Страница 9 из 25
От «Стандартов» я не отступила – изловчилась, уколола в вену. Долго эффекта дожидаться не пришлось.
Отек я купировала.
Вместе со старушкой.
Чего и следовало ожидать. Второй «чехол» за смену. Домочадцам оставался труп, мне – мое, делиться я не буду.
Да и нечем мне делиться, на душе – пустота кромешная, как будто так и надо, словно в самом деле ничего другого я не ожидала, потому что ничего другого просто не могло произойти. Что не так, теперь-то что не так? А если б этот вызов битый час не лежал бы на задержке, если б я работала не одна, а с фельдшером, если бы я плюнула на весь официоз и морфин бы впрыснула подкожно? Нет, ничего бы я не изменила. Я сделала всё то, что сделала, а сделала я всё, что можно и что должно, и больше ничего не оставалось. Случай безнадежный, реальных шансов не было. Получается – всё так, растак и перетак; всё верно, но – неправильно…
Попытаюсь объяснить. Дело было не в этом эпизоде, а во мне, даже не во мне, а будто бы вовне, словно эта самая неправильность пришла откуда-то со стороны и теперь загустела, стянулась и давила аурой злосчастья. Мистика? Всё не слишком просто. По натуре я к избыточным фантазиям не склонна, но – есть многое, друзья мои, на свете, что и не снилось нашим мудрецам. Кажется, я уже тогда нутром почуяла, что привычный ход вещей нарушился и переменился – чувство сродни ощущению от ускользающего сна, раз за разом повторяющегося, оставляющего по себе неясную тревогу…
Тогда от мысли о том, что мне придется дорабатывать оставшиеся сутки, становилось тошно. Что там – сутки! Если бы я знала, что високосный год для меня только начинается!
Глава 3
А если бы и знала, даже если бы я знала, что всамделишные неприятности только впереди, а даже зная это, могла ли я что-то изменить, дабы мое меня бы миновало, и – хотела бы я знать, чтоб это изменить? В самом деле, вдруг бы мне какой-нибудь доброжелатель нашептал, что я в хорошем темпе ненароком зачехлю пару человек и на достигнутом не остановлюсь, походя оглоушу авторитетного предпринимателя, равно предприимчивого авторитета, которому вздумалось поиграться в карате, неожиданно познакомлюсь с всамделишным писателем, проведу незабываемую ночь в милицейской камере – и это покамест не сюжет, а всё еще преамбула?
Н-да, однако… Отвечайте сами, лично я в каком-то смысле фаталистка. От судьбы так просто не уйдешь, и от перемены мест слагаемых сумма не меняется: коли на роду тебе написано огрести по первое число, то, хоронясь от плюхи слева, всё равно схлопочешь справа, фирма гарантирует. Не я придумала: человек предполагает, – Бог располагает, а судьба играет, играет и играет – а проигравший оплачивает счет.
Я еще не проиграла, но после тех злополучных суток чувствовала себя натуральнейшим банкротом. Оставалось уповать на то, что бесконечной невезуха не бывает, беспросветной тоже. Жизнь – система равновесная, подчиняющаяся своего рода закону сохранения: на каждый плюс приходится по минусу, и чем сильнее стянутый на себя положительный заряд, тем мощнее отрицательный копится поблизости. Авось не коротнет, а в остальном – было лучше, станет хуже, а потом гораздо хуже, потому как обязательно когда-нибудь всё снова образуется. Всегда удачи сменяют неудачи, пруха постоянно соседствует с непрухой – и к тому же в точности никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Формула нехитрая.
Не скажу, что обозначившуюся сразу же после той злосчастной смены полосу невезения можно было сравнивать с коротким замыканием. Коротить не коротило, нет, корежить не корежило, неприятности сводились к доставучей, комариной какой-то мелочовке. Какой-то несерьезной, будто бы судьба решила вдоволь нашутиться – от щедрот поюморить, только бы не уморить. Вроде по-своему презанятнейшего случая, когда я с год назад по дороге на работу проколола подряд два колеса, но зато получила внеочередную премию, которой хватило ровнехонько на две новые покрышки. Кому смешно, а кому невесело.
