Химия юных сердец

Марк тоже подметил неладное – именно тогда, когда в отсутствие Влада Диана начала копировать его привычки, словечки, манеру говорить. Была у Влада такая особенность – подходить сзади и кончиками пальцев проводить по спине, щекоча. Они все понемногу начали так делать, но это действие именно в исполнении Дианы стало значит что-то иное. И теперь, когда они все были в сборе, он увидел, что она стала его отражением, проекцией. И это поселило в его душе какое-то приятное тепло.

– Черт, надоело уже сидеть! – как обычно, очень неожиданно возмутилась Диана и, вскочив со стула, вдруг тихо простонала.

– Накачалась со своим Женей в зале, да? – подначивал ей Марк.

– Что-о-о? – занервничал Влад.

– Типа, я начала ходить в зал. Тренера зовут Евгений Анатольевич, а не «Женя». Я к нему сходила вчера на силовую. Первый раз. И у меня сейчас всё болит, – она жалобно усмехнулась. – Но смысла в силовых не вижу. Лучше кардио – калорий больше сжигается.

– Так, мышцы без силовых не появятся, – вмешался Влад.

– Мне до мышц ещё далеко, – она вытащила из рюкзака воду с лимоном и выпила треть разом, а потом засмеялась. – Задницу потом качать буду.

– Скажешь – когда. Я тогда тоже в зал запишусь.

И пока они все смеялись, душа Дианы плакала – от счастья.

***

Пока на улице во всю цвела сирень, и с каждым днём становилось всё теплее, Диана жила мыслью, пустившей корни ещё в феврале. Но ей было также холодно, как и тогда.

Майские праздники уже подходили к концу – завтра она должна была встретиться с компанией, увидеть их счастливые лица и снова поболтать о чём-нибудь несущественном. И все эти выходные Диана провела дома, почти ничего не ела и думала только об одном – чем бы занять свои мысли, кроме Влада и желания поесть. Работы на «FicBook» она уже не выкладывала и даже ленту новостей не проверяла. Зато появился небольшой интерес к тому, откуда берутся калории и что она вообще ест. Хотелось разобраться во всём этом на молекулярном уровне.

Она снова подошла к зеркалу, снова задрала длинную футболку, чтобы взглянуть на талию и на просвет между бедрами. И всё ей казалось недостаточно – она не могла простить себя за то, что каждый день предстаёт перед Владом такой неидеальной. Как он мог полюбить её с этими ужасными сорока восьмью килограммами? Как он вообще мог с ней общаться?

– Я же такая некрасивая.

Через неделю у Влада случалось день рождения – и Диана заранее обещала себе, кроме маленького кусочка тортика, ничего не есть. А лучше и его тоже – не есть. Только пить. И обязательно несладкие газировки. А лучше просто воду или зелёный чай – они же ускоряют метаболизм.

И, думая о скором празднике, Диана хотела, чтобы она была не просто гостьей там, не просто другом. Ей хотелось прийти туда его девушкой, его любимой девушкой, а потом поцеловаться с ним, нежно и с трепетом, как это делали подростки в сериалах. Ей хотелось, чтобы именно он украл её первый поцелуй и первый раз. Да, именно «украл». Как украл и её сердце в начале года.

Соврав родителям насчёт причины прогулки, Диана вышла во двор, села на старые качели – с ними у неё в детстве связано множество смешных историй – и набрала Яну, понимая, что одними аудио-сообщениями не отделается. Яна была в сети и ответила сразу.

– Я хочу написать правду. Я так не могу больше… Нет, я не буду плакать сейчас, – она подняла голову к небу и сделала глубокий вздох. – Со мной опять что-то творится. Я это сделаю или сейчас, или завтра перед школой, или прямо в школе. Нет, я не дождусь школы.

– Ты хочешь ему признаться? – переспросила Яна, и Диана тихо ухнула, тяжело дыша в динамик. – Может, всё-таки подождёшь до встречи?

– Я боюсь, что в школе не смогу. А если он откажется?

– От чего откажется?

– От меня, come on! Вдруг я расплачусь, если он откажется? И что мне потом в школе делать? А? Зная, что он сидит у меня за спиной? От этого просто невыносимо становится, – с её губ сорвался нетерпеливый стон.

