Страница 9 из 11
И так было чуть ли не каждый вечер. И утро у неё тоже стало однообразным: встать, сходить в туалет, взвеситься, выпить два стакана воды, съесть какую-нибудь нелюбимую кашу или пару яблок и, собравшись, уйти в школу. Она чувствовала гордость – наконец, в её жизнь пришёл контроль. И она даже не задумывалась, нужен ли ей был этот контроль. И эта гордость ещё подкреплялась и тем, что в конце апреля, когда Влад вернётся из лагеря, он увидит совершенно другую Диану. Её лучшую версию. «И обязательно влюбится», – добавляла она с улыбкой. Эти старания должны были окупиться.
В один из дней Яна не пришла в школу – заболела почти сразу после собственного дня рождения в первых числах апреля – и Марк с Дианой остались одни. Всё было, как обычно, но потом ему понадобилось спуститься в столовую – он не успел нормально позавтракать из-за ранней тренировки. А Диана, скучающая в одиночестве, пошла вместе с ним. И близость еды, её запах и вид и то, как она сопротивлялась этому, внушали ей уверенность. Вот она – сила воли, не так ли?
– Приятного аппетита, – Диана улыбнулась и, открыв разбавленный сок из буфета, стала медленно потягивать его из трубочки.
– Ты больше ничего не будешь? – Марк изогнул одну бровь, откусывая сочную сосиску в тесте. – Точно? – она снова покачала головой.
– Я на диете.
– По тебе видно, – он нервно усмехнулся.
– Спасибо, – для неё это был лучший комплимент за последнее время.
– Я серьёзно, заканчивай с этим, – он проглотил последний кусок и настойчиво на неё посмотрел, искренне желая помочь. – Ты и так хорошо выглядишь, – Диана засмущалась.
– Но можно ведь и лучше.
– Так и до анорексии дойти можно, – они оба в тот момент ещё не знали, что это слово означает на самом деле.
– У меня всё под контролем, правда. Но спасибо, что так заботишься обо мне, – в ответ Марк лишь пожал плечами и кинул в мусорное ведро упаковку от булочки.
Девочка встала вслед за ним, но, схватившись за угол стола, вдруг зажмурилась. Легшая ей на плечо рука одноклассника привела девочку в чувства, однако слабое головокружение осталось. Впрочем, с ней это часто случалось по утрам и перед сном.
– Ты не выйдешь из столовой, пока не съешь хотя бы шоколадку, – опустившись до шёпота, он перегородил ей путь. – Я серьёзно.
– Это же смешно. Я не хочу есть, – она смотрела куда угодно, но только не на друга. – Я сама с этим разберусь, спасибо.
– Я настаиваю.
– На нас все смотрят, – она вернулась за их столик и суетливо поправила волосы, а Марк сел рядом. – Что на тебя нашло?
– Я просто вижу, как ты себя истязаешь. В чём дело? Хотя, ладно, ты всё равно не скажешь. Съешь что-нибудь. Я не хочу, чтобы ты в больницу попала или в обморок при мне упала.
– У меня с собой нет ничего съестного, – она пожала плечами, нервно постукивая по экрану телефона.
Ничего не говоря, Марк отошёл к буфету и, простояв там в очереди минуту, купил ей свои любимые мармеладки, а себе – ещё одну булочку. И обрадовался, когда увидел, что Диана ждала его на том же месте и не убежала, пока был шанс.
– Я даже не знаю, в чём больше калорий – в этой огромной булке или в этих жалких двадцати пяти граммах мармелада, – она осмотрела разноцветную упаковку со всех сторон и нарочито медленно её открыла. – Я не хочу есть, Ма-а-арк, – его серьёзный взгляд не изменился.
Каждую мармеладку она чересчур долго жевала, а следующую в это время задумчиво перебирала в руках. Марк перестал смотреть на неё так пристально и изобразил занятость, листая новостную ленту в социальных сетях. Иногда они пересекались взглядами, но Диана быстро его отводила – ей было ужасно стыдно за собственное поведение, но она ничего не могла с ним сделать.
– Я всё, – звонок прозвенел три минуты назад, поэтому Диана буквально вскочила из-за стола и, закинув рюкзак на плечо, поспешила на урок.
Марк побежал за ней, забыв выкинуть мусор, но зато вовремя её догоняя.
– Дин, не обижайся, пожалуйста.
