На его мясистом носу поблескивали стеклышки пенсне, а в руках он держал пергаментный свиток, перетянутый атласной лентой с болтающейся на ней печатью.
- Это судья, - едва слышно прошипел Вениамин, - он пришел по наши души.
- Как не вовремя, - сокрушенно вымолвила Анна. – Мне осталось всего-то чуть-чуть…
- Вот незадача, - процедила сквозь зубы Милица.
- Ну, и что теперь будем делать? – прошептала я.
Но ответить мне никто не успел.
Подслеповато щурясь, судья обследовал помещение, и тут его взгляд остановился на нарисованной на стене картине…
Теперь можно было не сомневаться, что он нас заметил.
- Так, так, так… Вот вы значит где. Хотели скрыться от правосудия, да не тут-то было.
Уверенным шагом он подошел к стене, и чтобы перешагнуть через барьер из толстой кладки, задрал полы судейской мантии. При этом мы увидели его тощие икры, обтянутые лиловыми чулками с сиреневыми шелковыми подвязками – могу предположить, что это был последний писк местной моды. Обут судья был в башмаки с вытянутыми квадратными носами, на которых блестели массивные пряжки из желтого металла.
Не колеблясь, судья перешагнул через каменную преграду и очутился в созданном Анной мире. Оказавшись внутри, он посмотрел на нас свысока через стеклышки своего пенсне. По его презрительному и надменному взгляду было понятно, что он, как представитель закона считает, что сила и преимущество на его стороне, а мы в свою очередь, должны были ему безропотно подчиняться.
- Не соблаговолите ли объясниться, что здесь происходит? – спросил он с требовательной настойчивостью.
Мы ничего не ответили. Можно подумать, что и так не ясно.
– Вы понимаете, что своими необдуманными действиями вы нарушили закон? Использование магии в личных целях категорически запрещено в нашем королевстве. Вы нарушили этот запрет, и тем самым усугубили свою вину. Согласно выдвинутым его светлостью обвинениям, вас должны были казнить как мятежников, и обезглавить прилюдно на гильотине. Но после того, что вы здесь устроили, я, как судья, буду обязан пересмотреть ваше дело и помимо выдвинутого обвинения, вменить вам еще и злоупотребление магией. А это уже другая статья. И за нее полагается более суровое наказание. По закону нашего королевства вы должны будете сознаться в своих злодеяниях, исповедоваться перед священником, отречься от завладевшего вашими душами Диавола и покаяться в своих грехах.
- А потом?.. – не смогла удержаться я. – Какое более суровое наказание может быть, хуже обезглавливания?
- Потом?.. – судья с недоумением посмотрел на меня поверх пенсне, после чего самодовольно улыбнулся и ответил: - Потом вас побреют наголо и сожгут живьем.
- Побреют наголо? – возмутилась Милица.
Видно, сам факт сожжения ее не так сильно обеспокоил.
- Но это же произвол. Вы хоть представляете себе, как будет выглядеть бритая лиса?..
- Не представляю, - равнодушно ответил судья. – Но полагаю, зрелище не из приятных.
- Да ладно тебе, Милица, что ты его слушаешь, - успокоил ее Вениамин. – До этого дело не дойдет. Сейчас Анна закончит свою работу, и мы преспокойненько отсюда исчезнем. Нам их законы не указ.
При этих словах с лица судьи сползла самодовольная улыбка. Он на мгновение опешил, а потом побагровел от гнева.
- Что значит, не указ. Это кто тут такой дерзкий? – он вперился взглядом в кота и нахмурил брови. – А это ты, рыжий плут… баламут и возмутитель спокойствия. Думаешь, что и теперь тебе все сойдет с рук. Ну уж нет, как бы не так.
- Вынужден вас огорчить, ваша честь, - усмехнулся дерзко Вениамин, - но вы опять заблуждаетесь. С рук мне может это и не сойдет, потому как у котов никаких рук не бывает. Вместо них у нас лапы. А на лапах имеются острые когти…
Он зашипел, принял оборонительную стойку, вытянул лапу и продемонстрировал свое грозное оружие.
- … и я не советую вам не вставать у нас на пути. Иначе я распущу на лоскуты вашу судейскую мантию, и распишу вашу физиономию такими узорами, что вас не то, что ваш герцог, мама родная не узнает.
Судья смутился и в целях предосторожности сделал шаг назад, но при этом наткнулся на ножку стула. Чтобы сохранить равновесие, он замахал руками, от чего только еще больше запутался в полах мантии. В этот момент он стал похож на огромную птицу, которой подбили крыло, но при этом она все же отчаянно пыталась взлететь. Еще немного и он точно бы рухнул навзничь. Но к счастью, сумел сохранить равновесие и удержался на ногах.
- Да, что ты себе позволяешь. Как ты смеешь мне угрожать, - пенсне судьи слетело с переносицы и теперь словно маятник болталось у него на шнурке.
Его квадратная шапочка с кисточкой перекосилась набекрень. Он выглядел растерянным – по нему было видно, что он не привык к такому обращению.
– Я этого так не оставлю. Это форменное неуважение к закону. Сейчас вы все у меня попляшете. Я вам покажу, где раки зимуют… Эй, стража… а ну, скорей, бегом сюда! Здесь арестанты затеяли побег. Если они сбегут, его светлость спустит с вас три шкуры.
За тяжелой дверью послышался лязг замка, и суетливое копошение, сопровождаемое недовольным чертыханьем. Видно, что-то заело в старом механизме, или кто-то в спешке повернул не в ту сторону ключ…
- Да, что вы там возитесь, - крикнул судья в нетерпенье. – Немедленно открывайте. Учтите, если они сбегут, то его светлость, отправит вас вместо них на эшафот. И меня вместе с вами заодно…
Но последнюю фразу уже никто не услышал, так как произнес он ее едва слышным шепотом.