Затмение

Вечерами я не вылезала из интернета – пыталась как можно больше разузнать о жизни знаменитых людей, с которыми пересекалась в добазовской жизни, встречалась с ними на гламурных вечеринках, у некоторых сама брала интервью. Многие канули в небытие, а кто-то достиг большого успеха. В общем-то для меня это ничего не значило, но было интересно и порой забавно. Судьба лишь одного человека из мира шоу-бизнеса меня действительно интересовала. Это конечно был Павел Бой. Тот, кто через три года намеревался встречать меня из тюрьмы, искренне был готов ждать тринадцать лет, чтобы взять под свое крыло бывшую заключенную. Пока прошло только десять лет, но, боже, как же это много, сколько всего приключилось со мной за это время и как редко я вспоминала об этом добром, великодушном человеке – Павле Бое. Особенно редко после встречи с Жаном, любовью всей моей жизни, человеком, по сравнению с которым меркли все, кто были, и все, кто встретятся на моем пути, – в этом я была уверена. Но, очутившись вновь в родном городе, я начала все больше окунаться в воспоминания о добазовской жизни. И конечно, мне было интересно узнать о судьбе Боя.

Его фамилию я забила в поисковик в первую очередь, но никаких упоминаний об участии Павла в жизни московской тусовки я не нашла – лишь пару фотографий и интервью с прошлогодних миланских показов. На фото он был все тот же статный и элегантный джентльмен в ярком стильном наряде, разве что прибавил несколько килограммов и висков его коснулась легкая седина, которая придавала ему мужественности. И все же, как сложилась его судьба, мне было непонятно. Журнал «БойТаун» все еще существовал, я видела его на прилавках и даже брала полистать. Стиль издания очень изменился – на мой взгляд, в худшую сторону. Но имя главного редактора было прежним – Павел Бой. На следующий же день я решила позвонить в редакцию журнала и попробовать разузнать что-нибудь про Павла. Номер редакции я помнила наизусть по сей день. В ответ женский певучий голос произнес всю ту же «коронную» фразу, которая за десять лет не изменилась:

– Редакция «БойТаун», добрый день!

– Здравствуйте, девушка, соедините, пожалуйста, с Павлом Боем.

– А вы по какому вопросу?

– Меня зовут Анжела, я занимаюсь организацией благотворительных банкетов, – соврала я. – Сейчас я составляю список гостей и хотела бы, чтобы Павел Юрьевич подтвердил свое участие. Мы договаривались с ним предварительно на прошлой неделе.

В трубке повисло недолгое молчание.

– Очень странно, я не слышала, чтобы шеф собирался вернуться в Москву так скоро.

Я осеклась и, не успев переварить услышанное, продолжила:

– Я звонила на его мобильный в тот раз, а сейчас он отключен, поэтому и набрала номер редакции. Я не знала, что он не в Москве. А где же тогда?

– Он уже очень давно живет в Италии, говорят, около пяти лет. Приезжает в Москву не чаще пары раз в год, проверяет, как идут дела в журнале. – Разговорчивая попалась собеседница, отметила я, наверное, новенькая. – И вот за мои полгода работы секретарем я еще ни разу не видела шефа, – печально подытожила девушка.

– Что вы говорите! – искренне изумилась я. – Возможно, он имел в виду, что банкет посетит его представитель? Не подскажете, кто в настоящее время является заместителем главного редактора? – Я решила дожать собеседницу.

– Ой, Вера Аркадьевна сейчас как раз на месте. Соединить вас?

Я открыла рот от неожиданности. Верка? Моя подруга на первой работе? Та, которая навещала меня в тюремном изоляторе и оставила такой неприятный осадок в моей душе? Та Верка, которая, как мне казалось, всю жизнь будет вести свою малюсенькую колонку о красоте?

– Кравцова Вера Аркадьевна? – Я все-таки решила уточнить – мало ли совпадений?

– Да-да, соединяю?

– Нет, благодарю, я перезвоню чуть позже. Спасибо вам, девушка.

Ну что ж. Два больших потрясения за короткий разговор с секретарем редакции. Впрочем, и эти новости никак не влияли на мое дальнейшее существование. При любом раскладе я пока не могла обнаружить себя для этих людей. Павел, значит, решил перебраться за границу, вопрос лишь в том, насколько основательно. Судя по тому, что он оставил за собой журнал, что-то еще держит его в Москве. Наверняка он еще наведается в столицу, и кто знает, может быть, наши пути еще пересекутся. А что касается удивительного повышения моей старой знакомой – мне оставалось только порадоваться за нее.

Утолив свое любопытство, я решила, что пора заняться каким-то делом. Пыталась писать, но мой образ жизни в последнее время напрочь отбил у меня охоту к созданию литературных творений. Тогда я как-то на подсознательном уровне, находясь в легкой задумчивости, взяла в руки детский карандаш и в детском же альбоме для рисования сделала несколько набросков. Это были эскизы вечерних платьев. Я живо интересовалась теперешней модой, но в то же время мне вдруг захотелось создать что-то свое. Так я, почувствовав воодушевление, с которым когда-то писала, начала рисовать эскизы одежды. Я не знала, что в дальнейшем может из этого получиться, но пока это просто доставляло мне удовольствие. Влад, узнав о моем новом увлечении, предложил мне сделать в не используемой пока второй детской небольшую мастерскую.