– Я не обижаюсь, – она даже не посмотрела на него. – Просто вы, парни, не знаете слова «нет».
И Марк, удивлённый такой серьёзной претензией, остановился посреди пустого коридора и посмотрел ей вслед. Теперь стало обидно уже ему: он так заботился о ней и так переживал за неё; постоянно следил за частой сменой её настроения и пытался понять её причину… А она даже не знала, что всё это он делал не только по собственной инициативе, но и по просьбе Влада.
Перед тем, как уехать, Влад пригласил друга к себе, чтобы вместе собрать вещи и поболтать о лагере, его особенностях и правилах. Тема очень быстро коснулась девчонок, и Влад стал в разы озадаченнее, чем раньше. Тогда он показательно замолчал, тихо сел на кровать и сложил руки между собой. Из-за столь пассивной реакции валяющийся возле открытого чемодана Марк нарочно кашлянул и рывком принял сидячее положение.
– Я где-то накосячил?
– Да, черт, дело тут не в тебе! – его дыхание стало беспокойнее.
– Ладно-ладно…
– Я уезжаю, а тут Дина остаётся, которая уже месяц сама не своя. Что с ней вообще? – его смутила долгая пауза улыбающегося друга, и они переглянулись. – Это так глупо. Ну, то, что она на диету эту свою села. Зачем? Не понимаю, что в её голове творится теперь.
– Девчонки всегда о внешности переживают.
– Это бесит, если честно. Когда это доводит до таких безответственных поступков. Я боюсь, что с ней что-то случится, – Влад пожал плечами.
– Так, стоп, тебе она нравится? – Марк подался вперёд и заманчиво улыбнулся. – Ты же сам говорил…
– Я не на что не рассчитываю. Она хороший человек, я об этом беспокоюсь. Я просто не хочу, чтобы с ней что-то случилось, – было видно, что Влад многое недоговаривал.
– Я могу за ней приглядеть, пока ты в отъезде. По-братски, так сказать. Может, узнаю, взаимно это всё или нет, – он уже приготовился бежать в другую комнату от гнева друга. – Ладно-ладно, спокойно. Я же пошутил. Я ничего лишнего ей не скажу.
– Спасибо. Просто, именно этого мне сейчас уж не нужно, серьёзно…
***
В Крыму Влад немного загорел – и его кожа стала сильнее контрастировать с белой водолазкой, которую он обожал носить, но которую не одобрял директор на каждой проверке. У него за три недели произошло столько всего, что он сам из-за невероятности всех этих событий не мог вспомнить имена вожатых. Он бы чаще устраивал такие «вылазки» в учебное время.
Он чуть опоздал на первый урок, и поздороваться со всеми «как подобает» не получилось. К тому же учительница русского и литературы – Надюха, как её все называли – не одобряла болтовни и могла за безобидный шёпот развернуть такие дебаты, которые в итоге всё равно закончились бы или «Россией-1», или «вредом» интернета, или «неподражаемым» Киркоровым – или всем этим сразу.
Яна даже не пыталась отвлекать его и заваливать вопросами с порога. Только Марк дружески пожал ему руку. Но зато в перемену, когда учительница скрылась за дверью, его едва не задушили объятиями. Первая это успела сделать Диана – соединив руки у него за спиной, она положила голову ему на грудную клетку и сказала, что невероятно соскучилась. Марк и Яна сделали то же самое, но Влада никак не отпускали первые объятия – было в них что-то, отличное от остальных, непривычное.
Они начали расспрашивать его про лагерь, и активнее всего была Диана. Будто ей хотелось привлечь к себе его внимание. И ей получилось… Влад, хоть и не сказал ей этого, заметил, насколько побледнело её лицо, как вытянулся подбородок, насколько изящнее стала шея. Основные черты лица не изменились, но узнать в них Диану было сложно. И одной важной детали простить он не смог и сорвался:
– Куда делись твои щёчки?
– Ну, не знаю, куда точно, но пусть там и остаются, – Влад ей ничего отвечать не стал. – У тебя появились веснушки, кстати.
Они, как ни в чём не бывало, продолжили разговор. И Яна увидела, с какой искренностью и детским доверием подруга посмотрела на Влада. Всё время его отсутствия, Диана улыбалась, но не была искренна. Она грустила, а теперь – ждала чего-то. И вела себя, может, даже чуть энергичнее, чем раньше.