Убежище (ЛП)

— Привет, ты видел Джесси?

Он поедал хот-дог и, вытерев губы салфеткой, ответил:

— Видел ее утром. Мы несколько минут поговорили. А что?

— Мы ищем ее, — ответила Эмма без дальнейших объяснений. Она заметила, как взгляд Дэна упал на их сплетенные руки, и задалась вопросом, последуют ли комментарии. Иногда они с Дэном встречались, но скорей как друзья.

Но он лишь ответил:

— Да в такой толпе и Папу Римского потеряешь. Но я посмотрю. Если увижу ее, передам, что ты ищешь ее.

— Спасибо.

— Я видел, как они разговаривали, — сказал Наварро, когда они продолжили идти. — Они оба не выглядели довольными.

— Знаю. Я тоже их видела. Но еще я видела, как она говорит с тремя другими мужчинами, и я, конечно, могу ошибаться, но ни один разговор не был приятным.

— С кем она говорила?

Эмме даже не пришлось задумываться над ответом: она была настолько сосредоточена на Джесси, что образ сестры прямо горел в ее мозгу.

— С нашим кузеном Виктором. С Сэмом Конвеем — он владеет и управляет газетой «Дэйли Лэджер». С Питером Троем — местный плохиш из старшей школы, а сейчас он просто алкоголик. Еще я видела, как она разговаривала с Нелли Холт.

— Кто это?

— Не очень близкая подруга со школы, хотя скорее моя, нежели Джесси. Мы с ней одного возраста. Нелли пишет истории для «Лэджера». И встречается с Виктором.

Даже во всем окружающем шуме Наварро уловил странную нотку в голосе Эммы:

— Я ощутил… и слышал… если верить сплетням, между тобой и Виктором какое-то напряжение. Полагаю, это не имеет никакого отношения к тому, что он встречается с твоей подругой?

— Конечно, нет. Нелли — большая девочка, и она знает, что делает.

— А еще местные говорят, что Виктор хочет купить землю, которую ты продавать не желаешь, и это рождает напряжение.

Эмма, нахмурившись, смотрела на него, когда они остановились, пропуская толпу, перекрывшую дорогу.

— Да ты в курсе всех дел? Я знаю, что наше сарафанное радио — лучшее, но не думала, что так много людей интересуется, получит ли Вик желаемое или выиграю я. Но ведь дело не только в слухах, ты уловил что-то еще?

— Нет, — признался он. — Я улавливал какие-то отрывки. Но не верю, что напряжение между вами из-за земли. Или, по крайней мере, главная причина не в этом. Все дело в произошедшем с Джесси?

— Мы не можем обсуждать это прямо здесь, — сказала Эмма, двигаясь в сторону аптеки.

Наварро подавил вздох и проговорил:

— Значит, Джесси беседует с людьми из прошлого. С определенными людьми.

— Похоже на то. Вероятно, она знала, что сегодня увидит всех, кого хочет, поговорит с ними. И все это будет выглядеть обыденно. Более или менее.

— Она устроила засаду, — сказал Наварро. — Если ей надо было задать серьезные вопросы, лучше всего застать собеседника врасплох и, возможно, тогда получишь правдивый или честный ответ.

— Я просто боюсь…

— Чего? Что она задала неправильный вопрос не тому человеку?

— Порой секреты опасны, — наконец сказала Эмма. — А некоторое сделают… многое… чтобы их защитить.

Глава 18

Джесси буквально кожей ощутила уходящее время и немного помедлила, спрашивая себя, действительно ли стоит это делать.

Да. Она должна.

Джесси подобрала фонарь и вышла из домика так же, как и вошла, аккуратно заперев дверь и сложив отмычки в карман.

Обошла хижину, направляясь к той части дома, которая находилась дальше всего от так называемой дороги. Погреб был расположен необычно и удачно замаскирован цветочными клумбами с обеих сторон. Но обнаружить его оказалось легко, стоило только поискать

Отсюда вход в подвал казался самым обычным, и ей даже не потребовалась отмычка. Джесси открыла входную дверь, напоминающую люк, в последний день исследования домика, но тогда время у нее оставалось немного, и она не стала спускаться вниз.