– А что изменится, если написать ему? Всё равно в школу прийти нужно.

– Ну, у меня будет время остыть.

– Видишь, ты сама со всем разобралась, – вздохнула Яна, не понимающая в полной мере чувства подруги.

– Ладно, мне просто нужно было тебе об этом сообщить. Боже, я очень рискую. Ладно, давай…

Они быстренько попрощались, и Диана открыла приложение «Заметки», чтобы написать текст признания сначала туда. Хотелось разойтись дифирамбами, но это выставило бы её с «дурной стороны». И с чего это вдруг Диана так решила? Неужели она до сих пор стеснялась собственных чувств?

Несколько раз пробежавшись по тексту глазами, она решила на последок перечитать его вслух, но шёпотом:

– «Приветик, в общем… Образовалась довольно неловкая ситуация, но я просто не могу больше держать всё это в себе. Я надеюсь, ты правильно меня поймёшь. В общем, ты мне нравишься. Если честно, то даже очень. Я не знаю, что из этого выйдет…»

Над каждым словом она подумала и пришла к выводу, что все они – искренние, хоть и немного наивные. И, только отправив признание Владу, она положила телефон экраном вниз и стала тихонько покачиваться на скрипучих качелях. Закрыла лицо руками, тихонько ругаясь и чувствуя, как с каждой секундой молчания её сердце начинало биться сильнее. Ещё немного этого ожидания, и оно бы разорвалось на атомы.

Звук пришедшего уведомления – она вскочила с качелей, схватила телефон и дрожащими руками разблокировала его.

– Это правда очень неожиданно… Привет, – говорил его смущённый голос в аудио-сообщении и спустя пару секунд добавил с нервной усмешкой: – О, чёрт…

Диана не знала, как на это правильно реагировать. И лишь с тревогой глядела на то, как Влад то возобновлял аудио, то начинал заново.

– Мы можем поговорить об этом завтра? – он сделал напряжённую паузу и улыбнулся. – Я думаю, это нужно решать вживую, хорошо?

Закрыв рот ладонью, она скинула скромное многоточие и тихое «хорошо». И их разговор на этом закончился.

***

Диана морально была готова ко всему, а потому ни вечером, ни утром не плакала. Просто не могла найти себе места, как забытый родственник на семейном празднике. И поделиться своими переживаниями ни с кем не могла: Яну, как ей казалось, она всеми этими чувствами уже достала, Марк бы не понял, а родителям говорить бесполезно. Они тоже не воспримут это серьёз, как не восприняли и её голодание.

Прийти она решила к восьми, чтобы ещё в школе обдумать всё и отойти от ветряной погоды на улице. До сих пор она ходила в лёгком плаще и в толстовке, под которой виднелась рубашка, и не могла понять, почему всем было так тепло. Её руки постоянно были холодные, а по телу даже от лёгкого порыва шла дрожь.

Но Влад, прервав свою традицию опаздывать на минуту, ради разговора с Дианой тоже пришёл к восьми. И, встретившись в раздевалке восьмых классов, они удивились этому обстоятельству – время и место разговора не было обговорено заранее даже намёками. Они настолько были смущены и не готовы к встрече, что даже не обнялись, а поприветствовали друг друга только спустя минуту.

– Думаю, к восьми никто из наших больше не придёт. Мы одни такие… Несчастные, – она тихо усмехнулась, вешая бежевый плащ на погнутый крючок и не переобуваясь.

– Я хотел начать с того, что всё сейчас происходит в очень неподходящее время.

– В смысле? – осторожно переспросила она, спиной прислоняясь к стенке и стараясь не спускать глаз с собеседника.

– Ну, ты написала мне, когда я был на работе с отцом.

– Чёрт, прости, – Диана приложила руку к губам, чувствуя, как впалые щеки слегка порозовели.

– Не надо извиняться. Просто… – он сел на лавочку рядом с рюкзаком и, поставив локти на колени, начал ей объяснять. – Я ведь то же самое думаю о тебе, Дин, серьёзно, но мне кажется, что сейчас ещё рано. Все эти отношения и прочая муть. Мы же ещё учимся. Это будет мешать. Как ты себе это представляешь?

Ей хотелось ответить прямо – она с февраля представляла их отношения во всех возможных красках. Но сказать такое – у неё язык не повернулся.