Ава

Игры всегда хорошо отвлекали. В отличие от тех же книг, когда из-за посторонних мыслей Ава могла застрять на одном предложении и перечитывать его по многу раз, не в силах сосредоточиться на смысле, они занимали все ее внимание, вынуждая концентрировать слух, зрение и реакцию, и не оставляли возможности думать о чем-то другом, несвязном.

Да, игры действительно хорошо отвлекали Аву. И не только компьютерные.

 

Наверное, со стороны могло показаться, что она жила только от одной их встречи до следующей. На самом деле Ава всегда ощущала себя вполне самодостаточной личностью, у которой были свои заботы, проблемы, увлечения и интересы в отрыве от личных и интимных отношений. Другое дело, что достаточно скоро, после того, как год назад между ними все завертелось, их связь стала настолько неотъемлемой частью ее жизни, что она не понимала, как существовала раньше. В прошлом у нее были только мечты и нереализованное желания, теперь же свое особенное место, где она могла по-настоящему отдохнуть и отвести душу, наслаждаясь своими пороками, о которых она не могла заикнуться даже самым близким друзьям, боясь оказаться непонятой и отвергнутой. И, что еще важнее, у нее наконец-то появился человек, который ее понимал и разделял ее страсти. О большем Ава никогда даже не мечтала.

В последний раз проверив свой нехитрый, но агрессивный макияж, Ава спрятала карманное зеркальце в сумку и выпорхнула из лифта. В два шага пересекла расстояние до заветной двери, открыла замок собственным ключом и, очутившись в тускло освещенной прихожей, по привычке внимательно прислушалась. В квартире звучал явно телефонный разговор, но до слуха не долетали даже отдельные слова. Зато хорошо были слышны знакомые и любимые интонации и глубокий бархатный тембр. Сколько помнила Ава, они всегда действовали на нее самым благостным и умиротворяющим образом. На какой-то миг девушка даже пожалела, что не позвонила их обладателю прошлым вечером. Она могла ни о чем с ним не говорить, а, например, попросить рассказать про его работу и просто слушать чужой голос, и этого бы уже было достаточно, чтобы вернуть душевное спокойствие и равновесие. Но, помимо былой уверенности, что телефонного разговора ей не хватит, она постеснялась и не позволила себе даже всерьез думать о такой возможности. Ава не любила отвлекать Роберта по мелочам, тем более в неурочное время. Она знала, что он всегда рад поговорить с ней, но в ее личной моральной системе координат подобное злоупотребление их отношениями было неправильным. Все-таки они были не совсем обычной парой. И даже более того.

Стараясь не шуметь, Ава сняла черные лаковые туфли и аккуратно поставила их у порога, рядом с хозяйской обувью. Повесила куртку и сумку на единственный свободный и, как она знала, заранее освобожденной именно для нее, крючок на вешалке и прошла вглубь квартиры.

Лофт Роберта Рида был большой. Настоящий дворец по сравнению с крохотной квартиркой Авы, в которой она жила задолго до повышения, а после не захотела менять на более просторные апартаменты. Два этажа, огромные окна, две ванные комнаты и прекрасный вид на Чикаго без каких-либо соседских окон напротив. А уж сама планировка… Как архитектор Ава была влюблена в этот лофт. В его фактурные кирпичные стены и старые деревянные полы, с умом рассчитанное пространство, божественный свет и невероятно роскошную лестницу, ведущую на второй этаж. Обожала то, что здесь все было на своих местах и организованно грамотно, со знанием дела и большим вкусом. Она любила, что в этом доме правили темные оттенки, старое дерево и матовый металл. Может кому-то здесь показалось бы холодно и неуютно, но будь на то ее воля, Ава сама бы с радостью переехала в подобные апартаменты. Самое правильное место для ее персонального черного рая. И центр его был в самой освещенной и просторной части лофта - гостиной.

В солнечные дни здесь все заливало золотым светом, но когда Ава приходила, светлые римские шторы всегда были опущены, храня тайну чужих встреч. Две мощные деревянные колоны в центре поддерживали второй этаж. Два молчаливых стража и помощника. Старое и грубое кожаное кресло с высокой спинкой и резными ножками и такая же тахта. Низкий столик из темного дерева, на котором сейчас были разложены отнюдь не журналы и газеты, и большое зеркало в тяжелой раме в углу. Все остальное: книжные полки, картины на стенах и прочие составляющие интерьера – они значения не имели. В хозяйских играх они были не нужны.

На пути Авы услужливо стояли черные туфли на шпильке. Они были именно ее, из хорошей кожи, с изящными ремешками вокруг щиколоток, но она ни разу не надевала их на улицу. Более того, они были куплены, чтобы она носила их именно здесь, в этом доме. Роберт редко заставлял Аву их надевать, чаще она все же представала перед ним босой. Но, видимо, именно сегодня у него нашлось для них настроение. 

Надевая туфли и застегивая ремешки, Ава с искренним любопытством рассматривала педантично разложенные на столике предметы. Среди них были несколько видов плетей и ножей, кляп, зажимы, зажигалка и кое-какие более экзотические игрушки, наподобие колеса Вартенберга. Что из представленной коллекции пойдет сегодня в ход, а что останется лежать так и не тронутым, Ава не знала, но от предвкушения глаза ее вспыхнули алчным блеском, а щеки – румянцем. Разобравшись с ремешками, девушка посмотрела на себя в зеркало, оправила платье-футляр и стянула с шеи платок, скрывавший элегантный черный ошейник с серебряным кольцом. На выдохе отбросив от себя все эмоции, волнения и переживания, ровной походкой от бедра направилась в сторону кабинета, откуда все продолжал звучать хозяйский голос. К счастью, раздвижные двери были приоткрыты достаточно широко, чтобы ей не пришлось стучать, отвлекая хозяина от важного разговора. Не в силах удержать бесстрастное выражение на лице, Ава улыбнулась и встала на пороге, терпеливо ожидая, когда на нее обратят внимание.