Страница 75 из 147
- Вот Талариона жалеть не надо! - огрызнулся Джеймс следуя в лес за сыном. - Едва ли когда они признают тебя своим.
Николас молчал. Граф Олизон чувствовал, что злость и обида кончаются и остается боль. Боль от собственных ошибок. Из последних порывов отчаяния темный маг схватил руку приемного сына и они исчезли в пространстве.
Ранним утром Таларион беседовал с Иллом, обговаривая свои королевские дела, как зеленоватая дымка заколыхалась и ни с того ни с сего сменила тему разговора.
- Надо же, - в пустых глазах духа просквозило изумление.
- Что такое, Илл? - нахмурился король верховной страны.
- Открылась доселе недосягаемая ветвь информации, я давно пытаюсь раскодировать её, но заклятие очень сложное. Однако кто-то всё же справился. Не желаете взглянуть, ваше величество?
Талариону тяжело далось видение смерти его сестры, но теперь он знал, что его племянник жив и что... им является сын графа Олизона.
Король счел необходимым поведать известие своей семье, собрав их в летней комнате, он воспроизвел увиденные образы. Дарисса даже не знала радоваться данному или расстраиваться. Дети повели себя более решительно. Данна заявила, что такой брат ей не нужен, Тиян горячо поддержал сестру, разделяя её категоричное мнение. Родители постарались объяснить, что так нельзя, но дети оставались непреклонны и в этот момент разногласия прямо перед ними из воздуха, точнее из пространства, возникли темный маг Красстраны Джеймс и человек считающийся его сыном.
- Вот полюбуйся, твоя семья, - с вызовом произнес граф Олизон. - Только взгляни, они не особо рады тебя видеть!
И действительно, вид обитателей дворца выражал крайнюю растерянность и изумление. Королева слегка неуверенно улыбнулась. Таларион мрачно смотрел на мага, перед ним вновь проплывал тот солнечный день на поляне и лица Каролины, Николая, малыша. Принцесса Раданна съежилась под ледяным колким взглядом темного колдуна и Латиян, загородив её собой, сердито смотрел то на графа, то на только что обретенного двоюродного брата.
- Зачем вы сюда явились? - строго спросил принц, - представителям тьмы запрещено без приглашения переступать порог королевской резиденции.
- Мы сейчас уйдет, - отозвался надменно Джеймс и обернулся к Николасу, - мы в бело-золотом дворце Красстраны, это твоя семья и твой дом. Только подумай, после того сколько зла ты сделал для них, ты им не нужен. Ты нужен только мне и деваться тебе некуда. Спроси их, смелее. Нужен ли им такой родственничек?
- Пошли отсюда прочь, - сурово потребовал Латиян.
Таларион не мог справиться с собственными эмоциями и продолжал созерцать картины прошлого. Дарисса лишь неодобрительно взглянула на сына, но тоже промолчала. Рада вообще не была в состоянии что-либо говорить.
Олизон снова ухватил холодную руку, и непрошеные гости исчезли, словно и не появлялись.
Только вместо белого особняка они оказались посреди дремучего леса. Николас изменил направление перемещения.
- Я не собираюсь возвращаться к вам, - отчужденно пояснил он и вырвал свою руку. - Прощайте. Мы больше не встретимся.
- Николас, - ни надменности, ни злости, тихий нерешительный голос графа утонул в шуме густого непроходимого леса. - Не уходи. Я не переживу. Прости.
Слова были просты, но Олизон знал что ждет его в этом холодном одиночестве. Снова один, снова пустота в сердце. И снова виноват он.
- Не могу, - в глазах молодого человека искрились слезы. - Даже слышать вас не могу, не то что простить.
- Я виноват перед тобой, знаю, - темный маг впервые за свою жизнь просил прощения. Просить просил, но знал что не получит. - И давно ты мне не доверяешь?
- Не понимаю, - Николас хотел уйти, но остановился. - О чем ты?
- Давно ты разгадываешь тайну своего рождения, сколько месяцев? Лет?
Молодой маг отрицательно покачал головой.
- Я узнал вчера, и то ненамеренно.
- Ты не мог разгадать эту тайну за один вечер, я наложил очень серьезный запрет на информацию, ты не мог его снять так быстро, тем более случайно, - не верил темный маг.
- Ничего я не снимал, всего лишь задался вопросом о собственной жизни, вот и всё.
- Такого быть не могло, Николас...
- Прекратите, - прервал тот графа, - если произошло, значит могло. И сокрушаюсь я ни столько из-за гибели родителей, вас ведь это злит? Вы погубили две светлые души. Для меня они были словно дети. Вы твердите мне о своей привязанности и заботе. О них я заботился намного дольше и искреннее.
- Не понимаю, - удивился в свою очередь Олизон.
- Тебя интересовало кем я был в прошлом, - через силу глядя на мага, словно тот был ярким неприятным светом, спросил Николас. - Напоследок могу удовлетворить твоё любопытство. Я эввил. Хранитель. В прошлом. Теперь человек. Прощай.
Молодой маг растворился. Старший маг остался стоять и отрешенно глядеть в пустоту.
Действительно, этого он не знал. А если бы знал, остановило его это обстоятельство тогда, двадцать пять лет назад? Ответа на этот вопрос Джеймс тоже не знал. Не знал он и как будет жить дальше. В своём холодном невыносимом одиночестве. Минувшая жизнь вспоминалась как волшебная сказка, прекрасный сон, где они с Николасом были лучшими друзьями, читали одни книги, вместе катались верхом, обсуждали новости и создавали новые заклятия.
Николас сидел на берегу глубокого широкого озера. Идти ему было некуда. Ни дома, ни родных. Такой привычный белый особняк графства сейчас казался зловещим и чужим. Та семья, что жила в бело-золотом дворце хоть и была настоящей, но совершенно не нуждающейся в нем. Да и кто он такой для них. Молодой маг спрашивал себя: "нужен ли он своей семье" и получал быстрый отрицательный ответ, подтверждением которого выступали лица Талариона и Дариссы, Раданны и Латияна. Он для них враг и больше никто. И никогда не сможет исправить случившееся положение, потому что сам является причиною такой справедливой ненависти и недоверия.