Страница 40 из 52
Благородный писарь, прошу, не стирай мою сестру с этих страниц. Я знаю, ее дополнения к этой ценной книги наглые и неуместные, но, молю, сохрани их. Ее слова — все, что от нее осталось.
Она умерла за наследие Антеи и за меня.
Враг убил ее через год после того, как она начала переписывать книгу. Много раз за тот год я сомневалась в ее влечении к демону, но я никогда не забуду последнюю ночь. Я не забуду, как нашла их вместе.
Он прижимал ее к себе, словно еще мог защитить ее, хотя она уже была бледной и неподвижной.
«Не забирай ее душу», — бездумно попросила я.
Он ответил: «Ее душа никогда не была моей. Она не повелевала мной, и ее душа не могла меня спасти. Я должен был ей сказать».
То были его последние слова, ведь раны его были ужасными, а ночь — холодной. Он погиб там, прижимая мою сестру к его сердцу.
Я не знаю, любил ли он ее так, как она его, но я похоронила их вместе, надеясь, что дальше их души уйдут вместе.
Миррина умерла за эту книгу, и ее наследие заслуживает быть сохраненным, как записи Антеи. Если мы должны защищать этот адский трофей своими жизнями, то пусть наши жизни будут на этих страницах. Если эта ужасная сила, которую раскрыла Антея, которую мы охраняем, может вооружить наших врагов, давайте вооружим друг друга силой продолжать.
Я и те, кто будут после меня, нуждаемся в таком убеждении.
Без потерянного амулета, без тайн или правды, которую Антея посчитала слишком опасной, чтобы ее записывать, мы никогда не узнаем, почему она нас так прокляла. Но я спрошу, дочь моей дочери, благородный писарь, выжившая, волшебница: Когда это кончится?
Мелитта Атанас
Слеза покатилась по моей щеке. Горе и отчаяние Мелитты звучали в ее словах. Сколько времени прошло между смертью Миррины и просьбой Мелитты для будущих писарей гримуара?
Миррина… я так и не узнала, что случилось между ней и ее демоном. И не узнаю, призналась ли она в любви. Не узнаю, что он ответил, разделил ли ее чувства, могло ли сердце демона любить как человеческое.
Но обнимал ее, когда она умерла. Прижимал к себе, хоть ее уже не было, и его жизнь угасала.
Я провела пальцами по своему переводу, они замерли под словами древнего Валъира. Она не повелевала мной, и ее душа не могла меня спасти.
Кожу покалывало, волоски встали дыбом.
Она не повелевала мной.
Я слышала, как Клод перечислял условия нового контракта с Заиласом. Слышала, как Заилас прошипел ответ. Ритуал привязал его к инфернусу. Приказ Клода отправил его в кулон.
Виш меня не связал.
Заилас ранил Клода, хотя согласился не вредить призывателю. Контракт не сработал.
Никогда не призывайте из Двенадцатого дома.
Если контракт Миррины с демоном Валъир не сработало, и контракт Клода с демоном Валъир не сработал, то мой контракт…
Блокнот выпал из моих онемевших ладоней.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мой блокнот упал на столик, и я вскочила с пола. Мое колено задело стол, миска клубники опасно покачнулась. Комната будто кружилась, пока я бежала по ней.
Дверь спальни ударилась об стену с грохотом, и Заилас, лежащий на моей кровати, вздрогнул. Сокс с испуганным воплем спрыгнула с моей подушки и скрылась под кроватью.
Заилас тут же проснулся и повернулся ко мне, сел на корточках посреди матраца, готовый биться, ждущий от меня указаний, где враг.
Я прошла к кровати и остановилась, тяжело дыша.
— Заилас, у нас есть контракт?
Он нахмурился.
— На? Ваянин…
— У нас есть контракт? — закричала я.
Его глаза расширились. Он отпрянул, хвост метался.
— Ваянин…
— Отвечай!
— Я привязан к инфернусу.
Демоны не врали. Он уклонялся от ответа.
— Только к нему ты и привязан, да? — я смотрела на него так, словно никогда его не видела. Может, я и не видела. Я все время была слепой, верила в магию, которой там не было. — Ты не слушался условий контракта с Клодом.
