Страница 158 из 163
В ДВУХ КИЛОМЕТРАХ ОТ “ГЛЫБЫ”. СПУСТЯ ЧАС.
— «Джек, включи уже свою маскировку», — попросил Дом. — «У нас тут вроде как тайная операция всё-таки. И храни молчание в эфире».
Если не брать в учёт его манипуляторы, то похожий на яйцо корпус робота из стали и других сплавов был чуть менее метра в диаметре. Этот робот с энергодвигательной установкой являлся одним из самых дорогих устройств, созданных в КОГ. Дом и раньше, ещё во время прошлой войны, проводил операции с роботами, но “Джек”, являвшийся новейшей разработкой, остался последним в своём роде. Он умел буквально растворяться в воздухе, преломляя свет вокруг себя. Дом не особо понимал физические принципы того, как это возможно провернуть с помощью покрытия из углеродных нанотрубок, но именно это сейчас и требовалось от робота.
Дом всегда разговаривал с роботами, будто с живыми солдатами. Обращение к ним, как к вещи, казалось ему грубым. Роботы были умны, обладали независимым мышлением и прекрасно понимали, что им говорят. Дому всего этого было вполне достаточно, чтобы относится к ним, как к людям.
“Джек” издал писк в ответ. Воздух вокруг него задрожал, будто бы мираж над раскалённой от солнца дорогой, пока робот растворялся до полной прозрачности. Тем не менее, Дом всё равно слышал тихое гудение энергодвигательной системы и жужжание сервомеханизмов. Но для любого неподготовленного наблюдателя со стороны “Джека” просто больше не существовало. Дом мог прямо сквозь него смотреть.
В данный момент они находились на пересечении главного шоссе на Андиус и подземного туннеля, что шёл от Западной Баррикады до края пустоши Уэнлау. Им надо было каким-то образом пройти сквозь линии обороны червей и пройти по открытой местности к тюрьме.
Улёгшись на живот у края возвышавшейся части идущего на север шоссе, Дом пополз вперёд, чтобы взглянуть на то, как черви перемещались по ведущей к югу проезжей части, находившейся немного ниже него. Отсюда Дом заметил металлические ступени, соединявшие пешеходный переход и подземный туннель, а ещё постоянно перебегающие небольшие группы червей вместе с брумаками. Риверы, судя по всему, сейчас летали где-то в другом месте, значит, хотя бы с воздуха Дома не заметят.
— «Твою мать, “Джек”, мне придётся сейчас побить несколько рекордов по стометровке», — сказал он. — «Есть мысли на тему того, как бы червей отвлечь?»
Несмотря на весь его ум, собеседник из “Джека” был так себе. Жаль, конечно, что разработку проекта свернули ещё до того, как конструкторы успели добавить роботу возможность разговаривать. Хотя, возможно, это сделало бы “Джека” слишком уж человечным для восприятия психикой Дома.
“Ага, вон как у Пада с его роботом. Он звал его “Баз” в честь своего погибшего товарища. Это ж явно нездоровая тема. Роботов создавали, чтобы они выполняли рискованные задания, на которые не стоит людей отправлять. Может, даже чтобы они человека собой от пуль заслоняли. А так ещё и до того дойдёт, что твой друг будто два раза погиб”.
Дом взглянул на наручные часы, чувствуя, как по спине катятся струйки пота. Сюда он, нёсший за плечами вторую винтовку и вещмешок с комплектом брони, бежал трусцой, не сбавляя ход, от самого здания боевого информационного центра, а впереди было ещё пять километров пути, полных неизвестности, жив ли вообще Маркус. Дом поймал себя на мысли о том, что постоянно прокручивает в голове собственную реакцию на смерть друга, просто чтобы убедиться в том, что он не слетит с катушек окончательно, потеряв всё в этой жизни, если где-то в “Глыбе” его ждёт бездыханное тело Маркуса.
Мысли в голове Дома неслись беспрерывным потоком, цепляясь одна за другую. Что делать, когда выяснится, что Маркус мёртв? Как вообще рассказать о таком Ане? Как ему самому жить дальше, зная, что оба его брата мертвы? Дому почти что пришлось стукнуть самого себя, чтобы прекратить думать о подобном. Кулаком правой руки он сильно ударил самого себя по тыльной стороне ладони левой руки, на мгновение вдавив её в корпус винтовки.
