Страница 118 из 163
— «А вы, смотрю, сильно свои занятия не афишируете», — сказал Адам, спускаясь вниз к полянке. Дьюри обернулся на его голос. — «Разве не надо во время тренировок защитные наушники надевать?»
— «Ну, и что скажете, профессор?» — спросил Дьюри. — «Доктор Эстром уже достиг стандартов огневой подготовки охранного подразделения “Оникс”. Чёрт, я впечатлён такими результатами. А вы?»
— «Само собой. Что ж ты мне ничего не сказал, Нэвил?»
Повесив на плечо винтовку, Нэвил поднялся на ноги с видом смущённого подростка.
— «Ну, вы не особо склонны прощать тех, кто не оправдал ваших надежд».
От стыда Адам почувствовал себя не в своей тарелке. Нэвил, как и Маркус, никогда ни в чём не терпели неудач. У профессора проскочила отрезвляющая мысль о том, что и Нэвил, и Маркус, возможно, достигли превосходства в своих областях лишь потому, что слишком сильно боялись подвести Адама. Неужели родной сын именно так к нему и относился? Профессор готов был на месте от стыда сгореть, но, не зная, что и ответить на такое, просто протянул руку для рукопожатия. Нэвил пожал её с улыбкой, всё ещё выглядя смущённым.
— «Есть новости из Джасинто, капитан?» — спросил Адам.
— «Я думал, вы на прошлой неделе созванивались с председателем».
— «Так и есть. Просто я хочу знать, как дела у моего сына на этой неделе».
— «Ну, в тюрьме до сих пор неполадки в некоторых системах, вызванные обрывом питания. Но с Маркусом всё в порядке. Пока что в тюрьме всё ещё безопаснее, чем за её стенами. Вы читали сводки боевого информационного центра?»
Маркусу не надо было в безопасности быть. Он хотел попасть на передовую, чтобы разобраться с врагом. Помимо прочего Адам прочувствовал всю боль сына от ощущения бессилия.
— «Да, читал».
— «Ну, тогда вы в курсе, что Джасинто сейчас в осаде. Восточная Баррикада практически постоянно отрезана от нас».
Это был тонкий способ сообщить Адаму новость о том, от его родового гнезда камня на камне не осталось. Профессор вспомнил обо всех картинах и прочем антиквариате, которые, будь он поумнее, надо было сдать в правительственные хранилища ещё за годы до начала войны, но тут же осознал, что ему совершенно плевать на всё это. Дьюри зашагал обратно в сторону зданий, а Адам и Нэвил направились за ним, будучи не в силах завязать разговор.
— «Кстати», — заговорил Дьюри. — «Если кто-нибудь из вас желает внести свой вклад в разработку светомассовой бомбы и резонатора, то команда учёных из Управления оборонных исследований будет вам крайне благодарна».
— «Но я же вроде как мёртв, так что как вам удастся передать им эту информацию?» — спросил Адам. — «Что, скажете, что присели кофе попить, и тут вас озарило, так что неплохо бы теперь ваши расчёты проверить?»
Дьюри обернулся через плечо. Судя по всему, его это всё слегка позабавило. Нэвил незаметно ткнул Адама локтём в бок.
— «Куда уж мне, профессор, я же просто солдафон неотёсанный», — ответил Дьюри с улыбкой. — «Так что надеюсь, что такой дока вроде вас применит весь свой интеллект и выдаст великолепный замысел. Хотите взглянуть на их последние успехи?»
— «Полагаю, Прескотт от них требует подробнейших отчётов, а они вообще не понимают, зачем простому обывателю нужны все эти мелкие детали».
— «Это да, они его той ещё занозой в жопе считают, которая только работать мешает. Но председатель согласен на такое отношение к себе, лишь бы передать вам все необходимые данные».
— «И зачем они вам рассказывают о своём отношении к нему?»
— «А они и не рассказывают. Я сам всё узнаю».
Адам безмолвно следовал за ним по тропинке, лишившись всех иллюзий после такого ответа. Дьюри никогда никому не угрожал. Само собой, человек он был суровый и не боящийся применять насилие, но никогда не выделывавшийся своей крутизной на публику. Немногословность, прямота и отсутствие вычурности в речи капитана прекрасно дали понять Адаму, на что тот способен. Профессор задумался о том, как давно за ним самим следили? Прослушивали ли они его телефон, перехватывали ли письма? Сколько же всего на самом деле бойцы “Оникса” нашли в его доме?
