Страница 47 из 51
Ягодка не знала, что сказать. Она ещё ни у кого не видела таких удивительных глаз — невообразимого, ядовито-зелёного цвета, пристально-пронизывающих и вместе с тем ласковых, с тенью грусти. Эту грусть она разглядела чуть позднее, уже в городском саду, когда они сидели на лавочке и жевали пряники. Ягодка — с сушёной клюквой, а её новая знакомая — мятный.
«Сладкоежка ты моя, — сквозь ласковый улыбчивый прищур проговорила навья. — Щёчки у тебя какие... с ямочками. Ты сама — как пряник сладкий!»
Внутри у Ягодки от этих слов поднималось что-то жаркое, новое, волнующе ёкало и горело. Она пыталась заесть это пряником, но только подбрасывала топлива в этот огонь. А навья не сводила с неё своих светло-изумрудных с ядовитым оттенком глаз, чем совсем смутила девушку.
«Как зовут тебя, милая?» — спросила она.
«Ягодкой...»
Навья улыбнулась и тихо, медленно и чувственно повторила это имя, словно бы пробуя на вкус и смакуя ощущения на языке от него:
«Ягодка... Сладко звучит, совсем как пряник... А меня Гердрейд зовут, но можно и Серебрицей — так проще и привычнее для твоего языка. Значит, ты любишь пряники?»
Ягодка робко кивнула. Серебрица не выглядела мощной — скорее, гибкой и изящной, но в ней чувствовалась нечеловеческая сила. Впрочем, из-за доспехов она казалась несколько крупнее, чем была на самом деле.
«А ещё что ты любишь?»
«Не знаю», — смутилась Ягодка.
Серебрица засмеялась, белыми зубами отщипнула от пряника кусочек.
«Знаешь-знаешь, просто растерялась... Не страшись меня, я не причиню тебе вреда. Какие цветы тебе нравятся?»
«Те, что весной цветут... Ландыши, подснежники...»
«А почему?»
«Они чистые... и чистотой пахнут».
«А ягоды какие?»
«Любые... Хотя землянику, пожалуй, больше всего люблю».
«Ну, ещё бы... С таким-то ягодным именем!»
Так они говорили обо всём подряд, Ягодка съела три пряника, а Серебрица — два. Девушка предложила ей ещё, но та с улыбкой отказалась:
«Кушай сама, они твои, не хочу тебя объедать».
«Но ведь ты же их купила», — сказала Ягодка.
«Для тебя», — улыбнулась Серебрица.
Потом они прогулялись и посмотрели выступление скоморохов, покачались на больших качелях, установленных в городском саду для народного развлечения. Свёрток с пряниками чуть не улетел.
«Держи! — засмеялась Серебрица. — А то растеряешь».
На площадке посреди сада шло состязание силачей. Изумлённо глядя, как огромный богатырь, сцепив зубы и рыча, поднимает здоровенный камень, Ягодка прошептала:
«А ты могла бы такого победить? — И, вспомнив столкновение с любителем сметаны, уточнила: — Без оружия».
«Человеку оборотня не одолеть, голубка, — усмехнулась Серебрица. — Это я не из бахвальства говорю, это правда».
В другом месте народ плясал под игру музыкантов, присоединиться мог всякий желающий. Но когда какой-то парень начал явно подбивать клинья, пытаясь в пляске пощупать Ягодку за соблазнительные места, на девушку накатила волна жгучей ярости. Залепив парню пощёчину и отпихнув его, она побежала прочь...
И угодила прямо в объятия Серебрицы. Из её сильных рук было не вырваться, но Ягодке почему-то и не хотелось. Она обмякла на груди навьи.
«Тихо, тихо, — приговаривала та успокоительно. — Пойдём отсюда, если тебе не нравится. Найдём местечко поспокойнее».
Они посидели у реки Грязицы, кидая камушки. Серебрица запускала блинчики, да так ловко, что они несколько раз отскакивали от воды, прежде чем потонуть. Ягодка попыталась научиться, но у неё не получалось.
«Ладно, в следующий раз ещё попробуем, — сказала Серебрица. — А мне пора, голубка. Служба. Как тебя найти, где ты живёшь?»
Ягодка, ощутив лёгкую грусть от надвигающегося прощания, объяснила.
«Хорошо, поняла. Когда в следующий раз буду в Зимграде, загляну и кину записочку, там условимся, как встретиться», — пообещала навья.
Их встречи были нечастыми: навья бывала в Зимграде только по делам службы и всегда недолго. С ней было легко и спокойно, надёжно и совсем не страшно. Шрамы придавали её красивому лицу суровость, но стоило ей улыбнуться во весь свой великолепный набор крепких зубов, и в груди у девушки что-то ёкало. Оказалось, она тоже знала кудесницу Светлану и долгое время с ней путешествовала. Это успокаивало и располагало к ней. Сама Светлана доверяла Серебрице, а значит, и у Ягодки не было причин её опасаться.
Потом кто-то из знакомых увидел их в городском саду и доложил матушке. Матушка расплакалась, раскричалась:
«И так уж нет надежды тебя замуж выдать, так ещё и непонятно с кем гуляешь! Давай, доченька, давай, губи свою жизнь!»
При следующей встрече заплаканная Ягодка рассказала Серебрице о невесёлом положении своих дел. Серебрица стала серьёзной и сосредоточенной, а потом её глаза наполнились нежностью.
«Не печалься, — сказала она с тёплой решимостью в голосе. — Пусть твои родители сегодня вечером ждут меня в гости».
«Что ещё за гости?! — всплеснула руками матушка, когда Ягодка передала ей это. — Это тот воин, с которым ты гуляешь?»