Страница 31 из 31
Ибо Сет – это разрушение, и он разрушит самого себя, если под рукой или где-нибудь во времени или в пространстве не окажется ничего более подходящего. Но Принц мудр и все понимает. Вот почему от всегда идет за своим отцом сквозь время к алтарю аннигиляции вслед за пробуждением Сета после битвы с Вещью-которая-плачет-в-ночи. Тот знает, что если сумеет достаточно долго отвлекать Сета от его цели, то возникнут новые вещи, на которые может быть обращена рука Сета, ибо такие вещи возникают всегда.
Но сейчас они движутся сквозь ткань времени, возможно, заполняя ее без остатка, одновременно и в прошлом и в будущем, – мудрый Принц и его несущий смерть отец-сын – всегда ступая по самому краю Пропасти, которая есть Скагганак – их сын, брат и внук.
Вот почему призраки чудовищ и Сета, вечно побеждающего их, ведут нескончаемую битву сквозь мрамор воспоминаний – сквозь стены и башни разрушаемой и восстанавливаемой Цитадели Марачека, древнейшего города во Вселенной.
СОН ВЕДЬМЫ
Она спит в Доме Мертвых в глубоком и темном могильном склепе, и сознание ее – падающая в колодец снежинка. Но колесница Времени поворачивает на полном ходу, и там, в зеркале, что помнит обо всем, скрыты битвы последних дней. И Осирис мертв, и ушел Сет. И зеленый смех Фрамина – безумца и поэта. Едва ли подойдет такой Повелитель Ведьме Лоджии. Лучше не просыпаться. Проспать век, а потом посмотреть, что сделал Принц. Здесь, среди пыльных мумий и сгоревших свечей, здесь, в самом нижнем зале Дома Мертвых, где никто не имеет имен, и не ищет их, и никогда не будет искать; здесь... Спи. Спи, и пусть Средние Миры проходят мимо, не зная об Огненной Леди, которая есть Похоть, Жестокость и Мудрость, мать и властительница коварства и неистовой красоты.
Создания света и тьмы танцуют на острие гильотины, и Исида боится поэта. Создания света и тьмы надевают и сбрасывают одежды человека, машин и богов; и Исиде нравится их танец. Создания света и тьмы рождаются тысячами, во мгновение умирают, могут проснуться вновь, а могут и не проснуться; и Исиде по вкусу это разнообразие...
Грезящий ее снами и напуганный ими, ее фамильяр тесно прижимается к ней – маленькая вещь, которая тоже плачет в ночи.
Колесница Времени грохочет, и грохот этот – шуршание легких песчинок в часах вечности – всего лишь одна из форм тишины.
АНГЕЛ ДОМА ЖИЗНИ
(Пешими идут они в полночь. Их трое, бредущих вместе между верой и неверием. Они проходят мимо мест развлечений и выходят на сияющий огнями Проспект Оракулов, и идут вдоль него – мимо астрологов, нумерологов, гадальщиков по картам Таро и предсказателей по Книге Перемен.
Они переходят от света к полумраку, от тумана и темноты к сумеркам и грязи. Небо ясно и звезды светят над ними. Улица сужается и здания склоняются к ним; сточные канавы переполнены до краев, и дети с запавшими глазами смотрят на них, почти невесомые на руках своих матерей.
Они шагают по грязи, не замечая ее, и никто не смеет приветствовать их. Сила сопутствует им, как запах, а цель отличает от всех остальных.
Одежды их изящны и плащи роскошны. Они проходят там, где дерутся коты и валяются битые бутылки, но для них всего этого словно не существует.
Над ними в небе загорается искра, когда свет от разрушенного Сетом мира, наконец, достигает этого неба, приходя на него, как новая звезда, и одаривая идущих всеми цветами спектра.
Ветер пронизывает их, но они не ощущают его. На одной из стен на девяноста четырех языках нацарапано непристойное слово, но они не замечают и этого.