— «Я непременно прочту их отчёты», — ответил Адам. Для биологов, вероятно, он был всего лишь надоедливым любителем, но в сфере физики и оружейных разработок ему равных не было. Профессору надо было проявить свои умения, чтобы вновь себя зауважать, да и Нэвилу, скорее всего, тоже. — «Но перед применением бомбы нужно составить более точную карту туннелей. Возможно, в моём архиве в Холдейн-Холле ещё сохранились некоторые данные».
— «Мы как раз пытаемся спасти оттуда всё возможное. Какой вы молодец, что всю эту информацию червям оставили».
— «Капитан, им вовсе не надо знать, как выглядят их собственные туннели. К тому же, со времён составления этих карт они проделали немало новых подкопов».
— «Вам ведь до сих пор их жаль, да?»
— «Нет, но я искренне уважаю их невероятные достижения в генетике, позволившие создать живое оружие такой мощи, что хватило все мировые державы на колени поставить».
— «Только вот эти достижения им не особо помогли со Светящимися разобраться».
— «К сожалению, нет».
— «Но если даже им и повезёт решить эту проблему без вашего участия, то всех нас всё равно ведь истребят, не так ли?»
Сдавшись, Адам признал своё поражение в этой беседе. Он поймал себя на мысли о том, что испытывает к Дьюри почти что симпатию за эту его непоколебимую логику и умение тут же привести в ответ такой аргумент, который сразу ставил оппонента на место. Судя по всему, Прескотт и впрямь его немало ценил, должно быть, чувствуя себя весьма уверенно, когда рядом находился сведущий и верный помощник, который ещё и умом не обделён. Адам полагал, что Прескотту не только не хватает всех этих политических игрищ, но тот ещё и с каждым днём чувствует себя всё более одиноким, тоскуя по нормальным разговорам. Таково было бремя всех наделённых немалым интеллектом.
Теперь уже они шли мимо главного комплекса зданий, прогуливаясь вдоль ухоженных бордюров, а лёгкий ветерок брызгал им в лицо мелкими каплями воды от фонтанов. День выдался спокойный и приятный, впрочем, других на Азуре и не бывало. Дьюри свернул направо в сторону административного центра, кивнув на прощание Адаму и Нэвилу, которые продолжили свой путь к лабораториям.
— «Если хотите, Адам, то я могу проверить все расчёты», — предложил Нэвил. Винтовка всё так же висела у него на плече, привлекая к себе любопытствующие взгляды некоторых обитателей острова, прошедших мимо них, но доктор Эстром нёс оружие так, словно бы стал с ним единым целым, как любой солдат. — «Мне надо как-то поднять самооценку, хотя бы раз проявить свою пользу».
— «Ну, по крайней мере, ты полезен уже тем, что достаточно молод и входишь в число тех, кому доведётся восстанавливать популяцию людей после конца света».
— «Господи, только не говорите мне, что заниматься этим мне придётся с Эрикой Марлинг. Меня не привлекают девушки с гипертрофированным комплексом вины».
— «Я рад, что ты всё ещё не растерял своё чувство юмора».
— «Ну, вообще-то я не шутил».
— «Не хочу тебе отцовскую мораль читать, Нэвил, но не повторяй моих ошибок. Если получится, заведи себе семью, да побольше».
— «Но у вас-то есть семья. Маркус ведь никуда не делся. Поверьте мне, его отпустят».
— «Просто он последний в роду Фениксов».
“Если бы только мы с женой подарили ему брата или сестру”, — пожалел про себя Адам, вспоминая обо всех тех неловких беседах с юным Маркусом, когда учил его быть предельно осторожным с девочками. Раз уж сын профессора происходил из богатой и влиятельной семьи, то и жена ему нужна была под стать, а не просто какая-то случайно залетевшая от него охотница за деньгами, которая ему всю жизнь порушит. Адам никогда и представить себе не мог, что Маркус столь буквально последует его совету, беззаветно посвятив себя женщине, страдающей бесплодием, какой и была Аня. Может, он так не позвал её замуж как раз из-за отцовских нравоучений, вбивших ему в голову, что продолжить род Фениксов куда важнее его собственного счастья? Или же причиной этому стала отстранённость Элейн вместе с её последующим исчезновением, негативно сказавшимся на отношении сына к женщинам и на его желании им доверять?