Страница 43 из 62
- Ладно, бери! – махнул рукой Дэниц. – Покатайся. Но далеко не забирайся. Скорость не превышай – мне эта колымага ещё пригодится. И не попадайся на глаза Вольпаю и иже с ним, - крикнул он уже в спину мальчику.
Радостный Борис, издав победный вопль, покатил байк к калитке.
- Конечно, превысит, - сказал Дэниц, махнув рукой. – И, конечно, уедет. Но я честно выполнил свой долг – предупредил. Так? Нет, ты подтверди, подтверди, - наступал он на Кристу. – Подтверди, что предупредил.
- Предупредил, - согласилась Криста. – Но твои предупреждения никогда ничего не значили. Потому что всегда звучали как подначка. И вообще, ты мне надоел.
- Нет, ты, кажется, слишком гордая стала, - продолжал приставать Дэниц. – Скажи, твоя гордость – не грех?
- Зато ты обленился, Дэниц. Помнится, ранее мы бились куда резвее и яростнее.
- Похоже, мы оба устали, - констатировал Дэниц. – Постарели.
- Не смешно.
- Не смеюсь, - Дэниц серьёзно взглянул Кристе в лицо. – Старость – это явление не времени принадлежит. Оно с другими корнями… Подумай. – И он поспешил во двор – помочь Борису оседлать «коня».
- Подстрахуй его! – крикнула Криста вслед. Поднялась наверх и улеглась на кровать. Устала она от коловращения образов, видений, прорывов, от необходимости прогнозировать и постоянно вести свою линию с дальним прицелом. Надоело думать о дальних прицелах. И Дэниц прав – не физическое старение в чужом облике, именно усталость эта накапливается проклятая, гнетёт и душит.
А как же другие? Как же окружающие люди? Рождаются, растут, познают мир, болеют, выздоравливают, снова болеют, получают травмы тела и травмы души, и – стареют, стареют, стареют, и спрашивают Небо: «А на фига?»
И не заметила Криста, как уснула, повторяя шёпотом: «А на фига?» Снов не снилось – и хорошо. Отдых полнее.
Проснулась резко, одним рывком. Тьма коснулась её самым кончиком, пощекотала ноздри, узким цепким хвостом попыталась проникнуть через глаз под черепную коробку – Криста встряхнулась по-кошачьи, резко и неистово. Прочь!
Криста заглянула в кухню спросить, не надобно ли чем помочь хозяйке.
- Госпожа Криста, - тихо и робко произнесла Эмилия, помешивая соус на сковородке. – Сестра… Мне сон такой приснился сегодня. Удивительный. Вот послушай. Бескрайнее ледяное поле – застывший океан. Я убегаю с берега – так надо, чтобы спастись. У меня двое спутников-проводников. Я их не вижу, но чувствую. Я решилась, я готова верить им и не видеть того, что подо мною и вокруг меня, – океана. И - верить в то, что, во-первых, он скован льдом, он застыл, и, во-вторых, что я лечу над ним, а коли снижусь – то ото льда оттолкнусь. Двое рядом, по бокам, держат за руки. Когда вера ослабевает, и я отстаю, они тянут меня за собой. Когда появляются сомнения, даже едва осознаваемые, я вижу трещинки во льду, за ними – вода бездонной глубины, эти трещинки могут убить веру окончательно, поэтому я не имею права бояться и видеть их. Ибо тогда я рухну и утону. Но я лечу. Вернее, меня влечёт вперёд в вертикальном положении некая сила, я лишь чуток поджимаю ноги. Когда ноги затекают, позволяю себе бежать по льду, перескакивая через паутинные трещинки. Успокаиваю себя: это не опасно. Приказываю себе: верь, что летишь над сушей, ледяным полем, а не океаном! Убей страх! И всё равно – скорее, скорее, перемахнуть их и снова, оттолкнувшись, взлететь. Жаль, что на этом сон закончился. Хотелось бы знать, куда меня влекут, где пристанище. Что бы это значило, Криста, золотая?
- А что ещё ты чувствовала во время полёта, милая? Радость, печаль, устремление вперёд, или всё-таки больше страха?
- Страха не было. Весело было мне, немного смешно, и любопытно, и всё время я хотела вперёд вырваться – из рук рвалась.
- Сон хороший, Эмилия. Твои проводники – не иначе ангелы небесные. Надёжные спутники. Строгие, но добрые. А океан – это испытание вере твоей. Воистину, пока веришь – и океан скатертью постелится. Вера чудеса творит и надежду дарует дойти до земли обетованной. А полёт – это средство души твоей, лёгкой и чистой, настолько лёгкой и чистой, что только лететь ей и лететь, преград не зная…
- Твоими бы устами… По-твоему, метания Анны – тоже испытание веры? Бедная девочка растеряна с вашим появлением. Дэниц ей голову совсем заморочил. И я понять не могу, как относиться к своим постояльцам. Может, опасны вы, и прогнать вас надобно? Только не могу я этого сделать. Привыкла к вам обоим. Вы – как две сторонки монетки. Только одна сторонка всё время кричит: «Я – орёл! Я – орёл!» А другая сторонка и есть орёл, но никто не знает об этом.
Эмилия улыбнулась так печально и мудро, что Криста смутилась. Её пронизало острое ощущение собственной наготы, словно потянули с неё ещё один покров. Близок очередной виток Спирали, близок! Но никогда ещё Криста не чувствовала себя так неуверенно, никогда не спрашивала так робко – а может, не надо? Может, остановимся? И останемся человеками?
И в этот момент в дверь отчаянно застучали, а потом ввалились, не дожидаясь ответа. И Криста, и Эмилия со сковородкой одновременно выскочили в прихожую.