Страница 150 из 155
Берни решила, что он решил таким образом заручиться поддержкой гражданских, позволив Гавриэлю первым войти в город. В редких случаях полковник умел повести себя, как настоящий дипломат. Покинув водительское кресло, Гавриэль последовал за Хоффманом к носу колонны со своим извечным выражением лица, будто бы вопрошающим, какого хера там опять стряслось, которое не покидало его весь последний год. Хоффман остановился перед самыми воротами, а затем, развернувшись лицом к Гавриэлю, встал по стойке “смирно” и отдал честь.
— «Мистер Гавриэль», — сказал он. — «Передаю Анвегад под гражданское управление. Будучи командующим офицером гарнизона Кузнецких Врат, я в вашем распоряжении».
Этого уж точно никто не ждал, особенно Берни. Гавриэль некоторое время даже не в силах был что-нибудь ответить на такое. Берни даже не понимала, что именно сейчас испытывал Льюис: ужас или удивление. Сунув руки в карманы куртки, он стоял с таким видом, будто бы пытался понять, не шутка ли это. Все стоявшие поблизости слушали их, затаив дыхание. Наконец, Гавриэль заговорил.
— «Но ведь это ваш город, полковник», — сказал он. — «Я-то просто портовый клерк, которого случайно выбрали мэром рыбацкой деревни».
— «Ну, а теперь вы, сэр, мэр Анвегада. Разрешите приступить к расселению людей? Я буду действовать по плану, пока не получу от вас иных приказов».
— «Виктор, вы вовсе не обязаны это делать».
— «Обязан. Я ведь говорил, что власть военных продлится ровно столько, сколько потребуется, и ни минутой дольше. Я продолжу выполнять свой долг, чтобы вы могли заняться своей работой».
Берни пришлось отдать должное Хоффману: слово своё он всегда держал. Если кто и считал, что он хочет установить военную диктатуру в Кузнецких Вратах, значит, эти люди совершенно не понимали его истинных мотивов. Власть его уж точно не интересовала. Отойдя в сторону, полковник жестом пригласил Гавриэля зайти в ворота древней крепости.
— «Ну… Хорошо, полковник», — сказал Гавриэль, сделав несколько опасливых шагов внутрь. — «Я уверен, что мы что-нибудь придумаем».
— «Ладно, народ, заезжаем», — Хоффман махнул водителям грузовиков. — «Не надо думать, что тут всегда будет так тихо и мирно. “Бродяги” в Коррене говорили, что по горам до сих пор рыскают всякие двинутые на голову уроды».
— «Двинутые на голову уроды, рыскающие по горам — это теперь мы сами», — усмехнулся Росси.
Проверив магазин винтовки на наличие боеприпасов, Берни залезла обратно в автомобиль и принялась ждать Хоффмана. Усевшись на водительское кресло, он молча завёл двигатель.
— «Вик, ты как, нормально?» — спросила она.
— «Да», — ответил Хоффман, хотя выражение его лица говорило об обратном. — «Хочешь всю крепость посмотреть? Мне надо встретиться с призраками прошлого».
— «Не переживай. Делай, что надо», — ответила Берни, похлопав его по руке, лежавшей на руле. — «Ты же понимаешь, что Гавриэль всё равно каждый раз будет бегать и спрашивать у тебя разрешения даже на то, чтобы поссать сходить, да?»
— «Суть не в этом», — прорычал Хоффман в ответ. — «Армия исполняет волю народных избранников в правительстве, и за последние пятнадцать лет он тут единственный, кто хотя бы примерно похож на такого избранника».
Заправлять всем тут всё равно будет Хоффман. Берни верила в него не меньше всех остальных. Именно он составил план восстановления крепости, чтобы все хотя бы примерно знали, что им делать, и где что хранится. Внутри крепости всё, конечно, уже не так, как раньше, но место он знал неплохо.
— «Твою мать, да тут развернуться негде», — Берни уставилась на пустой внутренний дворик с обстановкой, взятой будто бы из музейной выставки с экспонатами Серебряной Эры. Казалось, будто бы тут десятилетиями не ступала нога человека. — «Да, тут и не заблудишься».
— «Ладно, давай оставим машину тут и прогуляемся пешком», — Хоффман нажал на кнопку наушника рации. — «Народ, на связи Хоффман. Будьте осторожны, тут разные сюрпризы могут быть. Особенно, растяжки с гранатами».
— «Ну, это ты уже перегибаешь».
— «Я в своё время именно их тут и расставлял».
