Страница 8 из 62
- Эт-то тёлка! – Одобрительно произнёс Дэниц, выглядывая в окно. – Огонь! Ради такой следовало заглянуть в провинцию. Как ещё её до сих пор не увели? Ты как хочешь, а я помчался – знакомиться. А ты нюхни ещё – вдохновение появится!
Криста отрицательно покачала головой, вызвав перед глазами небольшой фейерверк искр, а Дэниц поспешно убрал табакерку во внутренний карман и покинул комнату. Криста только вздохнула, всё происходящее казалось ей нереальным, ненастоящим, и оттого несерьёзным. Симпатичная девушка. Добрая. Неиспорченная. Талантливая. Если Дэниц что позволит себе – придётся приструнить, применить силу. А сейчас – какой от неё толк? Криста, пошатываясь, на ощупь отправилась в душ, насладилась чуть тёплой водой под оживлённые разговоры внизу, внутренне мечтая к ним присоединиться, но не решилась в таком неравновесном состоянии.
Криста вернулась в комнату, села – и задумалась. Бесполый дурик? Как заблуждается противник. И хорошо, что заблуждается. Ничто человеческое Кристе не чуждо, и женское начало не спит летаргическим сном. Просто силы тратить надобно на дела достойные и благие, и их, этих сил, много на дела сии уходит. Думала, думала, не заметила, как задремала – не дождавшись, когда спустятся сумерки…
…К ужину, скромному, но сытному, вернулся домой отец семейства. Коста Хоумлинк всю жизнь содержал семью, и неплохо содержал. И гордился этим. А потом невзгоды одолели, потерял второго сына и работу, а новой, достойной, не нашёл. Перебивался малоквалифицированными сезонными работами. И – ссутулился, и потихоньку запил, ещё не называя это выпивкой, а просто «расслаблением для пущей уверенности в себе». И прозвали Косту «Горбач». Что гораздо больше соответствовало натуре, чем все прочие имена.
Когда Криста, отдохнувшая и спокойная, с рассеявшейся пеленой перед глазами, сбежала вниз знакомиться с хозяином, она первым делом услышала оживлённый и весёлый смех Анны, которой Дэниц что-то рассказывал.
Горбач вошёл в дом улыбающийся, но немного настороженный.
- Борис сказал – у нас гости. Ну, здравствуйте, люди добрые.
- Мир дому вашему, господин Хоумлинк. Не обессудьте, мы не обидим, захребетниками не станем, - Криста склонилась и забормотала приветственную молитву.
- Да я и не беспокоюсь – вижу, честные люди. Ну-с, а если за встречу? – Горбач смущённо хмыкнул, покосившись на жену. Он уже принял немного после смены, требовалось срочно найти напарника, чтобы добавить.
- Непременно! – спохватился Дэниц. – За встречу выпить – святое дело! – он подмигнул Кристе, желая либо подковырнуть, либо прервать бормотание: - Составь компашку, будь чел!
Криста терпеливо довела молитву до конца, умолкла и - вынуждена была согласиться: - Разумеется, я составлю компанию, но пить не буду.
- Экий вы непьющий, молодой человек, - удивился Коста, облизываясь в предвкушении чарки.
Горбач вытащил из шкафчика припасённую бутылку русской водки: - Эмми, закусить имеется?
- А как же, ужин готов! – встрепенулась Эмилия, которая, точно завороженная, не сводила взгляда с Кристы, читающей беззвучной скороговоркой краткую молитву перед трапезой, и её кроткого, мягкого лица. От этого она даже забыла и поругать супруга, и попенять ему, что неприлично начинать знакомство с выпивки.
- По рюмочке – никому вреда не принесёт, - крякнул Горбач. – Тем более – водочки. Гарантирую. Только польза для здоровья.
Пока госпожа Хоумлинк, ковыляя, поспешила в кухню, Дэниц осмотрел бутылку: - Чую, что не самогонка. Отколь сия реликвия?
- Подарок. А самогонки не держим, – оскорбился Коста Горбач.
- А что самогонка? Натурный продукт. Пробовал в разных провинциях. Мужики гнали, порядок!
- И я пробовал. Самый лучший первач в Каламатчах, Оунвилльский хуже – там вода уже не та, фабрика рядом. Но в поле, знаешь ли, всяко хорошо идёт – после смены.
На столе появилась жареная картошка, жареные колбаски, маринованные овощи. Эмилия присела за стол, зарозовевшая. Она успела причесаться и переодеться в легкомысленный модный свитерок взамен старушечьей блузы, сразу омолодивший её. Через минуту вошла тоже розовая и немного смущённая Анна, которую, в отличие от матери, мужская рубаха совсем не старила. Любопытный Борис заглядывал в комнату – но отец отослал его в свою комнату, читать книги к началу учебного года, и тот ему в отместку включил «музыку» на всю железку. «Пилилово металлистов» и высокие, кричащие голоса врывались в маленькое, смирное застолье диссонансом.
- Может, и мне глоточек сделать? – робко вопросила хозяйка.
- Мама! – укоризненно встряла Анна. – А твои лекарства?
- Мать, какой тебе глоточек? – изумился Коста.
Эмилия покраснела и бросила на дочь и мужа сердитый взгляд, понятный всем без слов: как это можно – в присутствии новых интересных мужчин говорить о лекарствах! Она же не какая-нибудь старая карга!
- Ладно, ладно, только глоточек! – сдалась Анна.