Страница 25 из 147
- Там немного другое, - уклончиво обронила дочь. - Само вспоминание прошлого доставляет ему боль. Это связано и с обучением и с семьей и с родом занятия... Я была бы обязана тебе рассказать всё, если бы сама просила взять его на работу, но привел в наш дом его ты. Спас он тебя и я не считаю себя должной вмешиваться в процесс вашего знакомства, общения.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Родион Петрович.
Он посмотрел на дочь и почувствовал некую отчужденность. Анжелика сидела серьезная, очень спокойная, не совсем надменная, но что-то в ней было отталкивающее, чужое, незнакомое.
Когда она начала говорить, голос её был не свойственно ей, усталым и холодным.
- Каждый раз, знакомясь или сталкиваясь с человеком, я вижу его не только визуально, но и внутренне. Весь спектр его цветов, мыслей, чувств. Не так подробно как некоторые предвидици. Я же не гадалка, - печально усмехнулась Анжелика. - Но все же. Часто это бывает неприятно, порой очень. Я не читаю чужие мысли, меня это унижает, но порой люди так "громко" думают, что я улавливаю эти всплески непроизвольно, ненамеренно. Я многого достигла в тонком мире чувств и энергий. Бесспорно, данное помогает в жизни, но иногда и огорчает. Я не собиралась ничего узнавать о нашей домработнице Инне, но она сама так усердно думает, что я вынуждена принять её рвение к сведению. И теперь не знаю, уволить её или присмотреться еще.
- И о чем она так усердно думает? - Родион Петрович не интересовался служащей, спрашивая так. Его до глубины души потрясло откровение дочери.
- А о чем могут думать домработницы и горничные. Инна мечтает жить в таком доме, как наш, самой распоряжаться прислугой, отдавать приказы, - Лика наморщила лоб. - Она мечтает понравиться тебе, вытеснив маму. Осторожнее с ней. Такие особы могут плести опасные интриги.
- Поясни, - теперь Родион Петрович наморщил лицо, запуская мыслительный процесс.
- Не пугайся, но прими к сведению. Она может подстроить нелепую случайность, которую мама может рассудить неправильно. Это может быть что угодно. Всё утро, например, во время завтрака она мысленно разговаривала с тобой, предлагала ромашковый чай, старалась предугадать чем можно заинтересовать твоё внимание, удивить тебя, понравиться. Но так и не решилась сказать нечто подобное вслух.
- Анжелика, не надо, - попросил отец, ему было неприятно слышать подобное от своей дочери, её прямые фразы резали уши. Он её воспитывал в утонченном тоне. А она сейчас была более чем прямолинейна.
- Осторожнее с Антоном, - тут же без перехода предупредила Анжелика.
- В смысле? Антон очень давно работает у меня. Не первый год. Он начальник безопасности и мой давнишний знакомый.
- Я предупредила, - Лика потерла руками лицо и вновь заулыбалась. - Что-то жара на меня плохо действует. Давай о главном. Что с угрозами, может теперь ты мне расскажешь?
Родион Петрович медленно, словно передумывая, убрал раннее взятый конверт обратно в ящик и взглянул на дочь. У той по обыкновению светились глаза, а на лице играла добрая полуулыбка.
- Я не знаю кто мне угрожает, - произнес отец, рассеяно перебирая бумаги на столе. - Первый раз мне позвонили две недели назад, угрожали вами, тобой и мамой. Потом наступило затишье. Вчера поздно вечером опять был звонок.
- Что они говорят, выдвигают требования? - вопрос звучал профессионально и Родион скосил на дочь удивленный взгляд.
- Беда в том, что требований нет, - ответил он. - Вечером и сегодня утром мне сообщили, что некто неизвестный хочет причинить мне страдания через вас, но взамен ничего не просит.
- У тебя есть хоть кто-нибудь на подозрении? - продолжала расспрос Лика.
Отец беззащитно развел руками.
- Ничего, разберемся, - подбодрила она его.
- По телефону сказали, - продолжал Родион размышления вслух. - Что заказчик хочет, чтобы я потерял вас, - Лесовской содрогнулся, не зная говорить дальше или нет, но Анжелика сидела спокойно, ожидая конца начатой фразы. - Звонивший говорил, что заказчику не нужны ни деньги, ни мои заводы. Ничего! Только чтобы я был убит горем, - голос у него сорвался. Слова из телефонной трубки до сих пор звенели в его мозгу. - Теперь ты понимаешь, почему я так беспокоюсь! А ты ещё делаешь эти свои выходки, уезжаешь на пол дня неизвестно куда.
- Я смогу за себя постоять. Ты не забыл, что в школе я ходила на уроки самообороны.
- Ликуша! - повысил голос отец. - Ты хоть понимаешь, какие люди могут работать на этого сумасшедшего. Какая тут самооборона!
- Я в состоянии справиться с любым из твоей замечательной охраны, и куда лучше постаю за себя сама, чем буду доверять свою жизнь в чужие руки.
- Анжелика! - возмутился Родион Петрович. - Перестань немедленно. Что за самоуверенность. Даже если справишься с одним нападавшим, что ты будешь делать с десятью?
- Даже связываться не стану, - засмеялась Лика, чем снова возмутила отца. - Вернусь домой и посижу с книжечкой, давно хотела перечитать "Мастер и Маргарита".
- С тобой невозможно серьезно говорить, - огорчился Лесовской и уткнул лицо в сложенные на столе руки.
Зря он начал разговор об угрозах, дочь слишком молода, чтобы до конца понять серьезность и опасность ситуации. Для неё как для маленького дитя, всё забава.
Родион Петрович вздрогнул и поднял голову, когда голос дочери зазвучал снова. Спокойный и холодно-уверенный.
- Ничего безысходного нет, - произнесла она невозмутимо. - Я столько лет доказываю тебе с мамой что возможности человека неограниченны. А вы как в детстве пытались видеть во мне ребенка, простого российского ребенка. Так и теперь. Я не раз говорила, что телепортация для меня словно обычная ходьба, вы не слушали. Что, папа, по-твоему в другое измерение переместиться легче, чем пересечь несколько сотен километров? Куда бы меня ни увезли, я в любое мгновение могу оказаться дома. Причинить мне вред очень сложно, ты знаешь, у меня защита. Я постараюсь поставить её и тебе и маме, но у меня может не выйти. Её должен делать человек сам для себя. Ты сомневаешься в моих способностях? Хорошо, давай проверим. Предложи мне испытание.