Так же и теперь – вся непруха на уровне пропоротой резины… э-э, не поймите меня правильно. Никаких запуток-непоняток: лопнувший шнурок, сломанная молния на джинсах, запропавшая куда-то записная книжка…
Что еще? Окончательно свихнулся телефон, которому вздумалось явочным порядком расширить круг моего общения. С недосыпу особенно приятно объяснять в неразборчиво хрюкающую трубку, что у меня не банк, не биржа, не агенство недвижимости и не фирма по уничтожению домашних насекомых, а лично я не Маша, не Аркаша и даже не Федор Михайлович. Верно, в том смысле, что я не писатель Достоевский, к сожалению, потому что сам Федор Михайлович умер-с, а памятник ему сидит на бульварчике около метро и поэтому к телефону подойти не может. Точно, а насекомых я уничтожаю – с гарантией, с квартирой и заказчиком.
Такие вот коллизии, чтоб оказиями этакие безобразия не обозвать. Одно к одному через пень-колоду! Мелочи, понятно, суета сует, при ином раскладе я бы на такую чепуху внимания не обратила. До смешного ничего особенного, порознь – ерундистика кромешная, сама бы улыбнулась, но всё вместе доставало пуще тех самых насекомых кровососов.
Дошло до того, что я едва не поцапалась с милейшей тетей Лизой – ни за что ни про что в ответ на обычный для нее доброжелательный интерес к моим проблемам. Понимаю я – на роже у меня написано, что всё не слава богу, но то же у меня! Какого черта, что за дело дражайшей Елизавете Федоровне до всех смертей на нашем отделении, не только двух моих, а именно что всех! При чем здесь я, и при чем здесь ни к месту дотошная Елизавета Федоровна?! Да лучше бы соседка нашим сумасшедшим телефоном озаботилась, пока я в самом деле кого-нибудь не уничтожила!
Раздражение в узде я удержала, но какая-то льдинка, показалось, в нашем разговоре звякнула. Ну и…
Хватит. Шла я шла, но не доходя – довольно, пары дней хандры – больше чем достаточно. Фатализм фатализмом, но везет тому, кто сам себя везет. Ducunt volentem fata, nolentem trahunt, в том смысле что желающего судьба ведет, а наоборот – влачит, как говаривали древнеримские пижоны, пока не погрязли в этом самом «трахунте» до полного самоистребления. Так то – древние, но я-то вроде современная – баба я вредная и самостоятельная, меня их вялотекущим «трахунтом» так просто не проймешь. Тем паче по-латыни; а по-русски говоря, мне всего-навсего надо было основательно встряхнуться, благо временем и возможностями я располагала.
В смысле времени работа в режиме сутки через трое вообще развязывает руки, а возможностей предостаточно у соседей в «Аргусе». Между прочим, законность подобного сосуществования государственного медучреждения и частной спортивно-оздоровительной шарашки зелым-зело сомнительна. Но вот лично я не возражаю, особенно когда выгоды этого соседства краешком касаются и нас, скромных бюджетных врачевателей: сауной, тренажерами и спортивным залом мы пользуемся даром.
Халява, плиз! кушайте, не обожгитесь. Я прикинула: день у меня свободный, сегодня с утра была среда, по средам в «Гусятнике» кроме всего прочего как бы каратэ. Оч-чень хорошо, отлично, замечательно, давненько я не упражнялась. Вот и прокачусь туда, повыколачиваю дурь из себя и из макивары, а если повезет и удастся поработать в жестком спарринге, то мне так даже лучше. За партнера, правда, не скажу.
В «Гусятнике» я первым делом заглянула к сестренке в массажный кабинет. Попала удачно – Лерка, скажем так, в изящном настроении бездельничала в обществе двух качественно прикинутых молодых людей спортивного сложения. Стриженые парни были вприглядку мне знакомы – приближенные Руслана Ибрагимовича Басмаева, хозяина этого фешенебельного заведения. Серьезные ребята (типа как) – но только не для Леры.
– Сестренка! – Лерка с визгом повисла у меня на шее. – Наконец-то, блудная душа, сто лет тебя не видела! – Мы расцеловались. – Молодчина, что зашла! – Лерочка поворотилась к серьезным мальчикам и распорядилась: – Юноши, оревуар! Непонятно сказано? Вы как – вы потом сами догадаетесь или лучше сразу объяснить, что нам с сестренкой тет-на-тет пообщаться хочется?