Страница 30 из 31
– Я должен подумать, Анубис.
– Думай, я не тороплю. Но пойми, что теперь я непобедим.
– А ты пойми, что в битве я победил Бога.
– Это не мог быть Бог, – кричит Мадрак, – или Он не был побежден!
– Нет, – говорит Сет. – Ты видел Его. Ты видел Его силу. И даже теперь Он не умер. Он только в изгнании.
Мадрак опускает голову и закрывает лицо руками:
– Я не верю тебе! Я не могу...
– Но это правда, и ты сделал это вместе со мной, трусливый святоша, нечестивый отступник!
– Замолчи, Сет! – лает Анубис. – Мадрак, не слушай его! Он видит, что ты слаб, он видит слабости всех, с кем сталкивается. Он старается вовлечь тебя в такое сражение, где ты будешь бороться с самим собой и погибнешь, раздавленный виной, которую он тебе придумает. Не слушай его!
– Но что если он говорит правду? Я был рядом, но бездействовал, я даже получил выгоду...
– Вот именно, – говорит Сет. – Свою вину я несу с гордостью. А ты был рядом и наблюдал, и подсчитывал, когда тот, кому ты служишь, был поставлен на колени...
Страшный удар Анубиса оставляет кровавый след на его щеке.
– Я понимаю так, что ты ответил на мой вопрос. Ты подумал и пытаешься натравить на меня Мадрака. Не выйдет. Он не столь легковерен – не правда ли, отец?
Мадрак не отвечает, и взгляд его устремлен в пустоту пространства за иллюминатором.
Сет пытается сбросить оковы, но освободиться не в силах...
– Анубис! За нами погоня!
Анубис отступает от Сета, исчезая в темноте. Огни по-прежнему пронзают глаза.
– Это Колесница Десяти, – говорит Анубис.
– Леди Исида? – спрашивает Мадрак. – Зачем ей за нами гнаться?
– Сет когда-то был ее возлюбленным. А может быть, и сейчас остается. А, Сет? Как у тебя с ней?
Но Сет молчит.
– Колесница приближается, – напоминает Мадрак. – Насколько сильна Красная Ведьма?
– Не так уж она и сильна, раз боялась своего старого Повелителя, Осириса, веками избегая его – а ведь я никак не слабее Осириса. Женщине нас не победить – тем более сейчас, когда мы зашли так далеко!
Мадрак что-то бормочет и вдруг, опустив голову, начинает бить себя в грудь.
– Прекрати! Не становись смешным!
Но Сет смеется, и Анубис, рыча, поворачивается к нему.
– Вот за это я вырву твое сердце!
Сет поднимает кровоточащую левую руку, которую только что высвободил, и протягивает перед собой.
– Попробуй, пес! Одна твоя рука против моей! Твой посох и любое другое оружие против левой руки Сета! Подойди поближе! – глаза его сверкают, как солнца, и Анубис отступает. Огни продолжают слепить.
– Убей его, Мадрак! – кричит Анубис. – Он нам больше не нужен! На тебе Перчатка Энергий! Против нее ему не устоять!
Но Мадрак не отвечает, вместо этого он шепчет все громче:
– Прости меня, Кем-бы-Ты-ни-Был, где бы Ты не Мог или не Мог Быть, за поступки, совершенные или же не совершенные мной в этом деле, за которое я был проклят, а мог и не удостоиться проклятия... – он продолжает бить себя в грудь. – И в деле, которое...
– Тогда отдай мне перчатку! – кричит Анубис. – Отдай ее!
Но Мадрак не слышит.
По кораблю пробегает дрожь, и, повинуясь волшебнику и поэту, которые, как правило, искусны в подобных вещах, дверь, закрытая на двойной замок, резко распахивается, и появляется Фрамин. Он покачивает тростью и улыбается.
– Как поживаете?
– Возьми его, Мадрак! – кричит Анубис. Но Фрамин идет вперед, а Мадрак все бормочет и смотрит в окно.
Тогда Анубис поднимает перед собой собственный посох.
– Падший Ангел Седьмой Станции, уходи!
– Ты использовал мой старый титул, – говорит Фрамин. – Теперь я Ангел Дома Мертвых.
– Ты лжешь.
– О нет. Принц назначил меня на твою должность.
...Огромным усилием Сет высвобождает правую руку... Фрамин играет кулоном Исиды, и Анубис отступает.
– Мадрак, я приказываю тебе уничтожить его! – вопит он.
– Фрамина? – говорит Мадрак. – О нет, только не Фрамина. Он – хороший. Он – мой друг.
...Сет высвобождает правую лодыжку...