“Возьми себя в руки. Тщательно спланируй всё, представь себе каждый свой шаг в деталях, а затем приступай к его исполнению. Блядь, ты же из спецназа! Вот и мысли, как спецназовец, чёрт тебя дери. Верь в свои силы”.
Рывком поднявшись с земли, он присел на четвереньки, чтобы перераспределить вес ноши на себе. Конечно, можно было бы передать какую-то её часть “Джеку”, но тогда бы терялся всякий смысл в маскировке робота. Так что теперь всё дело свелось к упорству. Дом продумал, как будет спускаться по ступеням, оставаясь в укрытии: надо прокрасться вдоль отбойника шоссе, перебежать до бетонной опоры моста, опуститься на пять-шесть ступеней вниз, а затем прыгнуть в полосу газона, где траву уже несколько лет никто не подстригал. Он принялся за дело. В какой-то момент “Джек” слегка врезался в него, отчего Дом чуть со страху не обосрался. Он понимал, что робот всё время парит где-то над ним, слыша исходивший от него шум и даже ощущая лёгкие дуновения воздуха и тепло, словно от животного. Но сам факт того, что Дом не видел то, что именно к нему прикоснулось, совершенно выбивал его из колеи. Присев на корточки, он оттолкнулся руками от земли, словно бегун на линии старта, а затем понёсся к укрытию за подпоркой моста.
Наугад в Дома никто стрелять не стал. Изо всех сил прижавшись к бетонной стенке, чтобы буквально распластаться по ней, он принялся наблюдать за тем, как внизу проходит патруль червей. После этого Дом принялся по очереди переключаться на все каналы рации, чтобы проверить, не передают ли там последних сводок о численности червей в этой местности.
“Хоффман знает, что я тут. Может, если я вызову его, он поможет? Нет, не зарывайся. Не выходи на связь, не примазывай его ко всему этому. Захочет перетереть со мной — сам маякнёт”.
В ста метрах к северу от себя Дом заметил ещё одну группу червей вместе с брумаком. Именно такой разрыв в дистанции между противниками ему был и нужен. Соскользнув с металлических перил, Дом спрыгнул на ступени. Он прекрасно понимал, что топот его ботинок, должно быть, и в Андиусе услыхали, но уже через пять секунд он, перепрыгнув через край лестницы, полетел прямиком в высокую зелёную траву, чья свежесть выдавала в ней первую весеннюю поросль. Но какой бы мягкой трава не казалась внешне, при приземлении и перекате Дом так сильно ударился локтем, что у него аж глаза заслезились.
“Ну давай же. Осталось всего сто метров по подземному туннелю, и я буду на пустоши. Не сбавляй шаг, не останавливайся”.
— «“Джек”, ты рядом ещё?» — спросил Дом.
Раздался утвердительный писк словно из ниоткуда. Присев на корточки, Дом огляделся по обеим сторонам, прежде чем пулей метнуться в подземный туннель, а затем под ведущей к югу проезжей частью. Он пытался не переходить на полноценный бег, чтобы от топота не возникло эхо, которое могло бы привлечь внимание червей на дороге под ним. Гул залпов артиллерии, вероятно, и так скрыл бы любой шум, но Дом не мог позволить себе пойти на подобный риск. Никто кроме него не вернётся в тюрьму за Маркусом, пока не станет уже слишком поздно.
“Вам надо было всё же послать за ним вертолёт, полковник. Я понимаю, что так нельзя, но пилоты бы сами согласились”.
Дому с трудом удавалось поверить в то, что Хоффман просто бросил Маркуса в тюрьме. Так никто не поступал, солдат на произвол судьбы не бросали. Дом понимал, что порыв этот иррационален и основан лишь на эмоциях, и что Хоффману теперь уже нельзя мыслить таким же образом, раз уж он командует всеми войсками, и на кону стоит столько жизней. Тем не менее, Дома всё же немало огорчил подобный поступок.
“Но ведь полковник позволил мне всё это барахло взять и пойти за Маркусом. Либо ему теперь на меня уже совсем насрать стало, либо он всё тот же Хоффман, какого я всегда знал. В последнее время все уже с ума сходить начали: и Маркус, и Хоффман, да и я тоже”.