Страница 111 из 155
— «Его вообще ко званию полковника представили?» — спросил Коул. — «А что насчёт начальника отдела тылового снабжения?»
— «Хочешь, чтобы в армии повара начали командовать? Не, это тут снова Двадцать шестой Королевский полк Тиранской пехоты пытается в штаб пролезть», — сержант явно не доверял старым полковым формированиям, где даже в столовых с серебряных тарелок ели. Все знали, что выходцев из Королевских полков Тируса назначали на ключевые посты, а они уже наводили свои порядки в Министерстве обороны. — «К тому же Хоффман спецвойсками заведует. Кого ещё Прескотту на это место поставить?»
— «Да нет у нас никаких спецвойск», — вмешался Бэрд. — «Один только кое-как со своей задачей справляющийся сраный десантно-диверсионный отряд, оставшийся с прошлой войны. Его тогда ещё Двадцать шестой Королевский полк Тиранской пехоты под себя хотел подмять… А, ну да. Теперь я вижу, к чему ты клонишь».
— «До сих пор понять не могу, как мы столько офицерского состава из командования потеряли», — пробормотал себе под нос сержант, будто бы это волновало его куда больше, чем суицид бедняги Бэрдри. — «Хоффман, выходит, единственный выживший высший чин в армии. Как, блин, мы вообще до такого докатились?»
Коул пытался всё это переварить, присев на носовой ковш броневика. В последнее время все в одном говне тонули, даже высшие чины в штабе армии. Генералы погибали, а то и сами на себя руки накладывали. Гражданским тоже приходилось несладко: погибло немало ведущих учёных и профессоров. Даже учителей почти не осталось, словно черви разом истребили лучшие умы в КОГ. Раньше Коулу казалось, что это просто какое-то невероятное невезение, но теперь его стали посещать мысли, что, возможно, это такая стратегия червей — перебить всю верхушку противника. Какими бы они там уродами не были, а мозгами работать хорошо умели.
Чёрт, в этой войне всё сразу пошло наперекосяк, прямо с момента появления первой прорывной дыры. Достав записную книжку из кармана, Коул принялся писать письмо своей погибшей матери на чистых листах в конце. Ему всегда от этого легче становилось. Может, даже сам Прескотт не знал, что здесь творится. Коул представил себе, как тот сидит за своим огромным отполированным столом и пишет письмо своему давно скончавшемуся отцу, который его никогда не получит.
ГЛАВА 18
«К ИСПОЛНЕНИЮ/ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ.
Капитан Гарсия докладывает о возможных противниках в стороне материкового шельфа. Преследование не начинать, до цели не менее ста километров. Возможно, кит, или другой организм. Левиафан исключён.
Рядовой Яссо снова подал жалобу о том, что образцы Светящихся для Прескотта хранятся в морозильной камере для продуктов.
Надо обсудить с лейтенантом Штрауд насчёт военного мемориала в Пелруане. Ветераны хотят вернуться, чтобы снять табличку с именами.
Повышенная активность появления пакетов данных в эфире. Надо сообщить Хоффману.»
(Личный список дел лейтенанта Доннельда Матьесона.
Наши дни, месяц бурь, спустя 15 лет со “Дня Прорыва”.)
ВОЕННО-МОРСКАЯ БАЗА “ВЕКТЕС”, НЬЮ-ДЖАСИНТО. СПУСТЯ ОДИН ДЕНЬ ПОСЛЕ ПРОРЫВА СТЕБЛЕЙ ВОЗЛЕ ВОДОХРАНИЛИЩА. МЕСЯЦ БУРЬ, СПУСТЯ 15 ЛЕТ СО “ДНЯ ПРОРЫВА”.
Новости уже разнеслись по всей базе, так что Дом не мог понять, то ли толпы людей на плацу просто так шатались без дела, то ли всем этим людям просто некуда было больше идти. Маркус шёл к Адмиралтейскому Дому, расталкивая всех плечами, а Сантьяго следовал за ним. Слухи о том, что стебли сумели пробиться сквозь скалистую породу, ходили по всему лагерю, и меньше всего людям хотелось слышать подобные новости, когда их терпение и так уже было на исходе из-за перенаселённости базы.
— «Тут явно бунт назревает», — сказал Дом.
— «В Джасинто они такое нормально восприняли», — ответил Маркус. Порой он куда больше Дома верил в людское здравомыслие. — «Эти тоже бушевать не будут».
