Укушенная королём

В комнате тихо, пока я не выхожу и не слышу шепот позади себя. Я не обращаю на них внимания, потому что знаю — в конце концов, всё будет сделано в соответствии с моим приказом. У них нет выбора, потому что я их создатель, а также потому, что они знают, что я прав. Никто из них не захочет рисковать безопасностью своей пары. Теперь, когда они нашли друг друга, это не в их природе, так что, даже если намерение есть, они не смогут пройти через это.

Я бы никогда не попросил их выполнить задание за меня, потому что это моё.

Когда я захожу в свою комнату, я подхожу к картинам и снова смотрю на них. Некоторые из них лучше других, но глаза всегда одни и те же. Фиолетовый цвет смотрит на меня, и надежда внутри меня растет. Может ли она быть той самой?

Мне требуется много времени, чтобы переодеться в костюм, потому что мои движения медленные и вялые, но когда я смотрю на себя в зеркало, ничего не меняется. Темные волосы и темные глаза, которые я видел более двухсот лет. Мое тело большое и сильное, и что бы я сейчас ни чувствовал, я знаю, что если Гордон встанет между мной и тем, что моё, я покончу с ним раз и навсегда.

Есть ещё кое-что для нас и нашей истории, но единственное что занимает моё внимание - это добраться до Лорен.

Глава пятая

Лорен

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоить нервы. Приглаживаю платье, следя за тем, чтобы внешне я не выглядела так беспорядочно, как внутри. Открывая дверь, я улыбаюсь, когда вижу Маркуса, стоящего там. Он обычно кивает мне. Он неразговорчив. В любой день это приятнее Грега. Он подвёл меня к краю своими прощальными словами. Мне хорошо, что Маркус меня игнорирует, если это значит, что он держит руки при себе, а вампиры всегда так делают. По крайней мере те, кого я встречала.

- Папа у себя в кабинете?

Он ещё раз кивает мне, и я вежливо улыбаюсь в знак благодарности перед тем, как повернуть и спуститься по лестнице. С каждым шагом меня охватывает ужас. Я стараюсь стряхнуть его с себя изо всех сил. Я должна это сделать. Я должна задать вопросы, на которые мне нужны ответы. Я не буду сидеть и закрывать глаза на то, что он возможно делает.

Дверь приоткрыта, но я слегка стучу. - Входи, Лорен, - зовет мой отец, и я нажимаю на неё.

Он сидит за своим столом. Я уже чувствую странное напряжение в комнате, но, может быть, дело во мне. Он наклоняет голову и смотрит на меня. Он не тот человек, которого я помню много лет назад, и это напоминание о том, как быстро все может измениться.

- Ты чего-то боишься, - говорит он, вставая. - Кто-то причинил тебе вред? - спрашивает он, когда сжимает руки на столе.

Кто-то причинил мне вред? Нет. Прикасались ли они ко мне? Да. Это не будет ложью, и я всегда должна быть осторожна.

- Никто не причинил мне вреда, - отвечаю я, заходя дальше в его кабинет.

- Присаживайся. - Он указывает на стул, а я делаю то, что мне говорят, садясь перед ним.

Он продолжает изучать меня, а я даже не знаю, с чего начать. Я смотрю на то же лицо, которое знаю всю свою жизнь. С каждым годом я становлюсь старше, но он всегда остается прежним. Если сказать кому-нибудь, что мы отец и дочь, он бы не поверил. Не с тем, каким молодым он все ещё выглядит.

- Высказывайся, - он давит, и я вижу, что он уже разозлился на меня.

Это заставляет меня скучать по старому нему ещё больше. Может быть, именно таким он был всё это время, а я вижу его только сейчас, когда ищу его. Я замечаю, что он становится небрежным, скрывая от меня вещи.

- Я нашла это. - Я вытаскиваю фотографию и кладу её на стол. - Ты солгал мне. - Он берет фотографию и смотрит на нее без реакции. - Как я могу быть твоим ребёнком? - Шепчу я, но знаю, что он меня слышит.

