Страница 2 из 137
Только представьте себе: глубокая ночь, оборванный сон и в углу вашей комнаты стоит незнакомец. Какова была бы ваша реакция? Страх? Удивление? Непонимание? Радость? Кто-то мог махнуть рукой, сказав: «Чушь всякая снится», а после перевернуться на другой бок и спокойно уснуть. Вариантов ответов много, жаль, что ни один из них не воплотился в жизнь, когда это коснулось меня.
Спросите: какова была моя реакция? Её не было.
Проснувшись ночью от чувства того, что кто-то на меня смотрит, я спокойно наблюдала за ночным гостем. В голове не было ни единой мысли. Наш мир переполнен книгами и фильмами о вампирах, что превратило детей ночи во что-то привычное и обыденное. В то, что не может вызвать страх, ведь ты, взяв в руки очередную книгу или нажав на «Play» DVD, уже знаешь, что финал будет счастливым, а добрый и идеальный вампир влюбится в героиню. Я не испытывала ни интереса, ни страха. Скорее мне было всё равно. Я не чувствовала, что есть что-то, за что стоит его бояться. Наверное, именно отсутствие страха в моих глазах оставило меня в живых. Относительно в живых...
Можно назвать это бешеной фантазией моего сна, но как тогда объяснить утреннюю находку у меня на шее? Две небольшие параллельные точки. Они затянулись до розоватого рубца. Многие царапины или порезы, которые я получала, затягивались неделями, но после укуса прошло не больше шести часов. Воображение не улучшит регенерацию.
Следующий признак моего отличия от других обнаружил стоматолог. Мои клыки, которые не отличались «тупостью», порвали его перчатки, оставив след идентичный тому, который оставляет лезвие. Тонкая, идеально ровная линия.
Принц, вампир, обративший меня, как я его стала называть за неимением какой-либо информации, стал частым гостем моей комнаты. Поначалу я пыталась с ним заговорить, расспросить о нём, затем о жизни вампира, но в ответ всегда была тишина. И только единственный раз на мой вопрос: «И зачем ты меня только обратил?», он ухмыльнулся. Больше я не задавала ему вопросом и не пыталась с ним заговорить. И его это, похоже, устраивало.
Со временем я свыклась с присутствием необычного гостя. Спокойно возвращалась к себе в комнату, ложилась спать, в общем, делала всё, что мне было нужно, не обращая на него внимания. Разве что только иногда, лёжа и страдая от бессонницы, я подолгу могла смотреть на него, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Принц всегда сидел на подоконнике распахнутого настежь окна, сгибал правую ногу в колене, а левую свешивал вниз в комнату. Правая рука покоилась на колене согнутой ноги, вторая, как и нога, свешивалась вниз. Безмятежный Принц.
Иногда мне казалось, что это не он находится в моей комнате, а я в его. Противоречил этой иллюзии взгляд вампира, направленный на ночной город, словно он защищал меня отчего-то или кого-то. Глупо было даже подумать о таком. Думаю... Нет, не думаю... А даже чувствую, что он и его поступок навсегда останется для меня самой сокровенной загадкой, настоящий ответ на которую я смогу получить только лично из его уст, а они, как всегда, молчат.
Из прочитанных книг о детях ночи я знала то, что вампиры предпочитают убивать свою жертву. Но тот, кто обращал нарочно, как это сделал со мной Принц, нёс ответственность за своё творение и обучал его всему, что знал сам. То ли книги врали, то ли мой Принц был другим. Правильнее было бы назвать его «хозяином». Только у меня относительно этого были свои соображения. Во-первых, он этого не заслужил. Обратить любой дурак может, а вот стать наставником... Попробуй, поучи. Ну и, во-вторых, я его таким не ощущала, да и не хотелось мне быть чьей-то марионеткой. А поскольку учить меня никто не собирался, изучать свои способности мне приходилось самой. Чем я, в общем-то, и занималась в свободное время. И успела выяснить для себя кое-какие детали, то есть преимущества.
Во-первых, тот идиот, который подумал бы о превращении вампира в летучую мышь или прочую дрянь, получил бы от меня затрещину. И это только в лучшем случае. Ногти и зубы окрепли, улучшилось зрение. Если раньше я прибегала к помощи линз, то сейчас видела то, чего не увидит даже человек с идеальным зрением. Я могла видеть ночью, но немного иначе. Это сложно сравнить со зрением летучей мыши, потому как, по сути дела, она не видит, а испускает звуковые волны, которые отталкиваются от предмета и, грубо говоря, шепчут ей на ухо габариты того, что перед ней. Зрением кошки его тоже не назовёшь. В общем, это сложно с чем-то сравнивать. Назовём это просто «зрением вампира». Я вижу не только оттенки, но и черты предмета.
Что касается физического плана способностей, то изменения были и здесь. Выносливость, скорость, сила, ловкость и гибкость в сочетании с внимательностью и точностью — убийственно. Когда другие не могли встать, я чувствовала себя, как после небольшой разминки. Вампиризм поднял все мои показатели.
Боязнь солнца — бред. Мне вот на него было наплевать. Как любила его, так и люблю дальше. Правда, пасмурная погода и дождь мне нравятся больше. Не знаю, сказалось ли на этом моё обращение или я его любила и раньше, но одно я знала точно — моя неприязнь к зиме, несмотря на меньшее количество ультрафиолета, не изменилась.
Не знаю, можно ли это отнести к моим способностям или нет, но я чувствовала присутствие Принца. Не видя его, я могла сказать, в комнате он или нет. Может, это было чувство присутствия собратьев по крови, но в городе я ничего подобного не ощущала. А, может, это всего лишь невидимая связь с «хозяином». Ответа мне на это никто не давал.