Страница 97 из 199
Он поднял руку и сжал лицо чуть выше подбородка — Брина ощутила боль, однако стерпела, не проронила ни слова. Заслужила? Возможно. Жалела? Нет.
— Не хватало острых ощущений? – Прозвучал не голос – рык. – Нужно было только попросить.
Он поцеловал ее. Настолько исступленно, настолько безудержно, что Брина не смогла не ответить тотчас же.
Ее обхватили ниже поясницы и решительно притянули к себе, заставив остро ощутить мужчину: Ролан возбужден, очень сильно возбужден, и Брина кайфовала от того, что именно она является тому и причиной, и следствием.
Потому не смогла сдержать протяжный стон, внезапно вырвавшийся из груди. В порыве эмоций она завела за него ногу, которая пройдясь по бедру и ниже, вернулась в исходное положение, в то время как руки, требуя живой голой плоти, поползли под футболку.
Кожа: какая же у него горячая кожа.
Ролан не прекращал поцелуев, даже когда расстегивал, нет, рвал передние пуговицы платья в попытках лишить ее одежды.
И только тогда до Брины стали долетать посторонние звуки: крики, свист, подначивания — Брина «выбиралась» из полнейшего вакуума.
Она попыталась отстраниться, однако не получилось: Ролан наседал, против чего она ничего не имела, вот только ропот становился громче. Шумиха усилилась, и в Брине зародилась назойливая мысль, что что-то не так, так быть не должно. Потому она нехотя и со стоном, но все же попыталась дистанцироваться снова.
Брина сумела отвоевать свои губы и выдохнуть:
— На нас смотрят.
Ролан даже внимания не обратил — он продолжал бороться с одеждой и целовать не губы, так лицо и шею.
— Ролан…– Брина все же пришла в подобие сознания и стала поправлять опустившиеся лямки белья и платья, подспудно борясь с одичавшим мужчиной, – меня увидят голой.
Ролан не соглашался с происходящим, от сопротивления он увеличивал давление — и физическое, и психологическое — однако последняя фраза подействовала и на него, заставив приостановиться. Он нехотя поднял голову, непонимающе в нее вгляделся и, постояв немного, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг, с досадой отстранился. Быстро вернул все лямки на место, опустил низ платья и, приобняв за плечи незамедлительно повел к боковому краю помоста, где прямо сейчас, наблюдая за ними, стояли незнакомые люди.
Брина не знала, куда шел Ролан, и знать не хотела: прямо сейчас эти знания мало что могли изменить.
Они прошли за кулисы, пересекли небольшую площадку, вышли в узкий коридор. Зашли в некие двери, почти сразу же вышли через другие и, оказавшись в очередном коридоре, на этот раз людном, направились мимо однотипных дверей, одну из которых Ролан и открыл. Завел.
Не успела дверь захлопнуться, как он набросился на Брину, продолжив начатое ранее. Брина не сопротивлялась.
Ее прижали к твердой поверхности — спине стало холодно, а вот остальным частям тела — жарко. Руки Ролана были везде, его губы были везде — он был безумен.
Брина неистовствовала не в силах справиться с мощью своего желания. Она ничего не видела, ничего не слышала — Брина лишь чувствовала. И то, что чувствовала, сводило с ума.
Ролан одним быстрым движением задрал подол и без того короткого платья. Руки, пройдясь от поясницы, забрались под трусики и сжали ягодицы — Брина беспомощно прильнула к мужчине. Тогда же послышался треск белья, а еще через мгновение треск расстегивающейся ширинки. И вот она в положении, когда могла обхватить его бедра ногами.
Брина не принадлежала себе, казалось, не сознавая в полной мере, что происходит. Единственное, что осознала в следующее мгновение — ощущение резкой наполненности, заставившее всхлипнуть и прижаться к Ролану сильнее, стараясь совладать с захватившими эмоциями и ощущениями. Ей не хватало воздуха, не хватало пространства, но отстраниться от Ролана уже не могла, так как его ей тоже не хватало.
Последовали толчки, стоны, вздохи, они не переставали тяжело и часто дышать.
Брина самозабвенно отдавалась Ролану и то же получала в ответ.
Хватая ртом недостающий воздух, она откинулась на стену. Брина приподняла трепещущие веки и взглянула на Ролана — ей хотелось видеть его лицо, знать, что он чувствует, как реагирует.
Напряжение в теле, блестящая влагой кожа, пристальный взгляд, едва не приведший к преждевременной разрядке — все так волнительно и возбуждающе, однако что-то было не так: Брину не покидало стойкое ощущение некой неправильности и неестественности.
Она присмотрелась — никаких странностей: лицо, которого тут же нежно коснулась, натянутые плечи, руки…Тогда что же смущало?
Постаравшись сбросить с глаз пелену и прояснив затуманенный взгляд, она пригляделась внимательнее — красные глаза. Сейчас у Ролана были красные, даже огненно-красные глаза…с серебристыми всполохами…