Страница 38 из 52
Гнев гудел во мне от холодного ответа Этеррана, он не стыдился того, что его Дом убивал Дом Заиласа. Сколько демонов Валъир убил Этерран перед тем, как его вызвали сюда?
— Похоже, ты уже знаешь все, что тебе нужно, — холодно сказала я. — Если у тебя амулет, ты станешь защищен от контракта и сможешь покинуть Эзру. Нужно лишь найти его.
— Удачи с этим, — буркнула Амалия.
— Нам нужно знать больше, — прорычал Этерран. — Амулет…
Он замолк и оскалился. Он прижал ладонь к левому глазу, согнул плечи, сухожилия выступили на шее. Стало холодно.
Напряжение в маге пропало. Он выпрямился и опустил руку, остался бледный глаз без следов алого сияния.
— Этерран не упомянул, что я не дам ему — или нам — подобраться к амулету, пока не пойму, что именно произойдет. В лучшем случае он разорвет наш контракт, и Этерран покинет мое тело. Я буду свободен от него.
— У него вообще есть тело? — спросила Амалия. — Сколько демону нужно владеть кем-то, пока его тело… не перестанет существовать?
— Он не должен измениться, — хвост Заиласа стукнул по полу. — Демоны годами пропадали в Ahlēvīsh и возвращались без изменений.
— Что за Ах… — начала я.
— Что в плохом случае? — спросил Заилас, не дав мне закончить вопрос.
— Амулет порвет контракт, но не магию, что удерживает Этеррана во мне, и он меня захватит полностью, — Эзра оттолкнулся от стены, прошел к дивану и сел на другом конце. — Или не сработает на демоническом маге, и мы оба сойдем с ума.
— Но это все равно случится, — отметила Амалия. — Все демонические маги сходят с ума.
Эзра кивнул. Он сцепил ладони и прижался подбородком к ним.
— Я обещал себе давно, что, как только пойму, что мой разум разваливается, я покончу с этим. Но теперь этот миг настал… и умирать не так просто, как я думал.
Я с сочувствием тихо вдохнула. Я не могла представить, что заставило его стать демоническим магом, но он не казался плохим. И Тори точно не считала его плохим.
Его глаза закрылись.
— Было бы проще месяцы назад, до того как…
— Думаешь, амулет может тебя спасти? — тихо спросила я.
— Не знаю, но хочу попробовать. Это глупо… Я давно сдался, так почему теперь вдруг сражаюсь?
Я увидела перед глазами ореховые глаза, полные отчаяния и решимости. Не он один сражался, и, может, поэтому он и не мог больше пассивно принимать судьбу.
— И ты хочешь знать, как именно работает амулет, — подытожила я. — Детали работы заклинания, и как оно разрывает контракты.
Он кивнул.
— Я не знаю этого… пока что, — я думала, что еще добавить, ведь, хоть Эзра казался хорошим, насчет Этеррана я сомневалась. — Думаю, я смогу отыскать ответы, но нам понадобится сначала твоя помощь с Клодом и волшебниками.
— Да, конечно. Мне нужно поговорить с этим Клодом о том, почему у него был мой профиль. Полагаю, крылатый демон был его.
— И контракт незаконный, — я с тревогой потирала ладони. — Они задумали что-то плохое.
Эзра поднялся на ноги.
— Этой ночью мы ничего не решим. Отдохни, поговорим завтра. И я… — его лицо скрыло эмоции. — И мне нужно позвонить Тори, узнать, где она.
— Ты не знаешь, куда она уехала?
— Я знаю, куда она уехала, но не где она на самом деле, — сухо ответил он. — Мне нужно идти.
Он пошел к двери, и я спешно встала.
— Погоди. Я тебя провожу до ворот.
Эзра хотел возразить, но передумал. Я обулась, помахала Заиласу и Амалии и поспешила за магом.
Мы спускались по лестнице в тишине, там всегда пахло дымом сигарет. У дверей здания мы обнаружили, что шел дождь, и черный мотоцикл промок и блестел.
Эзра вздохнул, увидев это.
— Я не хочу влезать, — начала я, не понимая, зачем пыталась говорить об этом, — но, хоть она этого не говорила, Тори явно переживает за тебя.
Его лицо не изменилось, осталось нечитаемым, но и Заилас так делал, и я научилась находить намеки на его чувства. Нервный тик на челюсти. Напряженные мышцы. Сузившиеся зрачки.
