Страница 8 из 10
Сегодня мировые популяции угрей стремительно сокращаются, иногда на 99 %, из-за сочетания перелова, загрязнений и других нарушений в окружающей среде, таких как плотины ГЭС, перегораживающие излюбленные нагульные реки угрей. Глобальный угриный кризис поместил многие ранее обычные пресноводные виды, включая европейского речного угря, в категорию «видов на грани полного исчезновения» международной Красной книги, которую ведет Международный союз охраны природы (МСОП, или IUCN). Так что есть их теперь столь же экологически неприлично, как и делать суши из панды. Конечно, внушить такую же горячую симпатию к склизкой змеевидной рыбе трудно, как к большому пушистому медведю, но к разведению угря в неволе прилагаются почти такие же усилия – хотя и не так освещаемые в прессе. Потратив миллиарды долларов и десятки лет исследований, японцы порадовались некоторым успехам в разведении своего пресноводного угря Anguilla japonica, который мечет икру в глубокой впадине в середине Тихого океана. Они нашли способ заставить взрослых угрей размножаться, используя гормоны, и даже сумели дорастить немного привередливых лептоцефалов, держа их на особой диете из измельченных в порошок акульих яиц. С большими трудозатратами кормить один находящийся под угрозой исчезновения вид яйцами другого находящегося под угрозой исчезновения вида – не самое практичное решение. Специалист по угрям Ким Аареструп говорил мне, что себестоимость получения стеклянного угря из лептоцефала в японской лаборатории доходит до тысячи долларов за рыбку. А это делает суши недоступно дорогим.
Так что на данный момент японцам приходится готовить свои любимые закуски исключительно из сокращающихся запасов диких стеклянных угрей, пойманных на проходе вверх по реке в начале их пресноводной жизни и откормленных затем на рыбных фермах в Азии. Часть этих угрей происходит из Японии или Европы, но большинство – из Америки, где до недавнего времени мало кто проявлял интерес к угрям. Американский речной угорь, Anguilla rostrata, – близкий родственник европейского; он тоже размножается и рождается в Саргассовом море, но личинки его мигрируют в пресные реки на восточном побережье США. Он считается одним из тех продуктов, которые поддержали голодающих переселенцев на «Мэйфлауэр», после того как индейцы великодушно поделились с ними секретами ловли этой рыбы. Этот исторический опыт был, однако, заслонен индейкой (на Благодарение не подают празднично фаршированных угрей). Несколько сотен лет спустя новоиспеченный президент Джордж Буш-младший положил начало новой моде, надев ковбойские сапоги из шкуры угря, украшенные синим президентским клеймом. Он взялся раздавать такие же пары своим друзьям – без клейма, зато с его инициалами (на случай, если они забудут, от кого подарок). Но даже эти высочайшие дары не слишком помогли поднять спрос на эту рыбу в Америке.
Теперь все изменилось: рыбак может заработать 100 000 долларов за ночь, опустив ловушку за 25 долларов в правильную реку и наловив стеклянных угрей. В штате Мэн, одном из немногих мест в США, где разрешено ловить молодь угря, местный промысел стеклянных угрей с оборотом 40 миллионов долларов разросся в настоящую золотую лихорадку. С ней пришел скользкий бизнес известного рода: теневые торговцы угрем, передававшие миллионы наличными посредникам на автостоянках у мотелей, и рыбаки, размахивающие АК-47 во время вооруженных стычек за лучшие места для рыбалки. По данным местной прессы, сюда же перебираются центральноамериканские банды, так как большая часть неожиданных доходов тратилась рыбаками на запрещенные наркотики – хотя одна рыбачка с особенно прибыльной добычей, как говорили, оплатила своими угредолларами операцию по увеличению груди.
В докладе 1879 года об американском угре для американской комиссии по рыболовству и рыбоводству немецкий морской биолог Леопольд Якоби признал:
Конечно, для людей науки унизителен тот факт, что рыба, которая во многих частях света встречается чаще любой другой… и которую всегда можно видеть и на рынке, и на столе, смогла, несмотря на всю мощь современной науки, скрыть способ своего размножения, рождения и смерти во мраке, который не рассеялся до наших дней. На протяжении всей истории естествознания перед ним стоял вопрос угря[65].