И лишь подойдя к странной машине, лишенной теперь своей живой половины, они останавливаются у двери, на которой висит табличка со знаком коитуса.)
ПЕРВЫЙ: Вот это место.
ВТОРОЙ: В таком случае – войдем.
ТРЕТИЙ: Да.
(Первый касается двери тростью с серебряным набалдашником, и дверь резко распахивается. Он входит, и остальные следуют за ним. Они идут по коридору, и он трогает тростью следующую дверь. Дверь открывается перед ними, они – пришли.)
ГОР: Вы!
(Первый, чьи глаза в полумраке сверкают зеленым, кивает.)
Зачем вы здесь?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Мы пришли сообщить тебе, что твой отец мертв.
ГОР: Кто ты?
ЧЕЛОВЕК, ЧТО НОСИТ СТАЛЬНОЕ КОЛЬЦО: Ты знал меня как Стального Генерала. Я убил Осириса, но и сам был разрушен. Принц воссоединил меня и дал временную плоть. Я пришел рассказать тебе про твоего отца и уверить, что смерть его произошла не по подлому или злому умыслу, а в честном бою.
ГОР: Твоя правдивость известна всем. И лишь и твоих словах я не сомневаюсь. Если отец пал в честном бою, я не стану искать мести. Война закончилась? И чем?
ЖИРНЫЙ ПРОПОВЕДНИК В ЧЕРНОМ: Принц снова взял под свою руку Средние Миры.
ФРАМИН: ...И мы – его посланники, пришедшие предложить тебе вернуться в Дом Жизни, где ты мог бы править вместо твоего отца как Ангел этого Дома.
ГОР: А что с Сетом?
ФРАМИН: Он ушел. И никто не знает, куда.
ГОР: Хорошо. В этом случае я полагаю, что вернусь.
МАДРАК: (опускаясь на одно колено перед Мегрой из Калгана) Чей это ребенок?
ГОР: Мой сын.
МАДРАК: Сын Гора... Вы уже дали ему имя!
ГОР: Пока нет.
МАДРАК: И тем не менее – я поздравляю.
ГЕНЕРАЛ: И я.
ФРАМИН: Примите и мои поздравления.
ГОР: Благодарю.
ФРАМИН: Я дарю ему кулон Исиды, управляющий Десятью Энергиями. Знаю, она была бы довольна, видя его у своего внука.
ГОР: Благодарю.
ГЕНЕРАЛ: Я дарю ему кольцо, которое было частицей моего первого тела, славно послужившего мне. Оно хранит воспоминания о подлинной человечности.
ГОР: Ты истинно добр, Генерал.
МАДРАК: Я дарю твоему сыну посох, чтобы он помогал ему. Кто-то придумал, будто посох способен поддерживать путника. Право, не знаю почему.
ГОР: Благодарю.
МАДРАК: Теперь я должен отбыть, ибо я совершил зло и должен пройти покаяние. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Светлого тебе пути, Мадрак. (Мадрак уходит.)
ГЕНЕРАЛ: Осталась еще одна революция, которую я должен поддержать, и я иду искать своего коня. Аве, Ангел Дома Жизни!
ГОР: Настоящей тебе революции, Генерал. (Генерал уходит.)
ФРАМИН: А я удаляюсь в Дом Мертвых, где правлю теперь. Аве, Ангел Дома Жизни! Принц скоро встретится с тобой, и Ангелы других Станций соберутся засвидетельствовать свое почтение...
ГОР: Высокой поэзии и святого безумия тебе, Фрамин.
ФРАМИН: Спасибо. Я полагаю, сказано обо всем.
ГОР: По-моему, да.
(Фрамин поднимает трость, и падает на пол поэма, и остается сверкать на нем, подобно утренней звезде.
Гор смотрит вниз, читая ее, и когда опять поднимает взгляд, зеленоглазый поэт исчез бесследно.
Поэма меркнет, и новый Ангел Дома Жизни знает, что в ней заключалась истина, но забывает слова, ибо именно так и бывает всегда.)