И даже тогда ощущение ужаса накрыло с головой, и она должна была посмотреть, что находится внизу. Хотя знала и так.

Отсутствие замка на двери не могло не беспокоить, но она подумала, что у подножия лестницы, будто вырезанной из твердой земли, стоит еще одна дверь. Подобные старомодные погреба были сделаны так, чтобы сохранять холод для хранения овощей в те дни, когда электрических холодильников еще и в помине не было.

Джесси включила фонарь и направила его вниз по ступеням, помедлив только на минуту, и аккуратно начала спускаться.

Внизу был простой земляной подвал.

По крайней мере, на первый взгляд.

Здесь пахло землей, и было прохладней, чем на улице. Джесси стало холодно. Очень холодно. Она заставила себя проигнорировать это гнетущее чувство, после чего посветила вокруг себя. Грубые полки с закрученными банки с овощами и супами, аккуратная подставка для садовых инструментов, несколько стопок глиняных цветочных горшков. И…дверь.

Она выглядела новее, чем Джесси ожидала, но, вероятно, потому что сделана была из стали — ее поверхность была ровная и блестящая. Джесси подошла на несколько шагов ближе и только тогда смогла различать детали, поскольку свет фонаря отражался от гладкого металла.

Дверь была сплошной за исключением полуметрового квадрата стальной сетки, ячейки которой были плотно сплетены, но не настолько, чтобы воздух не мог проникнуть в пространство позади. А на двери была простая ручка и обычная замочная скважина. И на этом все.

Джесси не удивилась, что дверь оказалась закрыта. Не удивил ее и замок, который открывался куда сложней, нежели казалось с первого взгляда. Минут десять спустя она услышала щелчок. Джесси ощутила триумф и поднялась на ноги, чтобы открыть дверь.

Боль. Ужас. Боль. Ужас. Боль.

Джесси с силой втянула в себя воздух, только теперь осознав, что так надолго задержала дыхание из-за силы обрушившихся на нее эмоций, что первый же вдох причинил боль. И не просто боль. Вдохнув, она почувствовала смерть.

Каким-то образом Джесси умудрилась побороть инстинкты и чувства, которые буквально требовали бежать. Она еще больше укрепила свои стены и вошла в дверь.

Создавалось ощущение, что она входит в сам ад.

Луч от фонаря показал, что в этой части подвала хранятся явно не овощи и инструменты. Стены и потолок выполнены из бруса, а на металлических крючках, приделанных к стенам, висели… орудия… приспособления ужаса. Ножи и другие острые инструменты, подобные пилам, различные кнуты, ремни с пряжками и шипами на концах, тяжелые дубины, на концах которых виднелись пятна.

Каждый инструмент был покрыт кровью.

Если убийца и был чрезмерно аккуратен снаружи, то здесь выпускал своих демонов на волю. Все было грядным/запятнанным, даже плоть и волосы были пропитаны кровью. Джесси, почувствовав тошноту, перевела фонарь от стены с инструментами. И тут же пожалела. Прямо перед ней стоял какой-то хитрый стул, который так же был покрыт кровью, а за ним — койка с тяжелой цепью, на одном конце которой был наручник, а другой оказался прикреплен к стене.

Матрас на койке был весь в пятнах.

И снова Джесси хотела убежать, но в стене слева была закрытая дверь, и она сделал шаг к ней, поворачивая фонарь, чтобы увидеть…

Джесси почувствовала касание к щиколотке и в то же мгновение поняла, что попала в его ловушку.

Натянутый трос был прикреплен к обычному ролику и системе весов, которая захлопывала стальную дверь за спиной, и когда она развернулась с фонариком, ужас пробрал ее до самых костей.

Эта сторона дверь была гладкой — за исключением решетчатой вентиляционной панели.

Ни ручки.

Ни замка.

Никакого выхода.

— В смысле — она уехала из города? — Эмма смотрела на Пэтти, работницу аптеки, которая уверяла, что разговаривала с Джесси утром перед фестивалем.

— Я согласилась разбить свою смену на две части, — объяснила она скорее для Наварро, нежели для Эммы. Заправила прядь медных волос за ухо и победно улыбнулась. — Так я могла провести хотя бы немного времени на фестивале. Поэтому на работе появилась рано. Как и Джесси.