Перед входом в Адмиралтейский Дом стояла толпа из пятнадцати человек. Здесь были и мужчины, и женщины. Дом узнал одного из них, мужчину по имени Ингрэм. Но имена остальных он либо уже забыл, либо никогда и вовсе не знал. Тем не менее, он знал, зачем все эти люди собрались здесь. Это были представители от всех районов — наиболее близкий аналог к членам муниципального совета, которые когда-то были во всех городах КОГ, хотя никаких выборов в них никто не проводил с самого “Дня-П”. Дом удивился тому, как никто из солдат ещё не прогнал их отсюда. Обычно гражданские в Нью-Джасинто всегда исполняли приказы.
Обернувшись, Ингрэм заметил Маркуса.
— «Сержант!» — позвал он. — «Сержант Феникс, можно вас на пару слов?»
— «Конечно», — Маркус подошёл к представителям. — «Чем можем вам помочь?»
— «Мы ждём появления Прескотта. Он вообще собирается какие-то заявления делать по поводу ситуации со стеблями?»
— «Не знаю», — ответил Маркус. — «Инженеры всё ещё проверяют почву. Спросим его потом».
Представителями были обычные семейные люди, которые с виду никаких хлопот доставить не должны были. Дому с такими общаться тяжелее всего было. Когда сталкиваешься с толпой больших злых мужиков, то действуешь жёстко, чтобы призвать всех к порядку, но с женщинами, да и со всеми остальными, кто был вполовину его меньше и в два раза старше, так не поступают. Всё воспитание Дома, да и его инстинкты подсказывали ему, что агрессивно с ними нельзя себя вести. Маркус же даже не пытался обойти представителей, чтобы добраться до двери, а просто прошёл сквозь толпу, которая расступилась перед ним. Дому всегда казалось, что это было такое соревнование на предмет того, кто кого переборет, и победителем из него, как обычно, вышел Маркус. Он умел сделать так, чтобы люди поступали, как ему надо, и при этом не выглядели так, будто бы он их заставил. В какой-то степени это было настоящим искусством.
— «Ну и толку от этого заявления? Что изменится?» — спросил Дом, поднимаясь по лестнице за Маркусом.
— «Чем меньше будешь людям информации сообщать, тем больше люди сами кошмары всякие додумывать станут», — ответил Маркус. Поднявшись на верхний этаж, он повернулся к главному залу совещаний. Из щели приоткрытой двери доносился гомон сразу нескольких голосов. — «Он расскажем им всё, что произошло, а мы проведём несколько дополнительных тренировок по обеспечению безопасности. Стеблей это, правда, никак не остановит, но люди почувствуют облегчение».
Ривера стоял снаружи, у двери. Дом задумался о том, что же такого Прескотт сказал ему и Лоу, чтобы они много не болтали, да и вообще почему именно их выбрал. Ривера и в лучшие-то времена радости никогда не излучал, а сегодня так вообще выглядел, как в воду опущенный.
— «Нас Хоффман звал», — сказал Маркус. — «Войти можем?»
Ривера в ответ кивнул и открыл для них дверь.
— «Там уже вся комната битком», — сказал он.
Дом не понял, про что говорит Ривера, пока не вошёл в комнату и не увидел, кого Прескотт собрал на своё совещание. Там были не только Хоффман, Треску и Майклсон. Помимо них за столом сидели Шарль, Парри, Бэрд и даже Берни. Одно их присутствие уже многое говорило о том, насколько всё серьёзно.
— «Заходите, господа», — пригласил их Прескотт. — «Мы тут прорабатываем новый план на самый худший случай. Продолжайте, сержант Матаки».
Берни явно чувствовала себя не в своей тарелке. Она вообще редко появлялась на таких совещаниях. Дом сразу решил, что её сюда пригласили из-за знаний о дикой природе и навыков выживания, но на деле всё оказалось куда мрачнее.
— «Так, надо выбрать, каких животных мы будем разводить, чтобы сразу получить достаточное количество еды», — начала она. — «Свиньи — лучший вариант, так как едят всё подряд. Курицы небольшие, много места не займут, но для их разведения нужны большие запасы зерна, а они нам в первую очередь понадобятся, чтобы самих людей кормить. Овцы, козы и прочий скот займут много места на корабле, да и с кормом для них всё непросто, но, тем не менее, придётся взять с собой достаточно особей, чтобы вывести потом новую популяцию. Так что по большей части мы возьмём с собой овец и прочий скот, который можно будет потом пустить на мясо. Значит, нам также нужно будет где-то это мясо хранить. Наиболее приемлемый вариант — заморозка, но вяленое мясо хранится дольше. Если его правильно засолить, то годами лежать может. Работа эта будет тяжёлой, грязной, и потребуется немало людей для этого дела, сэр. Мы вернулись к дедовским методам».