Страница 17 из 19
— Кому ты нужен?
— Что значит — кому? Диплом есть.
— И будешь с восьми до пяти в конторе штаны просиживать? Не смеши мои тапочки, ты ж от скуки сдохнешь.
— А что, лучше здесь загнуться? — вспылил я.
— О! Так ты до старости дожить хочешь? — Шурик ткнул пальцем в едва передвигающего ноги старика, тащившего почти пустую авоську с продуктами. — Хочешь таким стать? Да ты не отворачивайся, смотри…
— Я просто жить хочу. Просто жить. Не выживать, — ответил я и, заметив уже пристроившегося за стариком оборванца, заорал. — Эй, ты! Ну-ка сдриснул отсюда, живо!
Оборванец испуганно посмотрел на нас и Шурик скорчил зверскую гримасу. Пацана словно ветром сдуло.
— Ничего понять не могу, что за бардак у торгашей? Неужели нормальных охранников нанять не могут? — Шурик сунул арбуз мне. — Тащи. Твоя очередь.
— Это ещё с чего? Арбуз твой, ты и тащи, — опешил я и протянул арбуз ему обратно.
— А ты его есть не собираешься? — сразив этим доводом меня наповал, Ермолов пошёл рядом, во всю размахивая руками. — Я тебе вот что скажу: лучшее средство от всяких там фиксаций, нервных срывов и душевных терзаний — это холодная водка. Тёплая помогает хуже. Но тоже помогает. В особо тяжёлых случаях водку рекомендуется лакировать пивом. На следующий день…
Забегаловка под названием «Реверс» размещалась на первом этаже трёхэтажного дома прямо напротив общаги Патруля. Само здание постепенно ветшало, но первый этаж владельцы кафе умудрялись поддерживать в более-менее приличном состоянии. Что было совсем не легко: контингент здесь собирался буйный. К тому же от посетителей было не протолкнуться только в середине месяца: числа до десятого жалования хватало на более приличные заведения, а последние до получки дни безденежные патрульные волей-неволей были вынуждены зависать в «Весне», где наливали в долг. Вот и получалось, что основная выручка «Реверса» приходилась на вторую декаду месяца, когда нежелающие отказываться от спиртного патрульные пытались хоть как-то сэкономить деньги. Уж не знаю, какое значение изначально владельцы кафе вкладывали в название, но ходившая среди патрульных шутка «Если ты зависаешь в „Реверсе“, значит, фортуна повернулась к тебе задом», не была лишена оснований.
В общем-то, я против этой забегаловки ничего не имел. И хотя о качестве еды в связи с отсутствием кухни говорить не приходилось — полуфабрикаты, они и есть полуфабрикаты, — о подаваемом спиртном никто худого слова сказать не мог: траванись кто из патрульных палёной водкой, начальство мигом прикрыло бы эту лавочку. А качественная водка — это очень большой плюс. От испорченной еды на моей памяти ещё никто не загнулся, а сколько из-за бодяжного бухла на тот свет отправилось и не сосчитать…
Я наконец впихнул арбуз обратно Шурику, распахнул дверь и втолкнул возмущённого парня внутрь. Ну, и кто здесь Ермолова ждёт? Патрульных оказалось совсем немного. Заняты были только три стола, да ещё двое парней стягивали куртки с прибитой на стену вешалки. Приглядевшись, я узнал Адвоката и Антона Волкова.
— Привет, — поздоровался я.
— О, Лёд, привет, — удивился Адвокат. — Где пропадал?
— Дела были.
— Ну ты, блин, деловой, — протянул мне руку Волков и вышел на улицу вслед за Адвокатом.
— Ты ж с Адвокатом, вроде, на Нижнем хуторе оставался? — спросил я на необратившего на парней никакого внимания Шурика. — Чё не здороваетесь?
— Веришь — нет, но они все мне за полгода вот куда встали, — перехватив арбуз одной рукой, Ермолов выразительно ткнул себя двумя пальцами в кадык, подумал и добавил. — Да и я им тоже…
— Весело, я гляжу, у вас там было.
— Ага. Расскажу — обхохочешься, — Шурик победно поднял арбуз и через весь зал продемонстрировал его двум парням, занявшим стол в углу. — Это… Макса, говорят, застрелили?
— Угу, — промычал я.
— Жалко, неплохой парень был, — Шурик гордо подошёл к без особой радости наблюдавшим за его приближением парням и выставил арбуз в центр стола. — Ну, Татарин, с тебя флян. Сам спорить начал, за язык никто не тянул.
— Я не татарин, я нагайбак, — Адик — черноволосый невысокий мужичёк неопределённого возраста — пропустил слова Шурика насчёт бутылки мимо ушей, поправил стоячий воротник белой рубашки и достал из кармашка кожаной жилетки зажигалку. — Что-то давненько тебя, Лёд, видно не было.
— Ой, Адик, и не говори. Привет, Валя, — уселся за стол я и поздоровался с Валей Горбуновым, который катнул Адику по столу пачку «Беломора».
— Здорово, — Валентин постучал костяшками пальцев по арбузу и цыкнул. — Не сладкий.
— Да что ты понимаешь? — возмутился оскорблённый до глубины души Шурик. — Раз такой умный, сам бы и шёл выбирать!
— А я не умею, — засмеялся Горбунов и сдвинул на затылок клетчатую кепку. С зелёно-сине-белой мастеркой и синими спортивными штанами с широкими красными лампасами кепка смотрелась несколько не к месту. Но Вале на это было по большому счёту начхать. А на чужое мнение о его прикиде ему было начхать два раза. Не отличавшийся особой силой и богатырским сложением парень мог заговорить зубы любому, что в сочетании с наглостью и ничем не прошибаемой уверенностью в себе давало просто удивительные результаты. — А чё бухло не взял?
— Да не кури ты здесь эту гадость, — Шурик выхватил у Адика папиросину, бросил на стол и достал пачку «LM». — А тебе я на фига деньги оставлял?
— А толку-то? Что покурил, что воздухом подышал, — скривил рожу Адик, но сигарету взял.
— Тебя ждали, — Валя поднялся из-за стола. — Жрать брать чего кому?
— Мне возьми чего-нибудь, — попросил я.
— Ты водки главное возьми, — Шурик вытащил из кармана складной нож, с сомнением посмотрел на него и протянул руку Адику. — Дай тесак, Татарин.
Тот молча выпустил в его сторону струю дыма.
— Адик, не нервируй меня! Дай нож — арбуз разрезать.
— Вон, у Льда сабель возьми, — кивнул на меня Татарин.
— Ага, щас, — я поправил ножны. А от сока её кто потом чистить будет?
— Ну чё как маленький? Я этой бандурой себе что-нибудь отрежу. Или тебе…
Адик хмыкнул, протянул Шурику рукоятью вперёд длинный нож, и он одним движением раскромсал арбуз напополам.