Страница 82 из 199
Только если раньше на желания Брины Ролану было начхать, то теперь тем более. Своим противоречивым поведением Брина оскорбила Ролана, задела его мужское самолюбие, а что могло быть хуже? Только оскорбленное женское самолюбие для женщины.
Вот такая вот Брина дурная, она не в силах что-либо с собой поделать. Но разве могла она поступить иначе? Что ей оставалось делать, неужели поддаться искушению? Ситуация, и без того катастрофическая, грозила окончательно выйти из-под контроля. Брина не могла себе такого позволить. Не могла позволить Ролану зайти дальше, чем он зашел, и воплотить тем самым в жизнь свой самый глубинный страх — оказаться под властью мужчины. Мужчины, который, безусловно, и спрашивать не станет — возьмет командование над всей ее дальнейшей жизнью. Как когда-то сделал Лисандр. Когда-то так хотел поступить Деон. И, расхлебывая то, к чему их самоуправство привело — Брина одна, скитается из города в город, ей даже некому довериться…
Нет, еще одного «господина» Брине не надо.
Проблема заключалась в том, что она не знала, чего ей ожидать от Ролана — чего он от нее хотел? А чего хотела от него она сама?
Брина запуталась. Ролан являлся для нее загадкой. Вот он спокоен и невозмутим, даже равнодушен и, кажется, не представляет никакой опасности. Но затем она заглядывала в невероятные стальные глубины и понимала, насколько сильно ошибалась. Он вовсе не был равнодушен к происходящему, каким хотел казаться, и вчерашний вечер эту правду подтвердил и усилил в ней и без того развитое чувство беспокойства. Глубоко укоренившегося в ней беспокойства.
Деон появился в их жизни, когда ей было чуть больше двадцати. Сильный, уверенный правитель, притягивающий взгляды, как мужчин, так и женщин, стоило явиться на глаза.
Брина исключением не стала: Деон привлек ее внимание, вызвал особый интерес. И с чего бы ни вызвать? Темноволосый владыка, глава всех догмар, с ярко выраженной, подчиняющей харизмой.
Интерес этот был несерьезным, за ним ничего не стояло: ни сильной симпатии, ни привязанности, ни уж тем более глубоких чувств. Брина стремилась доказать окружающим, и, конечно же, себе самой, что она достойна, достойна большего, и она могла это большее получить. Брина желала ощутить свою значимость, и тем самым восполнить недостаток внимания. Хотя недостатка во внимании не было: на нее бросали плотоядные взгляды еще в период ранних подростковых лет, когда она прекращала быть ребенком. И уже тогда она умела очаровывать: Брина применяла свои приемы на всех, кто встречался на пути — на мужчинах, на женщинах, молодых и старых. Для нее влюблять в свой желанный образ, в выдуманную собою роль было сравни дыханию.
Однако то — совершенно другое. Испытать свои силы, женские чары на таком видном мужчине, как Деон: взрослом, опытном, зрелом — вот чего ей хотелось. Она желала его полной капитуляции…
Ей было мало, ей всегда было мало…
Глупая.
Стремление, рожденное из примитивного любопытства, переросло в рьяную необходимость. Брина «хотела», потому добивалась. И, надо сказать, добивалась недолго.
Незамеченной Брина не осталась. Она флиртовала, кокетничала, улыбалась, в общем, вела себя как обычно, не разбирая, кто есть кто. Зачем? Она никому ничего не обещала. Она никому ничего не должна.
С Деоном подобные фокусы не проходили. Только осознала то Брина слишком поздно. Брина крутила перед ним хвостом, разжигала его любопытство. Умудренный богатым жизненным опытом, Деон понимал ее детские уловки: понимал и позволял ей с собой играть. Он действительно был заинтригован. И если изначально Брина гордилась таким вниманием к себе главы, потребность в ней такого важного догмара щекотали струны ее самодовольства, то позже внезапно возросший интерес к ней стал Брину тяготить, а в дальнейшем пугать. И уже не доставляло былого удовлетворения ощущение власти над главой догмар.
Брина самоустранилась, перестала мелькать перед зоркими глазами.
Не помогло — правила устанавливала не она.
Увлеченность Деона стала навязчивой. Везде, где бы она ни появлялась, рядом с ней оказывался он: на обедах, вечеринках, фуршетах. Везде Брина чувствовала настойчивый взгляд: этот жесткий, требовательный взгляд, а также прикосновения, которыми Деон одаривал якобы невзначай, случались столкновения, подстроенные «нечаянно»…
Теперь он чаще наведывался к ним в дом, и если раньше он приходил к Лисандру, к своему компаньону и правой руке, то теперь он «навещал» ее. Сомневаться в том не пришлось, Деон не оставлял пространства воображению: он бесцеремонно заходил к ней в комнату, бывало, вылавливал в просторах дома.
Стоило поговорить с Лисандром, но Брина долго на разговор решалась: она не знала, как разговор начать, как объяснить отстраненному брату всю запутанность и сложность ситуации. Она сама связалась с Деоном, никто ее не заставлял. К тому же делиться подобным с Лисандром казалось странно…