Эпоха перемен

Девушка вернулась в лазарет. Мимо прошла последняя медсестра, отработавшая утомительную смену, и Карлин вошла в помещение. Всех доставленных на базу осмотрели, раненных переместили в палаты, здоровые разбрелись по базе в поисках воды, еды или сна. Основной свет в лазарете выключили за ненадобностью. Доктор Кармайкл стоял спиной к ней и разбирал свои инструменты. Единственным источником света была лампа, стоявшая перед ним. Карлин мялась на пороге и не знала, с чего начать. В прошлом ей легко давались разговоры с незнакомыми людьми, но в последние пару лет она растеряла все свои навыки общения.

— Доктор…

Крепкая рука остановилась в пяти сантиметрах от скальпеля. Мужчина замер и повернул голову в её сторону перед тем, как обернуться и посмотреть на неё. В его глазах она увидела узнавание и замешательство.

— Вас что-то беспокоит? — напросился у него логичный вопрос. Карлин хотела сказать: «да», но понимала, что думают они о разных вещах. Она неуверенно кивнула и задумалась, как выведать информацию, за которой пришла.

— Сегодня в лазарете Вы зашили рану тому солдату без обезболивающего и… когда он попросил об этом, не удивились, будто это нормально, — она снова и снова пыталась найти этому логичное объяснение, но ничего. — Я знаю, что это больно и невозможно не реагировать! Мне… — она запнулась и почувствовала себя немного неловко за то, что с претензиями пристала к человеку, который впервые за столько времени стал первым, кто проявил к ней заботу, а не просто делал своё дело. — Мне накладывали швы… В детстве.

Мужчина нахмурился и сделал вид, что переключил внимание на инструменты.

— Это так.

Она думала, что Кармайкл начнёт отрицать и переубеждать её, но этого не случилось.

— Каин отличается от среднестатистического человека. Он не чувствует боли. Синдром Бельмонда[1]. В мире существуют и другие подобные ему люди.

Это слишком просто объяснить, съехав в медицинские термины, но это не единственная вещь, которая смущала Карлин в этом парне.

 — Я видела странную татуировку у него на руке, — не унималась девушка. — И глаза… Они изменили цвет.

— В его татуировке нет ничего странного, — отмахнулся доктор. — Кто-то набивает себе Микки Мауса на весь живот или яблочко на ягодицах, но это почему-то ни у кого не вызывает лишних вопросов, — он сделал короткую паузу, а после добавил: — А цвет… Вам показалось.

— Я знаю, что я видела, — Карлин нахмурилась. Ей не нравилось, что Кармайкл пытается сослаться на игру больного воображения, но она не чокнутая. Мужчина молчал. — Вы же знаете, что здесь происходит, — она сделала шаг к нему и остановилась.

Доктор медленно выдохнул, закрыв глаза.

— Я не должен говорить об этом.

Карлин понимала, что не дождётся прямого ответа, но она хотела объяснений.

— Расскажите мне всё.

— Вы должны вернуться к своим, пока не заметили Ваше отсутствие, иначе у Вас могут появиться проблемы.

Девушка хотела предпринять ещё одну попытку, как их прервала медсестра.

— Доктор Кармайкл... — она удивлённо посмотрела на него, замерев на пороге.

— Я уже иду, — отозвался мужчина и выключил лампу, направляясь к выходу. Карлин ничего не осталось, как наблюдать за тем, как её источник информации уходит вместе с молодой медсестричкой, но она не собиралась возвращаться к своим прямо сейчас, потому как «своих» у неё и не было.

Девушка покинула лазарет и вернулась в коридор. Она услышала разговор и шаги. Через минуту в перекрёстном коридоре прошли люди. Внимание привлекла татуировка на руке одного из них — такая же, как и у Каина, у всех четверых, но с другими надписями.

Карлин подождала, пока они пройдут, и направилась тем коридором в сторону, откуда они пришли. Он привёл её в спальное крыло. Ровно восемь комнат с закрытыми дверьми, и на каждой по индивидуальному биометрическому замку, огораживающему от нежеланных гостей. Девушка решила бить наугад и попробовала открыть одну из дверей.

«В доступе отказано».

Ожидаемый результат. Карлин собралась на выход, когда одна из дверей открылась прямо перед ней. На пороге она увидела Тересию. Короткое ночное платье едва прикрывало её бёдра, боковые разрезы пускали воображение в пляс, а смысл прозрачного длинного халата, небрежно наброшенного на плечи, она вообще не понимала. За её спиной девушка смогла рассмотреть только часть смятой постели и стоящего рядом с ней Сэта, наполовину раздетого и пытающегося совладать с ремнём на штанах.

— Хочешь присоединиться? — усмехнулась Тересия, внимательно смотря на ночную гостью. Карлин запнулась и сконцентрировала внимание на выставленной руке девушки, замечая знакомую татуировку; такую же она приметила и у блондина. Она вспомнила слова Каина, брошенные ей в Исхэне в качестве объяснений, и неуверенно задала вопрос:

— Вы ведь не люди… разве вы… ну… — она запнулась, понимая, что из-за накатившего смущения не может адекватно закончить предложение.