Страница 36 из 199
Дей встал с насиженного места, огляделся, осматривая бар.
Дмитрий отошел, Ролан работал у дальней стены, устанавливал сценический помост.
Не говоря ни слова, Дей покинул бар и пошел вверх по улице.
После случая в квартире Ликерии, он к ней больше не приходил…неделю. Какую-то жалкую неделю он все еще пытался ее забыть.
Не забыл. Пришел, вернулся. Только Ликерии не было. Как и ее вещей.
Дею не хотелось вспоминать, что с ним тогда творилось: было стыдно, мерзко, противно. Стыдно за то, что он, ferus, потерял голову из-за какого-то человека.
Однако тогда он был не в себе: его поглотила темная ярость, пелена безумства застила глаза.
В такие моменты рассудок отключался, и Дей отключался вместе с ним. Чтобы мог включиться другой, «неправильный» Дей, живущей своей неправильный жизнью, творя свои необъяснимые поступки, которые после «настоящий» Дей не мог объяснить даже себе.
Он разгромил ее смехотворный дом.
Когда узнал об ее исчезновении. Осмотрев всю площадь с ее крошечными комнатами, не найдя вещей и личных принадлежностей. Он съехал с катушек, он ушел в разгул, вернулся к истокам непотребной жизни, чтобы несколько позже, вконец обессилев, опустошенным и ненавистным себе — ненавистным много больше прежнего, отправиться ее искать.
И он нашел. Нашел Ликерию. Отыскал в одном из прибрежных городков.
Он наблюдал за ней день, неделю, две, на протяжении многих бессонных ночей. Говорил, что не будет, уверял, что в последний раз, убеждал, что действует в интересах ferus.
И продолжал задаваться тысячей вопросов. Что он здесь делает? Почему не отпустит? Не оставит в покое себя и ее?
А главное, что в ней было такого…такого пленяющего и демонического, что заставляло следовать, тянуться за ней? Неужели пресловутое желание? Он переживал неведанные муки ради удовлетворения физической потребности?
Что же будет, если потребность удовлетворить? Наваждение его отпустит?
И Дей наблюдал. Прекрасно зная, что знает ответы, однако, не желая их признавать: ответы ему не нравились, причины происходящего ему не нравились. Он боялся: боялся правды — Дей страшился ее осознать. А потому продолжал отвергать.
И держался от Ликерии на расстоянии. Ему хотелось подойти к ней ближе, встать вплотную, заглянуть в глаза. Она посещала общественные учреждения, однажды побывала в больнице. Для чего? Он не знал. Намеренно не позволял себе знать, чтобы не потерять себя окончательно, чтобы не уйти в Нее с головой. Хотя бы в этом он себя еще сдерживал.
Вплоть до вчерашнего дня, когда он понял, что в городке Ликерии нет. Более того, ее не просто не было: если раньше он мог ее чувствовать — по ее тончайшим «хрустальным» вибрациям, по сложноплетеной, зажатой энергетике, то теперь ничего — Дей абсолютно ничего не ощущал. Даже запаха не мог уловить — куда ушла, улетела, уехала, куда она делась, куда пропала. Ее просто не стало. И никаких следов.
В приступе паники он вспомнил о Ролане, ему стало необходимо с ним поговорить: в голову лезли абсурднейшие мысли. Возможно, здесь, подобно Радлесу существует своя аномальная зона, создающая помехи в «чтении» людей?
Дей не собирался обнажать свою душу, даже Ролану он не рассказал бы всего. Ролан и не станет лезть к нему в сердце, и не поспешит разбалтывать секретов. Ролан реально мог помочь, если не словом, то делом точно. Он был единственным близким ему ferus, к которому он решился бы с подобной просьбой обратиться — Дей всегда мог на него положиться.
Дей считал так ровно до сто пятнадцатого непринятого звонка. Тогда, вконец взбешенному, ему стало казаться, что его ближайшим другом может стать Александр, ведь с некоторых пор он был знатоком женско-человеческих причуд.
Да, Дей вел себя как идиот, однако поделать ничего не мог. Он хватался за любую соломинку, за мало-мальски правдоподобную возможность, в попытках понять, каким таким образом девчонка сумела его обхитрить: сумела пропасть с его ментального радара?
Сейчас же Дей успокоился и взглянул на сложившуюся ситуацию с другой, оптимистичной стороны.
Возможно, исчезновение Ликерии к лучшему. Возможно, вот он реальный шанс избавиться от влияния этой подлой женщины и зажить своей прежней жизнью. Да, потребуется время, вероятно даже время немаленькое, однако в итоге он освободится от пагубной власти над ним человека.
Дей стоял напротив цветной пятиэтажки и смотрел на окна четвертого этажа — ее окна. Неосознанно, но он снова пришел сюда. От бара до дома в среднем четверть часа ходьбы. При его ширине шага еще меньше.
И он снова здесь помимо своей воли…
Дей рассердился. На себя. Опять. И смачно выругался, не жалея выражений. Он дал себе слово, он пообещал…
Дей отвернулся и, полный презрения — презрения к самому себе, — пошел обратно.