– Мадрак, раз ты не хочешь убивать Фрамина, задержи тогда Сета!
– ...Ты, кто мог быть нашим Отцом, кто, возможно, мог быть на Небесах... – нараспев произносит Мадрак.
Анубис рычит и наставляет свой посох, как оружие, на Фрамина:
– Не подходи, – и в голосе его страх. Но Фрамин делает еще шаг.
На него падает вспышка света, и красные лучи кулона гасят ее.
– Слишком поздно, пес, – смеется он. Анубис боком отступает к иллюминатору, возле которого стоит Мадрак.
Сет высвобождает левую лодыжку, растирает ее и встает.
– Ты уже мертв, – равнодушно говорит он. Но в этот момент Анубис натыкается на нож Мадрака, мягко входящий в его шею над ключицей.
– Я не хотел зла, – говорит Мадрак, – и пусть это отчасти искупит мою вину. Шакал сбил меня с пути. Я раскаиваюсь. Я дарю вам его смерть.
– Ты дурак? – говорит Фрамин. – Он был нужен живым.
Слезы текут по жирным щекам Мадрака. Кровь Анубиса хлещет красными струями на палубу. Сет медленно опускает голову и трет уставшие от огней глаза.
– Что делать теперь? – спрашивает Фрамин.
– ...Да святится имя Твое, если имеешь Ты имя и желаешь видеть ею святимым... – рыдает Мадрак.
Сет не отвечает. Он закрывает глаза и погружается в сон, которому суждено длиться долго. Много дней.
FEMINA ЕХ MACHINA[4]
...Она беременна. Она лежит на холодной панели машины, и стена палаты отодвинута. Провода опадают от ее головы и позвоночника, отбрасывая в прошлое ледяную логику, бесстрастные банки памяти, электронные блоки принуждения, питательные трубки. Она возвращается к жизни.
– Принц Гор...
– Мегра, полежи спокойно.
– ...Ты разрушил заклятье.
– Кто сотворил с тобой этот ужас?
– Ведьма Лоджии.
– Мать! Ее поступки всегда отличались безумием, Мегра. Прости ее. – Он протягивает к ней руки. – Зачем она это сделала?
– Потому что я беременна от Сета. Но тогда я даже не знала об этом.
– Сет! – и пальцы Гора вдавливаются в сталь стола. – Сет?! Он взял тебя силой?
– Не совсем.
– Сет... А что ты сейчас к нему чувствуешь?
– Я его ненавижу...
– Достаточно.
– Ему безразлична жизнь...
– Я знаю. Я больше не буду спрашивать тебя о нем. Ты уйдешь отсюда со мной в Дом Жизни, Мегра из Калгана, и будешь там всегда.
– Но, Гор, я боюсь, что должна рожать здесь. Я слишком слаба, чтоб отправиться так далеко, и время уже подходит.
– Да будет так. Пока мы останемся здесь...
Она обнимает руками горячий живот и опускает ресницы. Жар машины заставляет гореть и ее щеки. Гор садится рядом. Вскоре он слышит ее крики.
БРАК НЕБЕС И АДА
Цитадель Марачека пуста, обитаема, вновь пуста. Почему? Посмотрите...
Сет стоит, глядя на чудовище, оно прыгает к нему, и схватка их в тени стен Цитадели длится нескончаемо долго.
Затем Сет ломает ему хребет и слышит стон. Глаза бога-разрушителя сверкают, как солнца, и он смотрит вдаль, куда лежит его путь.
Тогда Тот, его сын и отец, он же – Принц-Который-был-Тысячей, вновь открывает сосуд с зубами дракона и роняет еще одно зерно.
Посеянная в пыли, под его рукой рождается новая тварь и устремляется к Сету.
Безумие, таящееся в глазах Сета, вырывается наружу, и происходит еще одна схватка.
Стоя над растерзанным телом, Сет склоняет голову и исчезает.
Но Тот следует за ним, сея чудовищ, и теперь призраки чудовищ и Сета, вечно побеждающего их, ведут нескончаемую битву сквозь мрамор воспоминаний сквозь стены и башни разрушаемой и восстанавливаемой Цитадели Марачека, древнейшего города во Вселенной.
И каждый раз, когда Сет побеждает, глаза его устремляются к тому моменту в пространстве и времени, где он сражался с Безымянным и уничтожил мир, и где встает на дыбы и загорается тень черной лошади – его сын; и, всматриваясь в сияющий поток аннигиляции, он движется к тому месту и тому моменту. Но Тот следует за ним и сеет чудовищ...
4
Женщина из машины (лат.)