Страница 39 из 62
- Напротив, - Дэниц наконец-то допил пиво, зашвырнул банку далеко вниз – так, что Криста вздрогнула затихающему перезвону-перестуку, беззаботно посвистал вслед – и эхо вдруг отозвалось. Он закурил. – Пусть молодёжь увлечётся хорошей идеей, сама организует – и при деле будет, и помещение с пользой применится. А насчёт «рано» – так детки сейчас ранние. Собственно, они такие всегда были, просто времена меняются. Сегодня им одно по кайфу, завтра – другое. Это, моя радость, от полнокровия!
tотчётливо представила себе воплощение хорошей идеи Дэница – ещё хуже, чем на вечеринке у Анны или в баре Бада – при этом воспоминании мрак в душе встал столбом, как плоть Дэница. Хорошая идея: никто не видит, никто не обуздывает, пей, колись, трахайся, ножичком балуйся, а потом родители – расхлёбывай и слезами умывайся.
Стало совсем темно, Дэниц зажёг фонарик, но идти дальше желания у Кристы не возникло. Даже Борис притих и жался позади спутников. Звуки шагов, до того гулкие, стали почему-то глохнуть. Фонарик предводителя сновал туда-сюда, вверх-вниз, влево-вправо, и вместе со световыми дорожками сновали тени: брык-брык, шлёп-шлёп, нырк-нырк. Словно и впрямь некто неопознанный скользил вдоль стен, выныривал и молниеносно прятался, крался следом и ухмылялся.
Борис внезапно споткнулся о какую-то железяку, она жалобно звякнула, и звук моментально заглох. Зато всплыли странные шорохи. Криста схватила мальчика за руку и ощутила, что она вспотела и дрожит. И уже мнилось, что тени перешёптываются глумливо, следят исподтишка.
- Что, мужики? – удивился Дэниц. – Что скукожились? Или глюки мерещатся? Пустое всё. Выше нос, царь Борис! Со мной не пропадёшь. Ты же мечтал тут ад обустроить?
- Не повернуть ли нам назад, Дэниц? – попросила Криста помягче, чтобы мальчика не пугать. – Что хорошего в старой фабрике? Не зря местечко даже бродяги обходят. Так и вижу дух этой порабощённой – и брошенной хозяйки: кружит вокруг печальной серой птицей, пытается прошлое вспомнить – а прошлое в прах рассыпалось.
- Птица птицей, а тут в самой глубине любопытные находки встречаются. Остатки станков, ремни приводные кожаные, костяные ручки, плитки и пилки – самый кайф для мальчишек. Не всё разворовали – видно, и впрямь, не позволяет нечто этакое, - Дэниц усмехнулся демонстративно, так что у Кристы побежали мурашки по коже. – Что бы это могло быть, а, Криста? Может, поможешь изгнать?
- Ремни нам без надобности. Изгнанием заниматься не дело. Не люблю ворошить.
- Не тронь – не воняет, так?
- Не тронь зря то, что не трогает тебя. Что раньше тебя прижилось. Здесь не мы хозяева.
- Да, отец Прокопий недоволен будет: его это прерогатива. Ему работать, экзорцировать – иначе, за что хлеб ест?
- Давай, Борис, поворачивай назад.
- Как хотите, - пожал Дэниц плечами. – Я просто хотел территорию показать. Бесхозную ныне, заметь: хозяева отказались от неё. Испугались. Неинициативные. Но нам ли пугаться? Я бы прибрал её к рукам. Сколько пользы можно выжать, сам подумай? Ту же дискотеку для молодёжи. Центр для экстремалов. Дизайн – естественный, в духе Хэллоуина. Уж я бы развернулся. Думал, поможешь денег собрать.
- Ты - прожектёр и романтик, Дэниц? Не ожидал. Ты, рационалист до мозга костей. С каких это пор фантазируешь о пользе?
- А ты думал, ты один такой, в голубые дали устремлённый?
- Ты и вправду о дискотеке задумался? Думаешь свою корысть поиметь из бесовского заведения?
- Что ты, Криста, о молодёжи пекусь! Ну да, я – бизнесмен! Прикинь, район процветать будет. Съедутся сюда богачи и ковбои всех мастей, обогатимся, да, станем королями!
- Преступного мира?
- На бизнесе мир держится. Подумай о пользе!
- Насмехаешься? Хорошо глумится тот, кто глумится последний. А как же духи? Потревожишь.
- Ну и пускай. Чем больше шума – тем веселее.
«А ведь я бы тоже могла развернуться», - вдруг призадумалась Криста. – «Ведь дискотека дискотеке рознь. Если правильно организовать, да правильную музыку выбрать, хороших музыкантов с правильной тематикой, правильное направление задать – то вот тебе и перевоспитание! А дискотека – она всегда для юных соблазн, да, вот и дело хорошее. Может, и впрямь – провести очистку, отправить неприкаянных куда следует? Да и денег собрать – не самая великая проблема. И сама… сама ведь могла бы проповеди читать! И дети бы меня слушали. И слушались. И прогремел бы Торбанк на весь мир, и собирались бы на проповеди люди отовсюду…»
Подумала она так – и смутилась. Как легко увлечься!
- А что, испортишь обедню? – продолжал Дэниц.
- Палки в колёса вставлять не стану. И спешка тут не нужна. Только я на встречу пришёл о другом говорить. Иди-ка, Борис, обратно, выход близко. Иди, не слушай.
Борис сделал шаг вперёд, по-прежнему не признаваясь в том, что здесь место и впрямь неприятное. Потом попятился, развернулся и убыстрил шаг.
- А зачем ты меня сюда вызвал?