— Это не сработало.
— Ты знал, что это не сработает. Ты знал, что контракт будет без силы, и потому ты сказал мне согласиться.
— Только так можно было выйти из круга, — он все еще уклонялся от правды. — Только так я мог защитить тебя.
Я сжала в кулаки дрожащие ладони.
— Ты не обязан меня защищать. И никогда не был обязан. Потому я не могла понять условия нашего контакта — потому что его нет!
— Есть. Я обещал защищать тебя. Ты обещала мне готовить еду. Я обещал вести себя как порабощенный демон. Ты обещала найти для меня способ вернуться домой.
По мне пробежала дрожь.
— Давно ты знал?
Он смотрел мне в глаза, искал вопросы и ответы, которые я не представляла.
— Я догадался на второй день, что виш контакта не сковал меня. Не знаю, почему.
— Потому что ты из Двенадцатого дома. Этерран ошибся. Не из-за Амулетов запрещено призывать демонов Валъир. Это запрещено, потому что ни одного Валъира нельзя привязать к контракту.
— Почему мы отличаемся?
— Не знаю, — я стиснула зубы. — Почему ты не сказал мне?
Он опустился на матрац и прижал ладони к одеялам.
— Потому что ты не доверяла мне, а я — тебе.
Я попыталась шагнуть ближе, нога ударилась о край кровати.
— А потом? Почему не сказал вчера, когда мы ушли от Клода?
— Я не мог сказать, — его голос стал хриплым. — Если бы ты знала, что виш контракта не убрал мне когти, ты бы меня боялась. Я не хотел, чтобы ты боялась меня еще больше.
Мое горло сжалось. Я отпрянула на шаг. Другой. Голова кружилась, мысли спутались.
— Почему? — хрипло прошептала я. — Ты мог все это время делать, что хотел. Бросить меня. Убить меня. Дать кому-то убить меня. Заставить меня делать все, что хотел. Почему ты все это время защищал меня?
Тени собрались в его глазах, алое сияние потускнело. Тихая печаль скрывалась в глубинах.
— Потому что пообещал.
Я вышла из спальни. Все ощущалось странно отдаленным, я опустилась на пол за кофейным столиком, вернулась на то же место, где была, не зная, что еще делать. Не зная, что думать. Не зная, что чувствовать.
Заилас не был связан нашим контрактом. И никогда не был.
Шок пошел трещинами, и в них проникала ярость. Как он посмел скрыть это от меня! Обманывать меня! Позволять мне думать, что меня защищал контракт, когда все это время меня защищал только…
Он.
Я прижала ладони к поверхности стола.
Он защищал меня, а не наш контракт. Он защищал, даже когда я раздражала. Когда я была слабой. Когда я была глупой. Когда чуть не привела к его гибели из-за Тахеша. Когда бросила инфернус, а потом меня похитили. Когда кричала на него за попытки защитить меня так, как мне не нравилось. Когда я злила его, и он бил мебель. Когда он думал, что я в тайне хотела ему смерти. Когда я скрывала мысли и чувства так глубоко, что он не мог мне доверять.
Он защищал меня, потому что, когда я опустила ладонь на ту серебряную линию, и когда он втащил меня в свою ледяную темницу, мы связали себя иначе. Оба были на грани смерти, оба обрели шанс друг в друге.
Я привязан к тебе. Только к тебе, ваянин.
Мои руки дрожали.
Тень упала на меня. Ноги тихо шаркали по ковру, его хвост шелестел за ним. Я смотрела на открытый гримуар на столике, пытаясь ровно дышать.
Заилас присел на корточки, не между столиком и диваном, где я сидела, но близко.
— Ваянин?
Я сосредоточилась на дыхании.
— Робин?
Я вскинула голову. Я посмотрела на него, отвела взгляд. В дюймах передо мной была страница с последней записью Миррины перед смертью.
Я предложила демону душу, а потом свое сердце.
Часть меня надеялась, что она ошибалась. Что ее чувства были просто влечением. Или что ей показалось. Что ее демон не ответил бы на ее чувства ни капли.