Я сжимаю руки на коленях. Он никогда не рассказывал мне много о своем вампирском прошлом, говоря, что чем меньше я знаю, тем лучше. Я не настаивала, потому что, когда я была младше, я не слишком много думала об этом. Слишком молода, чтобы полностью понять, что вампир превосходит то, что я видела по телевизору или читала в книгах.

- Я ведь вырастил тебя, не так ли? - говорит он, его голос спокойный и даже ровный. - Я дал тебе все, что тебе было нужно.

Я киваю. - Папа. - Я смотрю на человека, который был моей жизнью, и он - все, что я знаю. - Мне нужно, чтобы ты был откровенным. Прошу тебя.

Я безмолвно прошу, чтобы он все выложил и заставил меня чувствовать себя ужасно из-за тех вещей, которые я придумала в своей голове. Может быть, он обманул в мелочах несколько раз, чтобы защитить меня. Мне нужно что-то знать, потому что мой разум постоянно пытается придумать причину за причиной не доверять ему.

Он бросает фотографию обратно на стол и садится. Ненавижу молчание, которое тянется и заставляет меня думать, что он придумывает ложь, чтобы рассказать мне. Правда должна легко выйти наружу.

- Ты убиваешь рыжих женщин? - Я бросаю бомбу, чтобы встряхнуть тишину, но он только посмеивается. Он откидывает голову назад, и звук не успокаивает меня. Он смеётся не так, как будто мой вопрос сумасшедший. Смех зловещий. От этого у меня пульсирует боль в животе.

- Ты не так глупа, как я думал. - Его слова хуже, чем физическая пощечина прямо в лицо и срывается слеза. - Не плачь. - На этот раз в его голосе есть след сожаления. – Ты дорога мне, Лорен. Я и не думал, что так будет, но со временем это появилось. Ты ближе всего к дочери, из того, что у меня когда-либо было.

Я не знаю, как ответить.

- Ты должна поблагодарить меня. Твоя мать, если её вообще можно так называть, сдала тебя в наркопритон. Тебе повезло, что ты жива. Я нашел тебя, когда тебе было три года, когда ты бегала вокруг мусорного бака, едва питаясь. Я спас тебя и заставил забыть эту гнилую жизнь. - Он улыбается, как будто гордится собой, а я не знаю, как к этому относиться.

- Моя мать ещё жива?- Он качает головой. - Бишоп убил её. - Я повторяю слова, которые он говорил мне сто раз. Они всегда у меня в голове, и иногда они повторяются снова и снова. Я не в состоянии обработать все это прямо сейчас, как бы безумно это не звучало. Может быть, я схожу с ума.

- Из-за него она мертва, - подтверждает он.

- Я ничего из этого не понимаю. Женщины? Почему ты решил взять меня? Почему... - Я следую по пятам. Слишком много вопросов, чтобы даже озвучить их, и теперь моя голова кружится. - Ты действительно работаешь на правительство?

- Я ни на кого не работаю. - Мое тело онемело и мой разум пытается играть в догонялки, но там так много пробелов. Я помню крики из подвала и мужчин, которые приходили и уходили. Он сказал мне, что некоторые вещи были сделаны для большего блага.

- Большого блага по твоему выбору. - Его глаза встречаются с моими. Я наивно полагала, что великое благо означает для всех.

- Это было гораздо легче, когда ты впускала меня в свой разум, - вздыхает он. - Сейчас сложнее, и я не знаю, как ты это делаешь, но у тебя получается.

Я складываю руки вместе, чтобы они не дрожали. Все разваливается по швам. Это не просто одна ужасная вещь о нем, но и то, что он гнилой до мозга костей. Мои неясные воспоминания обретают больше смысла.

"Всё это время ты стояла рядом со злом и думала, что стоишь на свету. Это не правильная сторона".

Слова девушки всплывают у меня в голове.

- Все дело в Бишопе, не так ли? - Должно быть. Все всегда крутится вокруг Бишопа и ненависти моего отца к нему. Если я в чём-то и уверена, так это в том, что мой отец ненавидит Бишопа. Как я оказалась запутанной в беспорядке между ними?

Всё равно не сходится, потому что теперь моему отцу не нужно мстить за мать. Она была для него ничем, так зачем он это делает?