Оставив автомобиль у южной стены, они направились вдоль узкой улочки, стараясь держаться поближе к канаве. Мимо них вереницей проезжали автомобили, водители которых прижимали к рулю пальцами что-то вроде карты с улицами, либо же закрепляли её у края лобового стекла. Кажется, Хоффман шёл к центру города.
— «Здания для размещения личного состава там», — сказал он, оттопырив большой палец в нужном направлении. — «Рядом с огневыми позициями полно места под склады».
Остановившись, полковник показал на металлические мостики, соединявшие орудийные позиции с другими зданиями и проходами.
— «Даже если какие-нибудь уроды сюда и пролезут, ты всегда сможешь снять их с высоты».
— «Куда мы идём, Вик?» — спросила Берни. Пёс Мак бегал вокруг, что-то вынюхивая, но не отходил далеко от них.
— «Надо отдать дань уважения», — ответил Хоффман, сняв кепку и покачав головой. Берни вдруг увидела в нём того молодого офицера, которому тридцать два года назад после долгих лет верной службы дали пинка, сплавив сюда. Именно после этого их пути и разошлись. У офицера должна быть и жена под стать, а не какая-то снайперша с фронтов. — «Мы тут немало зданий дотла сожгли, так что всё пришлось отстраивать заново. Чёрт, да тут места стало куда меньше, чем в моих воспоминаниях».
Сложно было сказать, где заканчивалась крепость, и где начинался сам город. Частично поселение отсылало к временам Серебряной Эры своими узкими улочками и живописными арками, но затем в глаза стали бросаться куда более уродливые современные постройки, возведённые во время реконструкции. Воевать в городских условиях всегда было непросто, а порой и жёстче, чем где-либо ещё. Берни вовсе не завидовала ни тем, кто хотел захватить это место, ни тем, кто его оборонял.
— «Значит, я ещё не совсем выжил из ума от старости», — произнёс Хоффман изменившимся голосом. — «Ну, вот оно».
Они остановились возле бетонной плиты на пересечении двух узких мощёных улочек. Хоффман некоторое время просто смотрел на него.
— «Сэмюэл Бирн», — наконец сказал он. Берни плохо его помнила, но его историю выучила уже почти что наизусть. — «Здесь была артиллерийская позиция. Когда мы его нашли, он так и сидел возле миномёта, как будто решил передохнуть. Только вот уже давным-давно не дышал».
Единственным признаком того, что здесь когда-то стоял крупнокалиберный миномёт, было пятно ржавчины на бетоне. Здесь вершили историю, в том числе и историю человека, у которого было имя, и который жил своей жизнью, а затем жизнь его прервалась на этом самом месте. У Хоффмана был такой вид, словно бы он ждал от бетонной плиты проявления большего уважения к усопшему. Он присел на корточки, дотронувшись до неё.
— «Привет, Сэм. У твоей девочки всё хорошо», — сказал Хоффман. Он мог вести себя грубо, как последняя сволочь, не думающая о чувствах людей, но в такие моменты полковник раскрывал свою истинную натуру, не сдерживая эмоций. Достав медальон, который вручила ему другая Сэм, а именно Саманта, Хоффман протянул его, будто бы Сэмюэл Бирн мог его разглядеть. — «Её ведь тоже Сэм назвали, ты знал об этом? Она хотела, чтобы это было у тебя. Я точно не знаю, где тебя похоронили, но найду тебя, дружище. Она стала хорошим солдатом, не трусит под огнём. Она на Шераю очень похожа».
Выпрямившись, Хоффман спрятал медальон обратно в карман. Его глаза блестели от навернувшихся слёз.
— «Вольно, Сэм», — произнёс он. Берни, которой было очень непросто наблюдать за столь близкими отношениями, пришлось даже отвернуться на мгновение. Но Хоффману всё же надо было совершить это паломничество, просто ему в этот момент нужна была немая поддержка.
— «Тебе, наверно, стыдно за меня, да?» — спросил он.
— «Вовсе нет».
— «У тебя же слёзы на глазах, Берни».
— «Как и у тебя».
— «Ну, надо бы поскорее взять себя в руки, а то ещё гражданские меня в таком виде застанут и решат, что я всё же впал в маразм на старости лет», — сказал Хоффман. В их сторону медленно ехал фургон, водителю которого явно было непривычно двигаться по столь узким улочкам. Хоффман показал пальцем на бетонную плиту, махнув рукой водителю, чтобы тот остановился. — «Сюда нельзя заезжать. Выставьте ограждение вокруг этой плиты».