Я видела это и больше на лице Эзры, так что молчала и ждала. Или он уйдет за дверь, или…
Он резко выдохнул носом.
— Тебе когда-нибудь врал тот, кто тебе дорог, Робин?
— Как именно врал?
— Так врал, когда правда могла все изменить.
Дождь стучал по стеклянной двери.
— Да, — я скрестила руки, впилась ногтями в кожу. — Мои родители. Мама. Они скрыли от меня… прошлое нашей семьи и все мое будущее. Я не могу осознать, сколько они врали, чтобы скрыть все это.
Я ощущала его взгляд макушкой, гадала, на этот ли ответ он рассчитывал.
— Что ты сделала, когда узнала?
— Ничего. Мои родители были уже мертвы. Клод убил их.
Резкий вдох, стук дождя почти заглушил этот звук.
Слезы собрались в моих глазах, знакомое горе сдавило легкие.
— Но если бы я смогла ее увидеть, я бы сказала маме, что понимаю… и сказала бы «спасибо».
— Спасибо? — прошептал он.
— Она защищала меня. Может, ошиблась… она сама так думала в конце… но она хотела мне счастья. Врать мне каждый день было тяжело для нее. Это ранило ее больше, чем навредило мне.
Эзра молчал, а я вытерла глаза, смущаясь, что не смогла подавить слезы.
— Спасибо, — сказал он. — Что поделилась этим.
Я кивнула, тревога наполнила меня, потому что его маска рушилась, и я знала, что сказал бы Заилас, если бы был тут. Он сказал бы, что от мага пахнет болью. Сильной болью.
— Я напишу завтра о времени встречи.
— Хорошо, — тихо сказала я, зная, что ничем не могла ему помочь, оставаясь чужой.
Он открыл дверь, холодный ветер принес капли дождя за порог. Он вышел под дождь, пошел к мотоциклу, а я надеялась, что он позвонит Тори.
И я надеялась, что Тори, куда бы она ни уехала, была готова к этому.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
— Что это было?
Я не ответила Амалии, когда вошла в квартиру. Мой взгляд окинул комнату в поисках Заиласа.
— Он пошел в душ. Вот-вот…
С приглушенным стуком по крану и плеском зашумел душ.
Я со странной радостью сбросила не зашнурованные ботинки и прошла на кухню. Я открыла холодильник, желудок болел от голода, но во рту пересохло, и вкус еды меня не интересовал.
— Эзра и Этерран хотят знать все про амулет, — проворчала я. — Еще одна проблема на наши головы. Радует лишь, что они могут помочь нам найти амулет.
— И если повезет, они его не украдут, — добавила Амалия, упершись локтями в стол.
— Надеюсь. Миррина не звала бы амулет «ключом ко всему», если бы он просто разрывал контракты. Он явно куда важнее, но я не собираюсь им сообщать это, — я закрыла холодильник и, присев, открыла морозильную камеру. — Или то, что мы не знаем о магии амулета.
— Может, ты и не знаешь.
Я хмуро посмотрела на нее, сжимая одной рукой выдвижной ящик морозильной камеры.
— То есть?
Она скрывала эмоции, а потом улыбнулась.
— Пока ты прогоняла убийц, — торжественно заявила она, — я искала ответы.
— Что? — я взяла небольшой пакет ванильного мороженого и встала. — Я думала, ты работала над своим тайным проектом по шитью.
— Это тоже, но только когда не занималась остальным, — она вытащила сверток черной ткани из пакета, выудила из него книгу. — Ты уже переводишь гримуар, охотишься на убийц и общаешься с демоническим магом. Я могла взять хоть одно задание.
— Но… почему ты ничего не говорила?
— Чтобы ты не попыталась помочь, снова взвалив всю работу на себя, — она открыла книгу, внутри был лист бумаги — мой рисунок амулета и массива. — Смотри.
Она указала на массив, где необычные узоры и руны заполняли пентаграмму, а потом указал на иллюстрацию в книге. Почти такая же пентаграмма была на блестящей бумаге.
— Да ладно! — воскликнула я. — Что это за Аркана?
Она закрыла книгу и повернула обложкой ко мне. «Теория отрицания в астральной сфере».
Я шлепнула себя по лбу.
— Отрицание! Конечно!
— Те волшебники натолкнули меня на мысль, но было долго искать среди массивов отрицания тот, что совпадет с амулетом. Но если амулет разрывает контракт, то в этом есть смысл, да? Отрицание разрывает другую магию.