За прошедшее столетие изменилось не так уж много. Но время на решение загадки угря заканчивается.
Некоторые эксперты опасаются, что выживание пресноводного угря может стать уже делом случая. Выигрыш зависит от численности популяции угрей, возвращающихся каждый год в Саргассово море, чтобы отнереститься вдоль своих уникальных океанических фронтов. Если туда придет слишком мало угрей, то они могут не найти друг друга и этот огромный водоворот просто поглотит их. Если это произойдет, угрю удастся унести свой интимный секрет в глубоководную могилу [66].
Существование угря в морских глубинах по большей части остается непознанным. Тайные жизни порождают мифы; мы скорее поймем животных, которых нам хотя бы легче наблюдать. Может показаться, что за следующим обитателем нашего зверинца, бобром, проследить легче, чем за угрем, но его повадки в основном скрыты водой или его непроницаемым домом, что тоже порождает самые дикие домыслы. И, как и в случае с угрем, именно секретные «яички» бобров вызвали к жизни самые нелепые древние легенды об этом крупном водном грызуне.
Бобр
Животное, считающееся воплощением кротости, из его яичек изготавливают мощное лекарство. «Физиолог» утверждает: когда бобр видит преследующего его охотника, он отгрызает свои гениталии и бросает их перед преследователем, таким образом спасаясь от него. [67][68]
Род Castor
Сбор материалов для этой книги сопровождался странными приключениями. Но мое страстное желание узнать правду о бобре, возможно, заставило бы подняться не одну бровь. Все началось ранним осенним утром со встречи на автостоянке с длинным, под два метра, тощим человеком, у которого в багажнике лежала заряженная винтовка в комплекте с глушителем. Его звали Микаэль Кингстад, и он был профессиональным охотником на бобров.
Микаэль работает в Стокгольме – возможно, самой чистой и зеленой столице, в какой я бывала. Недалеко от исторического пастельного центра города – леса, изобилующие животными, которые иногда выходят поизучать городскую жизнь. Задача Микаэля – обеспечить, чтобы эти пришельцы находились под контролем. Он отправил в мир иной кроликов («проблема»), крыс (его главное проклятье), гусей («они производят много дерьма») и явно пьяного лося. А иногда в его поле зрения попадают чрезмерно активные бобры.
Хотя мы обращаемся друг к другу по именам, профессиональный убийца животных – для меня необычная компания. Но мне надо было встретиться с Микаэлем, чтобы задать настоящему охотнику на бобров важный вопрос: «Случалось ли когда-нибудь такое, чтобы бобр откусывал себе яйца и кидался ими?»
Микаэль посмеялся. Однако я не шутила. Предполагаемый акт самокастрации бобра был главным, ради чего я ехала. Я как-то не ожидала, что мое расследование вытащит на свет грязную историю о том, как ошибочно за семенники принимали препуциальные железы, о неуместном морализме, блуждающих матках и почти полном уничтожении бобра в реках Европы.
Из всех мифов о животных те, что повествуют о бобре, наверное, могли бы получить титул самых нелепых. В древности этот прославленный трудолюбием грызун был знаменит не своими крепкими навыками лесоруба, как можно было бы ожидать, и не исключительным архитектурным талантом, а тем, что принимали за семенники и что ценилось лекарями за лечебные свойства.
65
Jacoby L. Eel Question, цит. по: Schweid R. Eel. P. 15.
66
За последние годы удалось получить несколько важных результатов в исследованиях миграций угрей. В частности, впервые был полностью прослежен путь на нерест американского угря. См.: Béguer-Pon M. et al. (2015). Direct observations of American eels migrating across the continental shelf to the Sargasso Sea. Nature Communications, 6 (1), 8705.
67
Перевод С. Федорова.
68
Clark W. B. A Medieval Book of Beasts: The Second-Family Bestiary: Commentary, Art, Text and Translation. Suffolk: Boydell and Brewer, 2006. P. 130.